Аня Крещановская - Совпадение как в романе (книга 1)

Фонтан окружали одинокие деревянные скамейки с витыми металлическими ножками. Они казались очень грустными, их будто вовсе не развлекали откровенные игры соседствующих русалок.

Дорога из леса, вблизи которой следовала Лерка, за широкими коваными воротами вдруг приобретала совершенно иной вид. Она была заасфальтирована и украшена вдоль бордюров вплоть до самого парадного подъезда высокими ажурными фонарями и низкими светильниками.

Лерка стояла за высоким резным забором и любовалась всей этой рукотворной красотой, когда из дома вышла тучная женщина. На её широкой талии был повязан белоснежный передник, а аккуратно прибранную светловолосую голову украшала кружевная крахмаленая наколка. Девочка услышала её зычный голос:

— Иди, Тимка, ешь! Твои хозяева тебя совсем голодом заморили! Одна кожа да кости!

И она поставила у дверей глубокую миску с похлёбкой. Лерка увидела, как пёс, тот самый, что сопровождал её от самого дома Егорова, неистово виляя хвостом, принялся, чавкая и поскуливая, с жадностью поглощать угощение. И звали его, оказывается, вовсе не Барбос.

— Бедняжечка, — жалостливо вздохнула женщина.

Постояв немного на крыльце, она вернулась в дом.

Фиолетовые ягоды, свисавшие с кустов дикой ежевики, Лерка, непроизвольно срывая, клала в рот, пока там же не очутился лесной клоп. Лерке перекосило физиономию и она, фукая и бекая, стала отплёвываться.

Затем она, отыскав наименее колючую лазейку, продвинулась к забору, ловко перелезла через него и очутилась на чужой территории, где её никто не ждал. Она даже не знала, кому принадлежит этот дом, но непременно решила выяснить это. К тому же лес её совершенно сбил с толку глухими извилистыми тропами, и она потеряла всякую надежду самостоятельно выбраться к своим.

Лерка спокойно пошла к парадному подъезду по выложенной жёлтым кирпичом аллее, минуя замысловато подстриженные кустарники и фонтан с его бесстыжими нагими русалками. Они, увидев Лерку, замахали руками, зазывая её окунуться вместе с ними в прохладные воды фонтана, а затем, не добившись успеха, запели. Их голоса были так звучны и прекрасны, что Лерка, зная, чем это может кончиться, закрыла уши ладошками и припустила к дому.

Поднявшись по широким ступеням на крыльцо, она потрепала вылизывающего миску пса Тимку и, приоткрыв дверь, заглянула в дом.

Просторный холл был пуст. Но девочку это не смутило, она твёрдо решила отыскать кого-нибудь, кто укажет ей путь к её друзьям.

Войдя внутрь, она растерянно остановилась, не зная, куда следовать дальше.

А между тем, помещение, в котором девочка оказалась, представляло собой изумительный музей в миниатюре. С картин, большая часть которых носила фривольное содержание, на девочку взирали лица людей, удивлённые её внезапным появлением. На столике из зелёного оникса сидел золотой петух, и каждый час оглашал дом скрипучим кукареканьем.

— Эй! — приглушённо крикнула Лерка, постеснявшись заявить о своём присутствии во весь голос. — Здравствуйте!

Никто не отозвался.

Центральная лестница, расположенная посреди холла, уводила на галерею, двери которой, по-видимому, вели в спальни. Лерка решила начать обход с первого этажа. Она двинулась направо и очутилась в длинном узком и чрезвычайно тёмном коридоре, в конце которого, как и полагалось, был свет. Он исходил от большого арочного окна.

Лерка шла по коридору и трогала двери, тщетно пытаясь их открыть. Дойдя до окна, она поняла, что это выход, который вёл в укромный уголок сада. В той его части располагалось несколько беседок и в одной из них, под хвойным колпаком голубых елей, находились люди. Девочка радостно запрыгала и попыталась отворить дверь, но та не поддалась. Тогда Лерка неистово застучала по стеклу. Её не услышали.

Бегом вернувшись в холл, она кинулась к входной двери, в которую вошла буквально пять минут назад. Только дверь уже кто-то предусмотрительно запер. Делать было нечего, пришлось идти в коридор, который находился в левом крыле дома.

Здесь ярко горел свет, вкусно пахло едой, и Лерка вдруг почувствовала, как сильно хочет есть. У неё даже в животе заурчало. Она заглянула в первое попавшееся помещение и очутилась на кухне. Тут, как ни странно, тоже никого не было, хотя на большой плите стояла остывающая сковорода. На столе в тарелке возвышалась гора свежих, ещё горячих оладий, обильно посыпанных сахарной пудрой. Лерка чувствовала себя довольно неуютно в этой странной безмолвной обители. И если бы не дородная женщина, которую она видела некоторое время назад и не компания людей в садовой беседке, то девочка сочла бы этот дом заколдованным дворцом, из которого в одно мгновение, побросав все свои дела, исчезли люди.

Но, не смотря на тягостное чувство одиночества, Лерка была не прочь приступить к трапезе. А так как спросить разрешение всё равно было не у кого, то она, вздохнув, взяла пышную оладью и съела. Оладья оказалась яблочно-тыквенной, невероятно нежной и вкусной.

На столе стоял хрустальный графин с водой. Лерка прямо из горла запила завтрак, выдув почти всю воду, и съела ещё одну оладью. Взяв три про запас, она вышла из кухни и двинулась дальше в поиске выхода из дома.

Выход, как и в том коридоре, что располагался в правом крыле, находился в самом конце. Девочка дёрнула ручку, дверь отворилась и она, ликуя, помчалась вокруг дома. Но заслышав голоса, остановилась. Ей подумалось, что неприлично вот так незваной гостьей появляться перед незнакомыми людьми. И она, крадучись, направилась к оживлённой беседке, мысленно составляя оправдательный монолог.

Беседка, оказавшаяся уютной ротондой, утопала в голубых ветвях трёх старых елей. Дорожка к ней была усыпана иголками, потому Лерка, как кошка, ступала мягко и бесшумно.

Подойдя к трельяжу, увитому виноградными лозами, она в нерешительности замерла и стала свидетельницей занимательного разговора, услышав который, пожалела, что не запаслась шапкой-невидимкой.

Собеседников было четверо, лиц их девочка не видела, но по голосу различила двух мужчин и двух женщин. Они пили кофе, аромат которого окутывал беседку и лёгким облаком оседал на Лерку.

— Сан Саныч, не преувеличивайте, там всего-то три мужика, один из которых пацан, другой старик, ну, а третьего, если не подкупим, так пристрелим, закопаем и скажем, что так и было, — хмыкнул баритон. — Что касается женщин, то Беляева, я её видел однажды, красотка, конечно, редкостная и лично я был бы рад познакомиться с ней поближе, прежде чем…

— Борис, вы говорите ужасные вещи! — непритворно возмутилось приятное меццо-сопрано.

— Ах, Жанночка Георгиевна, это не для ваших изнеженных ушек, — игриво заметил баритон.

Лерка, сердце которой заколотилось с бешеной силой, бесшумно достала камеру и, включив её, просунула сквозь заросли винограда, надеясь, что та не подведёт.