Татьяна Белоусова-Ротштеин - Охотники за Кривдой

— В поиске старых документов участвовала наша… общая знакомая. Анна Фролова, — цедил он сквозь зубы. — Я обещал князю Великому молчать о роли его сына в этой истории и о его бегстве, в обмен на её доброе имя. И её безопасность.

— Запомни, юноша, — Константин строго посмотрел на Велимира и погрозил ему пальцем, — всё зло от баб! Против них не попрет ни благородство, ни подлость! И еще: никогда не знакомься на улице…

— Я немного требовал! — неожиданно резко вскричал Волков. — По сравнению с его предательством, немного!

— Да кто ж спорит? — спокойно пожал плечами Константин. — Но Анька была та еще шельма, боги таких метят.

Взгляд Руслана Романовича опять полыхнул гневом, но он промолчал. Видимо, опровергнуть слова старика ему было нечем.

— Пару месяцев назад твой дед попросил меня связаться с Пугачёвым, по старой памяти, — подавив гнев, продолжил он. — Пожелал узнать, не видал ли тот беглого «героя». А этот недотепа Южный еще пытался за мой следить. Нашли, кого приставить!

На последнее замечание шеф «мафии» никак не отреагировал, и наступило молчание. Оба выжидающе глянули на Велимира. А он только и смог подумать, что его расследование успешно завершено. Самое время начать новое!

— А почему я должен Вам верить? — вызывающе спросил он, стараясь дышать ровно. — Мой отец не мог быть предателем!

Волков всё-таки ощерился, как настоящий волк, но Пугачёв опередил его с ответом:

— Он не врет. Но Стас не хотел бессмысленных жертв, просто… так получилось.

— Он не мог об этом не догадываться! Не догадываться, что ты устроишь там бойню из-за этих мифических ключей! И ему было наплевать на всех, включая свою жену!

Константин Пугачёв решительно поднялся на ноги:

— Итак, ты всё сказал, ты доволен? — холодно спросил он. — Может быть, теперь ты вспомнишь свои служебные обязанности и отведешь ребенка в безопасное место? Не сочти это злоупотреблением твоим благородством!

— Отведи его сам, тебе он больше доверяет, — наставник лишь махнул рукой. Он, действительно, всё сказал.

А до Велимира, наконец, дошло: это именно он — Константин Пугачёв, Савелий Палыч или как его там? — повинен в гибели его родителей. Вероятнее всего, обоих.

— Значит, это Вы, — тихо произнес он, — Вы их убили тогда?

Старик поморщился, будто откусил кусок лимона:

— Погибла только твоя мать, если ты заметил, Стасик сбежал… Ну, извини, дружок, я не собирался никого нарочно убивать. Просто мне нужно было забрать одну вещь, которая принадлежит мне, а они оказались на дороге, — он сердито взмахнул руками, — я держусь такого правила: если считаешь что-то своим по праву, то не спрашивай никого, иди и возьми. Иначе, зачем сила? Зачем, по-твоему?

Он всерьез хотел получить ответ от Велимира.

— Но, значит мой отец правда… — с трудом выговорил мальчик, — и что за вещь…

«Молния» вдруг резко мигнула и задрожала, словно от перебоя напряжения.

— О, похоже, подкрепление, наконец, прибыло, — искренне заинтересовался Константин, тут же забыв о своем вопросе, — пойдемте, посмотрим.

Он бодро зашагал в сторону главного корпуса, словно и не было только что всего этого разговора. Может это и имеется в виду под безумием?

Нервно переглянувшись, Велимир и Волков последовали за ним.

Открывшаяся картина всё-таки заставила Велимира опять удивиться, хотя, казалось, на это у него уже не было сил. Аристарх Хродольф отдавал какие-то приказы троим солдатам. Баба Яга стояла рядом и дополняла приказы от себя, судя по выражению её лица, не самыми уставными выражениями. А чуть в стороне от них стоял Ваня Петров, с умным видом воздев руки к небу.

Ветви «молнии» еще пару раз мигнули и стали неохотно перетекать в противоположную от корня сторону. Они изгибались, сливаясь в один поток, вонзившийся в землю перед Петровым. А еще через пару мгновений этот сияющий столб полностью ушел в землю.

Велимир, не отрываясь, следил за жестами приятеля, но в то же время не мог не заметить, как окружающая ткань энергопаутины легко восстанавливается по мере сворачивания заклинания. Это необъяснимо успокаивающе действовало и на него самого. Впрочем, время на удивление он не тратил и стремительно подбежал к приятелю:

— Ты в порядке? — громко спросил Велимир, помахав рукой у него перед носом.

— Да! — Петров выглядел слегка ошалелым, но бодрым. — Что у вас здесь происходит?

— На нас напали… Долго рассказывать! А что с Верой Алексеевной?

— Она осталась в столице, с ней всё в порядке, — выдохнул тот. — Она нам всё рассказала, это она принесла переходный камень.

Велимир едва не подпрыгнул.

— Ромашкина?! Не может быть, это Роза!

— Нет, Жданова только помогала, нашла подходящего домового.

— Это вовсе не домовой!

— Дети, — вмешался в их сбивчивый спор Аристарх Аркадьевич и тут же обратился к подошедшему Волкову: — вы справились? Пострадавшие есть?

— Да. Нет, — сухо ответил наставник, ничуть не выражая радости от прибытия подмоги.

Хродольф неодобрительно сощурился, сам став похож на матерого волка.

Велимир тоже обернулся и с удивлением увидел… точнее, не увидел Константина. Пугачёв исчез. Вместе с папкой.

— Где Роза Жданова? — вовремя спросил Аристарх Аркадьевич, продолжая хищно озираться.

— Она сбежала, — с нескрываемой обидой сообщил Велимир и снова обратился к Петрову, требовательно хлопнув его по плечу: — Как тебе это удалось?!

Тот слегка пошатнулся и неуклюже взмахнул руками:

— Ну, я просто…

— Сын своего отца, — припечатала Марфа Егоровна, обводя округу скептическим взглядом. — Да, похоже на сей раз Настасье Карповне не удастся списать происшествие на хулиганов. Если её саму не спишут. Или уже не списали…

— Где Самсонова? — Аристарх Аркадьевич не терял надежды разобраться в ситуации.

Но Руслан Романович и не думал ему в этом помогать:

— Не знаю, — вызывающе-равнодушно ответил он.

— Чем вы, вообще, здесь занимаетесь?!

Разгорающийся скандал прервали крики от главного входа. Крики громкие, можно сказать, душераздирающие. Тяжелая двухстворчатая дверь резко распахнулась, и взорам предстал Глеб Иванович Морозов. Вид у него был весьма потрёпанный, но кричал, точно, не он. Кричал кто-то за его спиной.

Глеб совершенно не ожидал их появления в лагере. Зачем, чего ради? Чтобы просто показать свою силу? Да, заклинание разрыва впечатляет, но что толку с этого впечатления для главного Дела? Бессмысленно! От таких выходок становится только хуже, опять начнутся аресты, обыски, ужесточения… Особенно, если кто-то из детей пострадает!

Эти дети, юные «избранники богов». Глеб просто не имел права их ненавидеть, они еще ни в чем не виноваты. Их еще можно остановить, объяснить им, в какую чудовищную, преступную несправедливость их вовлекают, переубедить их! Только объяснять и переубеждать нужно, конечно, не такими вот нападениями.