Евгений Ходаницкий - Первый шаг [litres]

Трудно сказать, сколько это продолжалось, но, в один прекрасный момент я пришел в себя и, кроме сковывающей тело слабости, больше ничего не ощутил. Попытка пошевелиться результата не принесла, поэтому мне пришлось какое-то время наблюдать потолок, состоящий из плотно подогнанных тонких стволов деревьев, проконопаченных бурым мхом, но затем мне на глаза опустилась детская ладошка Вереска.

– Ну что ж, можно сказать, кризис позади. Все оказалось чуть сложнее, чем я предполагал, но худшее уже миновало, – произнес он довольным голосом. – Сейчас я сниму с твоего тела блок, и ты сможешь двигаться. Только будь осторожен – ты очень ослаб. Перестройка твоей энергоструктуры и слегка ускоренное мной ее развитие не могли на тебе не отразиться.

Чувство скованности пропало, и я наконец-то смог пошевелиться. Усевшись на низком топчане, покрытом какой-то звериной шкурой, я пару секунд боролся с подступившим головокружением. Немного придя в себя, ощутил просто зверский голод, о чем незамедлительно сообщил Вереску. Тот одобрительно хмыкнул и ужом выскользнул наружу. Довольно скоро он вернулся, легко неся в руках исходящий ароматным паром чугунный котелок с определенно съедобным варевом. В пользу съедобности также говорила грубая деревянная ложка, торчащая из густой массы.

Вереск был чумаз, но откровенно доволен. Он опустил котелок на топчан рядом со мной и, хлопнув меня ладонью по спине, радостно улыбнулся во все имеющиеся белые зубы.

– Поздравляю с третьим днем рождения! – бодро протараторил недобог и выскочил из землянки, бросив на пороге через плечо пару коротких фраз. – Отдыхай. Ешь. У нас скоро будет много дел.

Отбросив в сторону все накопившиеся вопросы, я сглотнул слюну и, взявшись за деревянный столовый прибор, принялся уничтожать кашу с максимально возможной скоростью. После еды на меня снова навалилась сонливость и, сколь бы сильно я с ней не боролся, мир грез вновь принял меня в свои объятья.

Следующий день начался с того, что Вереск заставил меня сделать зарядку и, пока он готовил на костре завтрак, отправил прогуляться вокруг землянки. Нехитрые упражнения и недолгая прогулка дались мне тяжело, показав, насколько я потерял форму за время своей «болезни».

– Ты будешь учить меня магии? – сидя у котла скрестив ноги и облизывая ложку, спросил я Вереска.

– Не сразу, – лениво отозвался он. – Сначала немного займемся твоим образованием в области теории. За это время ты окончательно восстановишься. И, когда это произойдет, можно будет говорить об учебе. Но учти, я дам тебе только основы – инструмент. А как им пользоваться, будешь постигать уже сам.

– Меньше, чем я рассчитывал. – Вздохнул я. – А не расскажешь подробней, чем конкретно я так ценен для магов?

– Ну, в случае ректора, не только ценен, но и безмерно интересен, – почесывая живот, пустился Вереск в разъяснения. – Не помню, говорил я тебе о такой вещи, как Дар, или нет…

– В смысле о способностях в манипуляции магией? – уточнил я.

– Да нет! – Отмахнулся Вереск. – Есть такая штука – Дар. Раньше явление было довольно распространенным среди магов, но потом начало сходить на нет. Тому много причин, но суть одна – Дар стал великой редкостью. Ректор и некоторые его, кхм, товарищи обладают Даром, поэтому ты для него очень важен.

– Погоди! – Помотал я головой. – Ты же сказал, что это редкость и все такое. А как же ректор и эти, его друзья?

– Вот тут-то и есть вся сложность ситуации… – Как-то неожиданно грустно усмехнулся мой собеседник. – Их Дар заемный, причем при не очень удачных обстоятельствах и не по их желанию. И многие из них с радостью бы от него отказались.

– Кто ж откажется от такого счастья? – Не понял я.

– Для них Дар оказался слишком велик и чужд их природе. Дело в том, что твой Дар – это ты сам! Отражение тебя в магии. Дар – это вектор развития твоих способностей и, на его пике, возможность абсолютного воплощения себя в магии. А чужой Дар, внедренный в твою суть, это…

– Я понял – это плохо.

– Мягко говоря… – Кивнул Вереск. – Он их разрушает, и они ищут способ от него избавиться. И для этого изучают, чтобы понять, как он работает, или что-то в этом роде. Я, если честно, не вдавался в детали.

– А что насчет моего Дара?

– А что насчет него? – не понял Вереск.

– Ну, в чем он заключается? – Уточнил я.

– Это каждый одаренный маг решает для себя сам. Понимаешь ли, Дар изначально – это не способность, хотя он может выразиться и в такой форме. Дар – это сама Возможность!

– Философия какая-то, – фыркнул я.

– Да, пожалуй, так и есть. – Совсем по-детски улыбнулся мальчишка. – Не мучайся этим вопросом. Когда придет время, ты сам все поймешь.

– Мне бы твою уверенность…

Вскоре потянулись дни, наполненные сначала моим длительным восстановлением, а затем обещанной учебой.

Учить приходилось разные вещи. Поначалу Вереск вдалбливал мне в голову все: от местных правил поведения за столом до тонкостей общения с людьми разных сословий. Затем, постепенно, мы перешли к теории по магии и практикуму по медитации, с помощью которой я, по идее, должен был быстрее восстановить свою внутреннюю энергетическую структуру. Последняя, к слову сказать, по утверждению Вереска, несмотря на то, что почти восстановилась, все еще находилась в довольно плачевном состоянии.

Зато, после случившегося в расщелине, я стал довольно четко ощущать магические эманации, колеблющие эфир, и по желанию видеть саму магию, в виде разлитой повсюду туманной дымки. Но хотя кризис и миновал, Вереск накрепко запретил мне обращаться к этой энергии, чтобы не навредить едва начавшей укрепляться внутренней структуре.

То, что я сильно отличаюсь от остальных операторов Силой тем, что мои каналы расположены внутри тела, а не пронизывают аурный слой тонкого тела, я уже знал. Но одно дело знать, и совсем другое увидеть это собственными глазами.

В магическом зрении мое тело представлялось мне пронизанным плотными нитями. В районе солнечного сплетения находился плотный их клубок, из которого, они, наподобие кровеносной системы, расползались по всему телу. Тонкие серые каналы, как оказалось, нужно будет впоследствии разрабатывать и укреплять, чтобы они утолщались, увеличивая пропускную способность. Имеющие белый оттенок долечивать. А вот к розовым никаких нареканий быть не должно. Вот только беда, у меня их едва треть.

Кстати говоря, наблюдая свою энергосистему, я наглядно увидел, к чему привело ее перенапряжение из-за пропущенной сквозь мое тело магии. В некоторых местах целые их участки были выжжены и скручены, а в паре мест, одно из которых было прямо в районе сердца, даже зияло свободное пространство. Но Вереск успокоил меня тем, что со временем все восстановится.