Ольга Хмелевская - Дар. Золото (СИ)

Самый дальний от нас спящий вдруг захрипел и через пару мгновений затих. Мужик с арбалетом вскинулся посмотреть что там, повернул голову, и тут же схватился за глаз, из которого торчал дротик. Он с шумом повалился на землю, рефлекторно разряжая арбалет. Арбалетный болт свистнул и гулко ударил в каменный свод, обрушивая кучу мелких осколков. Я привстал. Рядом со мной маленькая серая тень метнулась к следующему контрабандисту, который уже испуганно поднимал голову. И соображал он быстро:

— Шухе-ер! — что было сил заорал он, подскакивая с земли, но ханур уже висел на его шее.

Машка вскочил на ноги и длинным прыжком оказался рядом с лучником, который после крика мгновенно открыл глаза и потянулся за оружием. Но наемник наступил ему на руку, одновременно выхватывая его же короткий меч. Послышался противный булькающий звук, и парень уже дергался с перерезанным горлом. Чуть поодаль рухнул на пол кричавший. Но главарь и еще двое его подельников уже вскочили с вынутыми мечами и встали в оборону.

Камор все понял мгновенно. Сложно не понять, если рядом двое колотятся возле тебя в смертной агонии, третий лежит с металлом в башке, а четвертый глотает собственную кровь, уткнувшись мордой в камень. И на тебя, на пружинистых лапах, крадется яростно скалящий клыки зверь!

Машка снова кинул дротик, но промахнулся. Бандит, уклонившийся от острого металла, в ловкости Машке не уступал. Он тут же бросился к нему. Ханур, недолго думая, в два прыжка оказался на руке другого контрабандиста, сжимавшего меч, и рванул клыками запястье. Мужик вскрикнул, а ханур, не давая опомниться, гибко нырнул ему за спину и перескочил на шею, вцепившись в нее как клещ. Тот завертелся на месте, пытаясь скинуть зверька.

А вот Камал оказался свободным. И как вы думаете, что он сделал? Угадайте с… одного раза.

Главарь резким кувырком подлетел ко мне. Свалил с ног подножкой, заставляя опуститься на колени и буквально садясь на меня, приставил нож к щеке. Вот что я такой невезучий?!

— Самал, стой! — заорал главарь, — Дружка побереги!

Машка отскочил от противника, парируя прямой выпад, но тут же получил скользящий обратный удар в челюсть рукоятью меча. И рухнул. А рядом с нами, хрипя, осел на пол контрабандист, пытаясь пальцами соединить разорванное горло.

— Останови зверя! — располосовал мне щеку Камор.

Но Пончик уже метнулся в темноту, явно намереваясь напасть на того кто ударил Машку. Главарь занервничал, а другой бандит тяжело дыша заозирался по сторонам. Хотя, шиш он теперь увидит ханура — костерок то гаснет.

Мне было больно. И обидно до поросячьего визга! Я сам себе уже казался… свиньей, да! Машку из-за меня сейчас убьют, а я тут… сижу. Как курица, которой вот-вот голову оттяпают, а она квохчет.

Где этот гребаный кинжал?!

И я почувствовал ответ. Ага! Ну-ка иди сюда, умник! Я позвал… даже не позвал, а приказал клинку вложиться мне в руку. А мне плевать! Как хочет, так пусть и вкладывается! И когда ощутил рукоять на ладони, не думал ни мгновения. Вывернулся из-под главаря и, падая на спину, снизу заехал ему клинком под ребра.

Вереди, с диким воплем переходящим в противный захлебывающийся визг, упал навзничь последний бандит.

А на меня навалилась туша главаря. Оказывается человек очень тяжелое существо. Особенно когда умирает и падает прямо на тебя. Сложно удержать падающее тело, и потому мы грохнулись на землю оба.

