Аня Крещановская - Совпадение как в романе (книга 1)

НАТ. ТЕРЕМ. ЛЕСТНИЦА — УТРО

Спускаемся вниз по лестнице на один пролёт и идём к двери клети. Рука Лерки дёргает дверь, она заперта. Спускаемся вниз по лестнице. Обходим терем.

НАТ. ХЛЕВ

Из деревянного хлева доносятся разнообразные звуки. Рука Лерки открывает скрипучую дверь.

ИНТ. ХЛЕВ

Тускло освещённое помещение. В стойле стоит упитанная бурая корова, удивлённо смотрит в камеру, с её губ свисает солома. В соседнем стойле отряхивается белоснежная козочка. Лерка несмело протягивает руку к глупой коровьей морде, гладит её между огромных доверчивых глаз, обрамлённых длинными прямыми ресницами. Козочка блеет. Леркина рука тянется к ней. Та цепляется зубами за рукав кофты и жуёт её. Лерка смеётся, отдёргивает руку и отходит к двери.

НАТ. ПОЛЯНА

Сарай. Рядом поленница. В широкий пень всажен топор, возле пня несколько поленьев.

НАТ. ТЕРЕМ

Двустворчатая дверь в подклет, широкая, как ворота. Засов отодвинут, одна створка приоткрыта.

Лерка всё-таки нашла вход в подклет. Оказалось, что дверь вовсе не заперта, поэтому девочка вошла туда беспрепятственно и беззастенчиво. Ведь если дверь открыта, рассудила она, значит, входить может любой желающий.

Рассвет ворвался вместе с девочкой в тёмное душное помещение, и вырисовал странные силуэты. Лерка подошла, потрогала рукой, её глаза привыкли к темноте, и тут её осенило: это тайное место использовалось под складирование церковной утвари! Тут даже был золоченый купол с крестом с той самой церкви, что охраняла погост заброшенной деревеньки.

— Вот ты где! — вдруг раздался хриплый голос позади девочки.

Лерка вздрогнула и, всё ещё снимая на камеру, обернулась к хозяину дома.

— А ты знаешь, что любопытной Варваре на базаре оторвали? — продолжал Егоров, надвигаясь на девочку.

— Знаю, — ответила Лерка. — Но ведь мы не на базаре и я не Варвара!

— Это не освобождает тебя от ответственности, — недобро усмехнулся Егоров.

— Конечно, — согласилась девочка. Она пятилась, пятилась, и вдруг пятиться стало некуда, её взмокшая спина наткнулась на бревенчатую стену. — Я ответственна за то, что обнаружила наворованное вами!

Егоров закудахтал. Лерка удивилась, но потом поняла, что это его смех перешёл в надсадный кашель.

— А знаешь, что я сделаю? — вдоволь накашлявшись, спросил мужчина. — Никто ведь не знает, что ты здесь, так?

— Нет, не так! — упрямо заявила Лерка.

— Так-так! Поэтому я запру тебя здесь навеки-вечные! Тебя загрызут во-от такие огромные крысы, а твои крохотные беленькие косточки со временем истлеют, и никто никогда тебя не найдёт!

— Вы не сможете так поступить с маленькой беззащитной девочкой!

— Я вижу, что маленькая девочка не так уж беззащитна, раз снимает весь наш разговор. Отдай камеру, дура!

Егоров уже вплотную подошёл к Лерке и схватил её за руку. Лерка со страха, что есть силы, впилась зубами в его пальцы. Зуб, который давно шатался, хрустнул и выпал, сукровицей вымазав Егорову кисть руки.

— Ой, — с сожалением сказала девочка. — Теперь зубная фея его точно не отыщет и не принесёт мне подарок! А всё из-за вас!

— Ах, ты, дрянь! — завопил мужчина и собирался уже разделаться с Леркой, но та увернулась от удара и, прошмыгнув у него подмышкой, кинулась наутёк.

Выскочив на лужайку, Лерка поспешно задвинула засов на двери, и для надёжности, схватив поленья покрупнее, подпёрла ими обе створки.

— Кощей! Кощей! — во весь голос дразнила она пленного, весело приплясывая при этом.

Рядом прыгал и возбуждённо лаял радостный пёс. Ему думалось, что началась какая-то интересная забава, в которой он был не прочь принять самое непосредственное участие.

— Девочка, ты потеряла шляпу, — неожиданно сказал кто-то позади Лерки.

Она удивлённо обернулась и увидела молодую женщину, облачённую в длинный старорусский сарафан, с кокошником на светловолосой голове. В одной руке она держала совершенно обыкновенную шляпу мухомора, красную, усыпанную белыми мушками, которая, пожалуй, налезла бы только на Леркин палец, а в другой — дорожный саквояж.

— Василиса? — Лерка узнала её тотчас, потому что именно такой и представляла.

— Василиса, — подтвердила женщина, перебросив длинную толстую косу с плеча на спину. — Хозяйка этого терема.

— Жена Егорова?

Василиса молча улыбнулась в ответ. Пёс, извиваясь, ластился к ней, но она игнорировала его заигрывания.

— Этот Кощей заставил выйти вас за него замуж?! Но теперь вы свободны, я его пленила! — возбуждённо проговорила Лерка.

— Ты молодец, — голос у Василисы был мелодичным, плавным, словно спокойная речка в погожий летний денёк.

Лерка во все глаза разглядывала героиню русских сказок.

— Вы так похожи на мою маму! — наконец констатировала она. — И совсем не похожи на Ядвигу.

— Каждый видит то, что хочет видеть, — улыбнулась Василиса, ничуть не удивившись знакомству Лерки со своей незадачливой сестрой.

В подклете что-то загрохотало. Видимо, Егоров споткнулся, потому что следом раздалась отборная ругань, от которой Лерка покраснела до самых корней волос.

— Как вы терпите такого матерщинника, — качая головой, пробормотала девочка.

Василиса протянула ей шляпу мухомора. Лерка не захотела расстраивать женщину, сунула шляпу в карман и поблагодарила её за заботу.

— Она тебе ещё пригодится, — загадочно произнесла Василиса. — А теперь, девочка, беги за собакой, она выведет тебя к людям.

Лерка махнула рукой, прощаясь с Василисой и, выключив камеру, помчалась вслед за псом по дороге.

Постепенно лес снова обратился в зловонные болота. Дорога, по которой бежала Лерка, оказалась насыпной, была наезжена, и не возникало сомнений, что ею постоянно пользуются.

За болотами вновь последовал лес.

Полностью доверившись псу, Лерка бежала и бежала, то теряя его из виду, то вновь замечая среди густых зарослей леса. И когда в очередной раз она заприметила его между деревьев, то вдруг сообразила, кого приняла за дикого зверя тогда, в первое знакомство с непроторёнными тропами сибирской тайги.

Наконец, очутившись перед кустами дикой ежевики, Лерка увидела за забором великолепный белокаменный дом в два этажа постройки середины XIX века. Его окружал живописный и, по всей видимости, разбитый искусным вертоградарем сад.

Действительно, чего только не было в этом чудесном саду. Он с полным правом мог именоваться райским. Хотя, вполне возможно, он райским и был, Лерка не знала, просто стояла и еле переводила дух от увиденных красот.

В центре парковой зоны журчал фонтан. Его для своих немудрёных забав облюбовали белотелые мраморные русалки. Обнажённые, они плескались и хохотали, ни мало не заботясь о впечатлении, которое могли произвести на стыдливого зрителя, случайно забредшего в этот Эдем.