Аня Крещановская - Совпадение как в романе (книга 2)

— Я не курочка, — улыбнулась девочка.

— А кто же? — полюбопытствовал доктор.

— Вундеркиндер, — вдруг заявила девочка.

— Что же это за зверь такой? — удивился доктор.

— Не знаю.

Джинджер слышала, как внизу доктор о чём-то долго переговаривался с Золотым кулаком. Когда он ушёл, пират поднялся к девочке. Первым делом он заглянул в кроватку к сыну, чтобы удостовериться, что тот спокоен. Уже не раз Золотой кулак мешал молоко с вином, когда хотел надолго утихомирить ребёнка. Роза бранила его за это, и Золотой кулак знал, что её упрёки справедливы.

— Я жду одного человека… священника.

— Я так плоха, что меня уже пора ис-по-ве-довать? — всерьёз обеспокоилась девочка. — Что сказал доктор?

Золотой кулак рассмеялся.

— С тобой всё хорошо. Священник отвезёт моего сына в Лондон. Там ему будет лучше. Хватит в нашем роду и одного пирата.

Золотой кулак осторожно взял сына на руки и долго держал его, любуясь тем, как тот вяло открывает синие глазки, зевает и смотрит на него, будто запоминает. Ребёнок захныкал.

— Ну вот, — огорчился мужчина.

— Дайте его мне.

Золотой кулак положил сына на постель рядом с девочкой, и та залепетала что-то на языке, понятном только ей и годовалому малышу.

В дверь просунулась голова Розы.

— Хозяин, вы что же, не слышите? Стучу, стучу, а вы не отвечаете! — недовольно проворчала она.

— Чего тебе?

— Падре пришёл.

— …Так скоро?

Пират вернулся опечаленным. Он молча уселся в бамбуковое кресло, закинул ноги в жёлтых кожаных ботфортах на стол и задумался. Кувшин с водой качнулся, а кубок и вовсе скатился на пол. Джинджер, вернув кубок на место, не перебивала его унылые мысли. А то, что мысли были именно таковыми, ясно выдавало его выражение лица, пустой взгляд, и даже золотистая борода поблекла.

— Вот и всё, — наконец прервал молчание мужчина. — Вот и всё. Джинджер, я оставляю тебя на попечение Розы, а мне необходимо привести себя в порядок… побриться, остричь кудри… Говорят, с волосами состригаешь прошлое. Жизнь продолжается, не так ли?

Жизнь, несомненно, продолжалась, но голос выдавал боль и грусть Золотого кулака.

— А где же кольцо? — вдруг спохватилась девочка, не обнаружив украшения на прежнем месте.

— Этот перстень передаётся по наследству, — объяснил Золотой кулак. — Пришло время моему сыну носить его. Для удачи… А со своей фортуной я, по-видимому, распрощался.

— Роза! — крикнула Джинджер, выглянув из комнаты.

Ответа не последовало. Но девочка слышала, как служанка возиться на кухне, напевая грустную песню о далёкой Африке. Голос у Розы был низкий, глубокий, бархатный, а напев к песне такой печальный, что девочка не выдержала и как была закутанной в одеяло, сбежала вниз.

Кухня пылала жаром. Напротив очага на двух распиленных бочках разместилась деревянная столешница. В бочки предусмотрительно прикрепили рейки, на которых хранилась кухонная утварь. Роза, стоя у этого подобия стола, разминала что-то в ступке, не переставая петь душевную песню.

Когда она обернулась, чтобы взять нож, то увидела Джинджер. Девочка, прислонившись к косяку, плакала.

— Что с тобой, крошка?! — всполошилась Роза и, вытирая руки о фартук, кинулась к девочке.

— Такая песня… — всхлипнула Джинджер. Ей необходимо было выплакаться, и повод оказался подходящим.

Роза расплылась в улыбке. Её толстые губы чмокнули девочку в рыжую голову, а руки обняли крепко-крепко, так, что Джинджер утонула в необъятных телесах старой служанки.

