Аня Крещановская - Совпадение как в романе (книга 1)

— Что же ты раньше-то не сказала! — вскричала Ядвига и, подхватив костыль, прытко ускакала, затерявшись в толпе. Она даже недопитый коктейль оставила подле Лерки.

Мухомор боднул девочку лысой головой и указал в сторону леса:

— Наш дедушка зовёт тебя. Прощай, человеческий детёныш! Спасибо тебе за помощь. И это… не серчай, ежели что не так.

Вдоль нехоженой тропы, уводившей вглубь леса, вспыхнули мириады крохотных фонариков. Лерка ахнула, зачарованная волнующим зрелищем. Лес мерцал холодным желтовато-зелёным светом, и конца этой чудесной фосфоресценции не было видно.

Девочка, не оглядываясь, припустила по тропке, уносясь прочь от разгулявшейся лесной нечисти.

Светлячки, освещая путь брюшными фонариками, вывели девочку к тёмному чавкающему болоту. Лерка так надеялась на этих букашек и на дедушку Аука, о котором очень вовремя вспомнила, но они обманули её ожидания.

С болота поднимались белёсые гнилостные испарения, и было совсем непонятно куда следовать дальше. Светлячки один за другим гасли, погружая девочку в ночную дурно пахнущую мглу. Остался лишь единственный светящийся фонарик. Лерка изловчилась и поймала его в кулачок.

Подойдя к самому краю трясины, она выставила ладошку вперёд и светлячок, почувствовав свободу, разгорелся пуще прежнего. Внимательно вглядываясь вдаль, Лерка разглядела за болотом, словно вырезанный из бумаги, сосновый бор, а над деревьями — сизый дымок.

Она сразу поняла, что это дымит их костёр. И радостью, и несказанным облегчением наполнилась её душа. Лерка даже громко окликнула всех своих друзей по имени, никого не забыла.

В нетерпении топчась на берегу, и раздумывая о том, как перебраться через болото, которому конца и края не было видно, девочка внезапно обо что-то споткнулась. Шлёпнувшись на колени и погрузившись по локти в вязкую трясину, она увидела, что причиной тому была тёмная склизкая дощечка.

Светлячок успел выпорхнуть из её руки и собирался уже удрать, но Лерка, высвободив руки из хлюпающей прожорливой топи, вновь его пленила и осветила это место. Дощечек было много, они прокладывали тропинку вглубь болота и, наверное, до самого берега.

Лерка, примеряясь, встала на первую дощечку, вторую и, проворно поскакала дальше. Лишь один раз, испугавшись неожиданного звука лопнувшего рядом пузыря, она поскользнулась, но всё же смогла удержать равновесие.

Добравшись до суши, девочка, словно не чувствуя усталости, помчалась сквозь столетний сосновый лес. Жёлтые стволы сосен светились в темноте, точно свечи, и наполняли бор вкусным хвойным запахом. Лерка неслась, перепрыгивая через упавшие, отжившие свой долгий век деревья, забирая внутрь кроссовок иголки, устилавшие толстым ковром землю. Ветки сбили с неё шляпу мухомора, но она не остановилась, чтобы её подобрать. Ей так хотелось побыстрее прижаться к маме, а затем уцепиться за подол её платья и никогда, никогда-никогда не отпускать его.

Мама в платье Лерке нравилась гораздо больше, нежели в джинсах. Но проблема была в том, что джинсы мама носила куда как чаще. Поэтому не получится всегда держаться за подол её платья. С этими мыслями Лерка вылетела из леса и очутилась на поляне, посреди которой высился, пленяя взор, бревенчатый терем.

— А где же костёр? А где мама? — разочарованно вопросила девочка.

Она готова была разреветься, однако терем выглядел таким сказочно прекрасным, что она решила повременить с этим мокрым делом.

Терем, как и положено, возвышался тремя ярусами: нежилой без окон подклет держал на себе клеть, а та в свою очередь удерживала горницу. Из трубы вился дымок. Лерке и раньше приходилось видеть терема, но такое чудо современного зодчества, искусно подделанное под древнерусское архитектурное строение, она видела впервые. Девочка с первого взгляда поняла, что только в подобном этому тереме могла жить Василиса, сказками о которой она зачитывалась, как только твёрдо освоила азбуку.

— Ой, — сказала вслух Лерка, — а вдруг это та самая Василиса, которая приходится двойняшкой-близняшкой Ядвиге?

Предвкушая встречу со сказочной героиней, Лерка забралась на гульбище и обошла терем кругом, любуясь наличниками окон, украшенных искусной резьбой. Окна были без ставен, и словно манили девочку беззастенчиво заглянуть в комнаты. Лерка и заглянула, но ничего не увидела за плотными жалюзи. Тогда она подошла к входной двери и приникла к ней ухом.

Вдруг совсем близко гавкнула собака. Это оказалось столь неожиданным, что девочка, перетрусив, затарабанила кулачками в дверь.

Пёс, ещё не до конца вышедший из щенячьего возраста, подошёл к незваной гостье, доброжелательно махнул пёстрым хвостом, обнюхал её и, склонив набок большую голову с обвислыми ушами, сел рядом.

— Пррривет! — дружелюбно сказал он.

— Здрасьте, — только и смогла выговорить Лерка.

Окна тепло замерцали приглушённым светом, крыльцо озарили фонарики. Чуть скрипнув, отворилась дверь. На пороге возник взъерошенный, небритый и совершенно сонный дядька в клетчатой пижаме. Его шею скрывал объёмный красный шарф, а ноги утопали в тёплых шерстяных носках.

Пёс, повизгивая, кинулся к мужчине, но тот, скорее машинально, чем ласково, потрепал его промеж смешных ушей. Вперив выжидательный и любопытствующий взгляд в ночную гостью, он беззастенчиво харкнул, прочистив горло. Лерке это было неприятно, но она подавила гадливость и как можно бодрее спросила:

— А где Василиса?

— Ты от Ядвиги?

Лерка задумалась: от Ядвиги она или нет? Сбежала от неё, значит… да?

— Здравствуйте! Я заблудилась, — посчитала нужным нейтрально ответить Лерка.

Мужчина надрывисто кашлянул, почесал затылок и сделал приглашающий жест. Девочка смело шагнула в дом.

— А как же собака? — спросила она, когда хозяин затворил за собой дверь, отпихнув ногой попытавшегося проскользнуть в дом пса.

— Пёс дворовый, ему здесь не место, — хрипло ответил тот.

В доме вкусно пахло сдобой. Интерьер кухни, куда Лерка попала с порога, досконально копировал древнерусский. Пёстрые половики устилали дощатый пол, жарко пылал огонь в печи, на деревянном столе со скамьями по обе стороны стоял медный самовар.

— Как в музее! — восхитилась Лерка, не решаясь пройти дальше.

— Проходи — не бойся, никто тебя здесь не съест. Разувайся только. Я бы на твоём месте и разделся, видела бы ты себя в зеркало! Я даже не сразу догадался, что ты человек.

— Нет, раздеваться я не буду. А что со мной не так?

Лерка прошла и присела на краешек скамьи, деревянной, с червоточинкой. Скамья оказалась неожиданной мягкой и тёплой. Лерке показалось, что она села на что-то живое, потому она подскочила и оглянулась. Но скамья выглядела прежней, и никого на ней не было.