Шеннон Мессенджер - Незримые [litres]

Он стукнул по флакону так сильно, что он выскользнул из его руки и укатился к стенке шатра.

Софи встала, чтобы поднять его, и судорожно вздохнула, опершись на обожженную ногу.

– Потому что не надо было вставать, пока я не разрешу, – раздался резкий голос.

– Эй, да это же Бубрик! – воскликнул Киф, когда в шатер скользнул эльф в зеленом плаще. – Принес еще эликсира?

Бубрик нахмурился, и это выглядело очень странно. Теперь Софи поняла, почему Киф назвал его маску забавной. Черный металл был украшен желтыми перьями, которые торчали из-под капюшона.

– Кажется, ему уже хватит, – заметила Софи.

– Мне тоже так кажется, – согласился Бубрик. – Не волнуйся, скоро он начнет нормально соображать. А ты как? – обратился он к Софи. – На тебя лекарство не подействовало?

Софи показала ему все еще полный флакон.

– Я решила его не пить. К тому же мне нужно было уточнить, нет ли в нем лимбиума.

– А, так это у тебя аллергия, а то я думал, может, у второй девочки. Я был осторожен. А теперь дай мне осмотреть ожог.

Софи вытянула ногу, кривясь при виде волдырей, покрывающих подъем стопы и идущих вверх до середины голени.

Доктор достал практически пустой тюбик и выдавил на ожог остатки его содержимого. Мазь была серой и напоминала мел, а волдыри от нее начали чесаться.

– У нас кончилась обезболивающая мазь, – объяснил он. – У нас почти все кончилось на самом деле, но этого должно хватить. Я сделаю, что смогу, из трав, но я бы многое отдал за хотя бы каплю настоящих лекарств.

– Совет их не присылает?

Доктор фыркнул.

– Они присылают только заблудших, хотя пятерых разом еще не было. Что вы натворили?

Софи пожала плечами:

– Совет нас не любит.

– Ну, хорошо, что вы к этому привыкли, потому что инструкторы тоже вас невзлюбили. Ты разрушила Арку Разделения.

– Они сами подвесили нас вниз головой, как пиньяты.

– Пиньяты? – переспросил он.

– У людей есть такая игра.

– Видимо, такие заявления и привели тебя сюда. А еще твои глаза, наверное.

– Эй, мне нравятся глаза Фостер, – предостерегающе посмотрел на него Киф. – Карий куда теплее голубого.

– Осторожнее, – в таком же тоне парировал Бубрик, а Софи покраснела. – Здесь имена не любят.

– То есть мне можно звать тебя Бубриком? – спросил Киф.

– Если хочешь. Но я серьезно. Держите все при себе. Сосредоточьтесь на навыках. И пора вытереть ногу.

Лишь через мгновение до Софи дошло, что он протянул ей не особо чистое полотенце. Но поскольку вариантов не было, Софи вытерла серую массу с ноги и с облегчением увидела, что от волдырей не осталось и следа.

Бубрик кивнул.

– Тебе повезло, что она быстро потушила огонь.

– Она? – спросила Софи.

– Наша гидрокинетик. Она призвала волну, которая тебя поймала, – и за это ее должны были выкинуть отсюда, кстати. Но она затушила пожар, так что инструкторы ее простили.

– Почему ее могли выкинуть за помощь мне? – Софи надеялась, что это подразумевает исключение, а не физическое выкидывание за ворота кампуса.

– Потому что здесь все должны думать о себе. Есть подозрение, что ты попробуешь ее поблагодарить, но это ужасная идея. Ваш разговор принесет вам обеим одни неприятности, и тогда тебе придется иметь дело с Тенью.

Он сказал это слово так, что по коже Софи побежали мурашки.

– Кто это?

– Худший из заблудших. И он очень заботится о гидрокинетике. Если хочешь здесь выжить, держись от них подальше.

Он повернулся к Кифу и принялся снимать с его лодыжки бинты и втирать в нее зеленый гель.

– Давно вы тут работаете? – спросила Софи, надеясь, что он не станет отрицать. Если она сможет разузнать что-нибудь о псионипате, то будет не так стыдно в первый же день попасть к врачу.

– Если честно, я сбился со счета, – сказал он. – Думаю, лет десять, но я не уверен.

Десять лет – это неплохо.

– К вам когда-нибудь попадали псионипаты?

– Встречал парочку, – ответил он, поворачиваясь к ней. – А что?

Софи пожала плечами, надеясь, что не выдала себя своим видом.

– Я наткнулась на одного пару недель назад, и он сказал, что учился здесь.

Доктор покачал головой.

– Если ты в кого-то влюбилась, то поищи кого-нибудь получше.

– Не влюблялась я, – возразила Софи, игнорируя хихиканье Кифа. Она поняла, что ради нужного ответа придется выдать немного правды, поэтому добавила: – Кажется, он участвует в каком-то восстании.

Доктор дернулся, и Софи поняла, что она что-то нащупала. Особенно когда он сказал:

– Держись от него подальше.

– Так вы знаете, о ком я?

– Полагаю, что да, хотя имени тебе не скажу. Он куда хуже Тени. Здесь часто злятся на Совет, но я помню, как подумал: «Этот парень может устроить революцию». А учитывая, какие странности творятся на Территориях…

– О чем вы? – Софи ощущала, как колотится сердце.

– Ты задаешь опасные вопросы, – покачал головой он. – Из-за них тебя могут выгнать – или даже хуже.

– Неужели так плохо интересоваться тем, что происходит в нашем мире? – удивленно вскинула брови Софи.

– У вас больше нет мира. Вас прогнали.

– Да она просто пытается выиграть пари, – вмешался в разговор Киф, не успела Софи вновь возразить. – Я сказал, что тот парень просто пытался казаться и крутым и соврал, что он учился в Эксиллиуме, и она пытается доказать, что я не прав. Кстати, моей ноге уже лучше. Спасибо.

Доктор явно не поверил Кифу. Но ничего не сказал, только посоветовал одеться и указал на штаны и сапоги, стоящие у кроватей, опуская штору между ними.

– Инструкторы готовы вас пометить.

– Пометить? – переспросила Софи, стараясь не думать о собаках, помечающих свою территорию.

– Да. Вам пришла пора узнать свое место в Эксиллиуме.

Доктор в птичьей маске проводил их от медицинского шатра до сцены под золотистым балдахином, где по центру платформы стояли три инструктора в разноцветных одеждах. Остальные заблудшие выстроились перед сценой ровными рядами, как солдаты.

Софи поискала глазами остальных друзей, но в капюшонах и масках все выглядели одинаково. Единственными отличительными признаками были разноцветные отпечатки ладоней на рукавах – либо красный отпечаток на левом, либо синий на правом, либо пурпурный на обоих рукавах. Цвета совпадали с цветом плащей инструкторов и с тремя шатрами, стоящими в оставшихся углах кампуса. Шатры напомнили Софи фотографии со свадеб знаменитостей: верхушки были вытянуты вверх, а шелковистые стены хлопали под порывами горного ветра. Правый шатер был темно-синего цвета, левый – кроваво-красного, а центр занимал пурпурный. Инструкторы стояли в том же порядке, держа в руках чаши с краской для меток.

– Раз эти двое вынудили нас отложить занятия своими инцидентами, – произнесла красный инструктор хриплым голосом, – мы решили пропустить обед и изменить сегодняшний навык на подавление голода. – Заблудшие застонали, и Софи почувствовала, что стала самой ненавистной девочкой в школе. К счастью, она к этому привыкла. – А теперь перейдем к меткам, – сказала красный инструктор.