— Мне бы одеться, — послышалось из объятий.

— Крошка моя! — всплеснула руками Роза и вывела девочку из кухни. — Твоя одежда была до того срамной, что я её выбросила.

— Как это — срамной?

— Неприличной. Ты, наверное, из очень бедной семьи, раз штанишки, которые были на тебе, ели прикрывали попку! Бедняжечка моя! Ну ничего, я утром постаралась, перешила тебе платьишко из своего. Посиди здесь, я быстро…

Роза проворно умчалась из комнаты. Джинджер присела на краешек дивана, оббитого бордовым бархатом, и осмотрелась.

Нижняя комната была менее уютной, чем та, в которой девочка провела ночь. Но и здесь всё говорило о достатке хозяина.

Взять хотя бы стулья с высокими гнутыми спинками и королевским вензелем или стол из чёрного дерева на витых ножках. Мебель была дорогой и наверняка с разграбленных кораблей.

Роза, при всех её весомых достоинствах, умудрялась передвигаться быстро и почти бесшумно. Джинджер даже не заметила, откуда вынырнула служанка. На вытянутых руках она принесла платье жемчужно-серого цвета, отделанное розовыми крахмаленными кружавчиками.

— Отвернись, пожалуйста, — попросила девочка.

— Пресвятая дева Гваделупская! — вскинула руки Роза. — Если я отвернусь, кто же поможет тебе одеться?

— Спасибо, я сама, — пробормотала девочка, сконфуженная подобным вниманием.

— Ах ты, моя крошка! Нечего стесняться старой Розы…

— Ты вовсе не старая.

— Да что ж она такое говорит, эта малышка!

Джинджер поняла, что Розу долго придётся уговаривать, потому она отвернулась сама и, скинув одеяло, попыталась быстро влезть в платье. Но от резких движений рана на плече разболелась и снова начала кровоточить. Роза запричитала и, стянув с девочки платье, вновь завернула её в одеяло.

— Рано тебе ещё вставать, — отправляя девочку наверх, ласково проворчала Роза. — Сейчас сделаю отвар, который доктор прописал. А ты ляг и лежи.

Делая примочку на рану, Роза отвечала на расспросы Джинджер о Золотом кулаке и о том, что же произошло нынче ночью. Роза потрясала кулаками в воздухе, и не было сомнений, попадись ей виновница всех бед её хозяина, она бы живого места на ней не оставила.

Впрочем, возможностей у неё и раньше было предостаточно, но служанка лишь сердито ворчала и грубила Изабелле по поводу и без повода.

— Он приволок эту бесстыдницу из очередного плаванья, — рассказывала словоохотливая служанка. — Вместе с папашей попали они в плен к нашим славным пиратам. А Золотой кулак как её увидел, так тут же и потерял голову. Да и как можно было не влюбиться в такую красавицу! Но она, несмотря на то, что знатного рода, оказалась той ещё потаскухой! — Роза в сердцах сплюнула. — Понесла от Золотого кулака до венчания. А папаша её готов был на всё, лишь бы выдать замуж за моего хозяина. Уж не знаю, какая им выгода от этого была, но и обвенчавшись, эта девка не успокоилась. Всё изводила Золотого кулака, уж такая своенравная оказалась! А как родила мальчонку, так вовсе домой перестала нос казать. Говорила я хозяину: отлупи её как следует, чтобы знала своё место! Так нет же — благородный! А теперь вот страдает, смотреть страшно. А мальчонку-то и правильно, что к отцу своему отправил! Отец у Золотого кулака знаешь, какой родовитый! У-у-у… Только, по правде сказать, я уже скучаю по мальчику. А Золотой кулак! Одна отрада у него была… Ой, да что там говорить… Заболтала тебя старая Роза! Может, ты хочешь есть? — вдруг переменила тему служанка. — Скажи, какое у тебя любимое кушанье, я вмиг приготовлю!