Сергей Комяков - Посредник

Петренко в нерешительности держал в руках изящную коробку с заветными шприцами.

— Знаешь, — Уи На пальцем потрогал кожу на спинке сидения, — это не взятка. Я тебя не покупаю. И это не помощь.

— А что же это, — министра снова начало трясти, вернула ломовая боль в висках.

— Это начало нашей дружбы, — улыбнулся кореец, — а ты можешь отказаться. Но я оставлю тебе коробку. Можешь вернуть и коробку. Если будешь настаивать, я ее возьму.

— Хорошо, — насупился Петренко, — что требуется от меня.

— Ничего, — улыбнулся Уи На, — пока ничего. А потом? Кто знает. Может я попаду в плохую историю или ты. Тогда мы поможем друг другу. Как партнеры и как братья. Это принято у нас.

Кореец острыми шипами глаз впился в белое лицо Петренко.

— Хорошо, — Петренко медленно отвел глаза, — я возьму. Спасибо.

— Хорошо, — Уи На потер шоку, — я ведь лучше вашего Президента?

— Лучше. А он Президентом стал, — скрипнул зубами Петренко, в полузабытьи, -только потому, что гарантировал долю прибыли и немалую от заготконтор семье Первого Президента.

— А еще он своего бывшего шефа вывез на угнанном санитарном буере в Испанию, — поддержал его Уи На, — говорят лечиться от бронхита, а на самом деле с некими тайными данными. Россию продавать.

— Да, что об этом, — практически теряя сознание, махнул рукой Петренко, — Анатолия Борисовича все равно съели голодные испанцы. А сегодня этот жлоб мне ампулу зажал. Ампулы ему жалко стало. Козел лысый. И они все тоже. Зажали. Чмыри.

— Вот и хорошо. Тогда не буду тебе мешать, — Уи На ловко застегнул свой комбинезон, — а когда очухаешься, то позвони. Если захочешь. Прощай, брат.

Уи На на мгновение открыл дверь и исчез. А министр иностранных дел России торопливо распахнул изящную серую коробочку. Выхватил один из шприцов и уколол себя прямо через парадный комбинезон.

Волна здоровья, счастья и уверенности начала медленно подниматься из глубины тела министра.

— Поехали домой, домой, — через минуту, тихо приказал Петренко водителю.

Роскошно откинувшись на спинку сидения Петренко впервые за неделю рассеялся. У запасливого и опытного Уи На даже иглы шприцов были тонкие, закаленные. Такие иглы легко прошивали комбинезон и не оставляли болезненных следов на теле.

— Не то, что у наших, коновалов, — заворожено пробормотал министр.

Российская армия была многочисленной и странно организованной. В общем, это была даже не армия и не карикатура на не, а некое подобие посмертной маски некогда великой и неодолимой боевой машины. Но дни взятия Парижа и Берлина для современной российской армии остались далеко. Слишком далеко в прошлом. Так далеко, что многие современные российские солдаты просто не верили, что когда-то служить в армии было почетно. И что в войска тогда призывали не только преступников и не выучившихся школьников. А еще древние инвалиды говорили, что в былинные времена российской армии не боялись граждане России и даже охотно смотрели по ТВ парады, армейские программы и прочую пустую армейскую дребедень.

Но если это и было, то было очень давно.

В первый же день Васю привели в каптерку, где он получил обмундирование. Оно было фактически новым, только на защитном жилете явственно выделялась заплата во весь живот. Боевая портупея была зашита в нескольких местах, ранец в бурых пятнах.

— Это, наверное, сок, — меланхолично заметил каптенармус, — а может кровь или грязь какая-то. А впрочем, бери, другого все равно нет. И не будет.

Обмундирование так хорошо подошло, что даже шлем не болтался на голове. Может немного жали сапоги. Но это были мелочи.

Оружие Вася получил чуть позднее, на час или два. Выдали ему стандартную энерговинтовку ЮК — 47 и зарядные батареи на полтысячи выстрелов. Гранат, подрывных зарядов и штык-ножей в оружейной не оказалось. Оружейник утешил тем, что недостающее вооружение вечером могут подвезти с передовой. Василий согласно кивнул, но расписываться за неполученное вооружение не стал.

Вечером выдали и хлорерный паек, примерно такой же что и в школе. К нему, правда полагались витамины и какие-то порошки. Но как сказал Виктор — пожилой солдат с трясущейся головой, — их было можно и не употреблять. Все равно это никто не проверял.

После вечернего пайка Акимыч — тот самый здоровяк с пластиковой головой подробно объяснил Васе всю армейскую идеологию.

— Я командир отделения, — Акимыч ткнул пальцем на свою полоску, — командир взвода имеет три такие. Его заместитель две. Командир роты имеет одну широкую, командир батальона тоже широкую, но не поперек плеча, а вдоль. Вот и все, что тебе надо знать. Более высшее начальство ты не увидишь. Оно по бункерам в Москве сидит. Или по борделям Неаполя и Шанхая ошивается. На передовой или в прифронтовой полосе их никогда не бывает.

— Оно и к лучшему, — сморкнулся Виктор, — под ногами спиногрызы не путаются.

— Наверно, так, — согласился Акимыч, — без начальства конечно спокойней. Не визжит никто в переговорник. Собраний нет. И форму пылесосить никто не требует.

— Да, приедут начальники, — сказал Федька, — то требуют форму пылесосить два раза в день. Вроде грязь управляемые снаряды притягивает.

— А начальство бесполезно. Оно только и может, что бежать раньше всех, — мрачно добавил Виктор.

— А сколько человек у нас в отделении, — поинтересовался Вася.

— Должно быть десять, но пока только четверо. Я, ты, Виктор и Федька, — ответил Акимыч и ткнул пальцем в толстого мальчика, — это после прошлой зимней кампании так получилось. От всего взвода нас двое осталось. Так вот сначала два недостающих отделения сформировали, а потом уже нам с Виктором Федьку дали, а сегодня и тебя. Так что живем.

— Это все великие победы, — промычал Виктор, — после каждой великой победы от нашей армии одни кости остаются.

Василий молчал.

— Оружие у нас стандартное, — сменил тему разговора Акимыч, — винтовка ЮК — 47. Оружие, конечно старинное. Но надежное. Хорошо проверенное. Магазин — батарея на сорок зарядов. Дистанция стрельбы до шестисот метров. В бою достаточно.

— А у меня еще гранаты есть, — заулыбался слабоумный Федька.

— Они не взрываются, — пояснил Виктор, — поэтому и отдали этому дурачку Федьке. Пусть таскает.

— Понятно, — откликнулся Вася, — а чего мне делать надо-то.

— Ничего, — перебил Акимыча, — розовощекий Федька.

— Брысь, — прикрикнул на Федьку Виктор.

— А в принципе он прав, — Акимыч поскоблил пальцем приклад своей блестящей винтовки, — во время задания одеваешь шлем, в нем идет индикация куда бежать и цель атаки. Все обозначено красными значками. Враг обозначен синим. Союзники оранжевым. Надо бежать и стрелять в красных, в оранжевых стрелять не надо. Во всяком случае, много. На индикаторе с боков и сзади черта — если отстал или в сторону уклонился, то браслет сразу взрывается. А сила взрыва такова, что хоронить ничего не придется. Командует через компьютер командир взвода. Командир взвода ученый, заканчивал военное училище, и сидит где-то сзади. Он получает важную информацию и управляет боем с помощью новейшей боевой системы. «Сони-плестейшен — 3» она называется. Очень хороша система.