Кое-как, с отвращением спихивая с себя труп, я выбрался из-под тела, отползая на четвереньках подальше. Оглядел пещеру, остро завонявшую кровью, и меня вывернуло. Потом еще раз… и еще…

Полоскало меня долго. Пока желудок, наконец, не решил, что баста. У него ничего не осталось.

Машка лежал без сознания, с искалеченным лицом, а Пончик, ходил между трупов и зачем-то обнюхивал каждого. Проверял, кто еще жив, что ли?

Я присел возле Машки.

Он лежал на спине, сложив руки на груди, и в очередной раз пытался сдохнуть. Меня все еще мутило, и глядя, во что превратилось Машкино лицо, и вовсе подмывало блевануть еще раз. Вскоре наемник застонал, и открыл глаза. Пончик озабоченно посвистывал рядом, поднимаясь, как суслик, на задние лапы.

— Ма-аш, — позвал я парня.

— А, — не то ответил, не то застонал он.

— Может, ты перекинешься? А то у тебя лицо…

Машка растянул порванные губы в улыбке:

— У….тея…оже…ицо!

Я чуть не плакал:

— Маш, того порошка больше нет, давай сам оборачивайся. Ну, пожалуйста-а-а…

— … аоги… ими…

— Что?

Пончик схватил меня за куртку и, упираясь всеми четырьмя, потащил к Машкиным сапогам. Я понял, что их надо снять, а заодно и раздеть парня. Кое-как справился и с обувкой, и с одежкой, еле-еле вытянул шмотки из-под вялого Машкиного тела и на четвереньках отполз в сторону.

Сначала не происходило ничего. Затем пространство вокруг парня слегка замерцало, подернулось розовой марью, тело парня беззвучно вытянулось, изменилось и из искристого тумана появились лапы, хвост, спина и, наконец, голова. Легкий запах озона, и снежный барс лежит брюхом кверху, блаженно расставив лапы в разные стороны и зажмурив глаза. Не, ну не гад? Он еще и кайфует! Правда, на скуле у него виден темный кровавый след. Но и кровь уже исчезает.

Эх, везет. А мне шрам обеспечен. Я потрогал свою щеку. Пальцы окрасились красным, но кровь, уже не текла. Надо перевязать, наверно. Или хотя бы обработать.

Все так же на четвереньках, добрался к своим вещичкам, беспорядочно закинутым в баул, поковырялся там, а Пончик уже тащил в зубах Машкин мешочек с травами. Оно конечно, спасибо, только я знать не знаю, что с ними делать. Нашел в своем бауле отцовское снадобье и смазал рану. Защипало так, что я подскочил, а ханур возмущенно затрещал. Это он что, меня еще и воспитывать будет? Не хватало.

Наконец, я вспомнил о кинжале. Опять я его оставил в трупе. Надо забрать.

На этот раз клинок не сопротивлялся. Я вытащил его легко. Но только…

Лезвие было черным. Как тьма. Без единого отблеска. Свет пропадал в нем. Серебряная вязь фиолетово горела, словно плавая внутри черного тумана. Кинжал был доволен. А то, что человек оказался магом, его вообще привело в восторг. Но этого ему мало…

Я сидел, положив кровожадный артефакт перед собой, и думал. Думал, что мне теперь с ним делать? Зачем мне этот кинжал? Он что же только убивать умеет и хочет. И все? Знаете, есть куча качественной стали, в том числе магической, которая убивает не хуже. Особенно в умелых руках, да. И без претензий на лидерство. Почему такая сложная конструкция у этого клинка? Почему его создатели дали ему способность к мимикрии и наделили зачатками разума. Только для убийства? А стоит оно того?

И кинжал удивленно ответил, что «он ключ». К чему? Я «должен знать». Я? Да. А еще он может удлиняться. Магически. Превращается в луч. Которому нет преград. Но для этого… нужна кровь. «Человеческая. Лучше мага». Я не понял, это он меня на что сейчас подбить пытается? Соблазнитель, хренов. Все, хватит. Лирика закончилась, пожалуйте в ножны и на пояс. Разберемся по ходу.