Евгений Ходаницкий - Первый шаг [litres]

Почуяв перемену в настроении девушки, целительница поняла, что она все же смогла на какое-то время переубедить свою воспитанницу и выиграть немного времени. Потом дороги на месяц, а то и дольше, станут непригодны для путешествий, а потом… А потом – будет потом. А сейчас целительнице стоило вплотную заняться одним странным и пугающим вопросом, связанным с пропавшим Крисом…

Мое отправление в путь совпало с прорывом в постижении нелегкой науки медитации. До состояния транса я так и не достучался, зато мне неожиданно стала доступна глубокая медитация, чего я никак не ожидал.

Правда, первое же удачное погружение вылилось в несколько часов сильного жара и нескольких дней сильнейших мышечных болей, из-за которых я даже ходил с трудом. Вереск пояснил, что особенностью этого способа является то, что погружение в глубины собственного подсознания ускоряет многие процессы в моем организме, регенеративные в том числе. А боли связаны с форсированным восстановлением энергетических каналов, которое, судя по всему, и дало такой эффект.

Умение более чем полезное, но в будущем пользоваться им стоило все же с осторожностью. В глубокой медитации сознание полностью теряло связь с реальностью, вводя организм в состояние, близкое к анабиозу, так что применять его следовало лишь при полной уверенности, что вокруг безопасно.

За несколько дней до расставания Вереск подготовил мне легенду, которой было желательно придерживаться. Якобы я сын зажиточного крестьянина, и мне довелось спонтанно самоинициироваться, что бывает, хоть и не часто. В процессе спалил отчий дом, за что был бит и изгнан. Коротко и емко.

По нашей задумке моей задачей было найти в столице королевства себе учителя среди магов, согласных не брать с ученика клятву крови. Последняя делала ученика если не рабом, то уж точно слугой. К тому же клятва крови бралась, как правило, теми магами, которые пытались создать свои собственные школы на основе личных магических исследований и практик. Мне же требовался обычный маг, способный просто для формальности преподать мне базовые знания, которые мне и так доступны. После «обучения» я смогу пройти экзамен в королевской канцелярии и зарегистрироваться как маг. Категория у меня, конечно же, будет самая низкая, но для меня важен сам документ. Остальное вторично. А что делать потом, будет видно дальше.

При сочинении легенды, к которой довольно сложно придраться, моя «родная» деревня была выбрана почти на самой границе, где-то на северо-восточном побережье королевства, чтобы, если что, проверить было как можно более затруднительно. Поселок со смешным названием Тапки. Остальные детали моего нового образа я домысливал уже сам, и в ближайшем времени мне предстояло проверить его, так сказать, в боевой обстановке.

Хлюп! Чавк! Жижа, в которую превратилась обходная дорога, связывающая северо-восточные окраины с центральными землями королевства, с неохотой освободила мой сапог и снова с жадностью ухватилась за него, как только я сделал следующий шаг. Начало весны, впрочем, как, наверное, и осени – не лучшее время для путешествий. Это я сейчас познаю на практике. Конечно, иди я по тракту, который заботливо утрамбован и уложен обработанными камнями, таких проблем у меня бы не возникло. Но до ближайшего тракта еще нужно дойти, что при такой скорости передвижения может произойти аккурат к наступлению лета. Более неудачного времени, чтобы выпустить меня в люди, Вереск найти не мог. Я понимаю, что так сложились обстоятельства и ничего с этим не поделать, вот только мне такие приключения что-то не очень нравятся.

В качестве прощального подарка недобог защелкнул мне на предплечье неприметную простенькую полоску сегментированного браслета. Сделано это было с наказом всегда держать его при себе и, на всякий случай, никогда не снимать во избежание неприятностей.

Перед отправлением в «свободное плавание» я был одет как бедствующий безземельный дворянин или как довольно зажиточный крестьянин – добротно и с некоторыми изысками, в виде пуговиц и даже карманов. Одарен горсткой мелочи, в количестве пятнадцати медяков и парочки серебряных монет, достоинствами в один и пять лис. А в пояс штанов, на всякий случай, был вшит аж целый золотой. И затем, с тяжелым вздохом, благословлён. Конечно, не обошлось без отеческого похлопывания по плечу. Причем Вереску пришлось для этого встать на цыпочки, что несколько смазало психологический эффект от сего действия.

В принципе, исходя из расчета, что вне столицы плотно поесть в забегаловке или трактире стоит не дороже пяти медных монет, а снять комнату на сутки, в зависимости от престижности заведения, от одной до пяти монет, я теперь более чем обеспеченный человек. В столице цены, конечно же, были раза в два, а местами и в три, выше, но я надеялся, что смогу найти способ сэкономить свои средства, пока не найду источник заработка.

Но никакие богатства не могли меня накормить сейчас. До колик хотелось нормальной теплой пищи. Ну и поспать в сухом тепле тоже не помешало бы. Конечно, рано или поздно я дошкрябаю-таки до какого-нибудь трактира, но это может произойти очень не скоро. Четыре дня ушло только на то, чтобы выбраться из леса на заброшенную проселочную дорогу, по которой я мешу грязь уже второй день, но никаких трактиров что-то не видать.

В этот момент, под аккомпанемент моего упаднического настроения, с неба зачастил мерзкий мелкий дождь. Мне осталось только поплотнее укутаться в теплый плащ и сосредоточиться на поднимании и опускании ног. Каждый шаг был сопряжен с риском потери сапог, и хотя я справлялся неплохо, приятнее мне от этого не становилось.

Мерзкой погодой я был сыт по горло. Пока я шел к границе Сумеречного леса, все было более или менее пристойно. Малозаметные тропинки, влажный воздух и легкая прохлада. Путь мой проходил не то чтобы легко, но испытанием на прочность я бы его точно не назвал. А уж привалы у костра под защитой воздушного кокона, – плетения моего изобретения, равномерно распределяющего вокруг тела тепло – были просто верхом комфорта.

Но едва я подошел к границе леса, пролегающей в получасе неторопливой ходьбы от бурной реки, как тут же начал утопать в грязи. Днем я мок под дождями и испытывал на прочность свою обувь с налипшими на нее килограммами грязи. А всю последующую ночь пытался не дать погаснуть чахлому костерку, который не спасали даже бытовые плетения, заточенные на то, чтобы поддерживать огонь. При всем при этом положительно зарекомендовавший себя ранее Воздушный Кокон, оказался совершенно бесполезен для того, кто спит в луже.

В результате возникших трудностей путь, который я, по моим скромным подсчетам, должен был преодолеть за день, растянулся на три-четыре дня, как минимум.