Ева Фёллер - Волшебная гондола [litres]

– Кто тебе сказал, что я вообще туда снова зайду?

– Держу пари, там у вас какая-то база. Хотя бы потому, что магазинчик выглядит в точности так же, как через пятьсот лет.

Он вдруг встревожился.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что купила там маску.

– Когда?

– В будущем, разумеется.

– О, проклятье! – он застонал, как будто я со всей силы наступила ему на ногу.

Мне показалось, что он ждет от меня дальнейших объяснений.

– На самом деле я хотела купить туфли, но каким-то образом нас с Маттиасом занесло в этот магазинчик масок. Кстати, Маттиас – это тот толстый мальчик, который тоже был в гондоле вместе со своими родителями, когда открылось окно во времени. – Я нахмурилась. – На самом деле забавно, что не они оказались здесь, а именно я. Им крупно повезло, да?

– Хм. Маска была при тебе, когда произошел переход?

Я ответила утвердительно.

– Она была в моей сумке через плечо. Которая сейчас, разумеется, пропала, вместе с моим айподом, моими карманными деньгами на целый месяц и моими «Sensi». – Последнее я произнесла с невероятной горечью, потому что мои шансы как можно скорее попасть домой и добраться до сумки со всем тем, что было мне мило и дорого, были еще меньше, чем час назад. Несмотря на это, я даже думать не хотела о том, что меня постигнет участь Клариссы. Стоило мне только начать хотя бы отдаленно обдумывать эту возможность, мне хотелось разразиться истерическими криками. Но тогда я рисковала попасть в больницу. Я понятия не имела, где она здесь, и предпочла бы не выяснять.

– Что такое Сенси? – решил спросить Себастьяно.

Похоже, в будущем они тоже существовали, хоть он о них и не знал.

– Разновидность духов, – сказала я. – Так что не так с маской? Какую роль она играет во всей этой истории?

– Об этом я ничего не могу тебе рассказать.

– Ага, – хмуро сказала я.

Он настороженно посмотрел в темноту.

– Нам нужно идти дальше. У ночи есть глаза и уши.

– Там никого нет, – сказала я, прислушавшись.

– В этом и заключается опасность. Людям кажется, что они в безопасности, а в следующую секунду они получают кинжалом в горло.

Я содрогнулась, но потом все-таки пошла следом за ним.

– Ты хочешь меня запугать, – сказала я. – Но из этого ничего не выйдет. Смирись с тем, что тебе придется взять меня с собой. Не важно, сколько киллеров тебе по ходу дела придется одолеть.

– Похоже, что мне придется так и сделать.

– Бороться с киллерами?

– Нет, взять тебя с собой. Киллеры потом сами явятся.

Это заставило меня рассмеяться. Учитывая мое сложное положение, я не предполагала, что так скоро смогу смеяться над шуткой, какой бы хорошей она ни была. Только позже я узнала, что это была вовсе не шутка.

Мы поспешно шагали сквозь ночь, как две тени, при этом мне было намного легче поспевать за ним, чем две недели назад. Мои туфли за это время разносились, и я лучше знала окрестности. Но я твердо решила оставаться независимой. Я не была уверена, могу ли доверять Себастьяно. Он следовал планам, о которых я ничего не знала. И у него была в высшей степени сомнительная работа – о которой он не слишком охотно рассказывал. Но он умел путешествовать сквозь время. Я хотела узнать об этом все, а значит, нужно было приклеиться к нему, как жвачка.

– Куда ты меня ведешь?

– Не переживай, не к Матильде. Сегодня ночью мы переночуем у знакомого, а завтра… посмотрим. Я еще должен кое-что обдумать. Нужно найти место, где за тобой будет легче уследить.

– Думаю, это излишне, – возразила я. – Все считают меня очень благоразумной для моего возраста.

Но тут же уступчиво добавила:

– Ну ладно, я писала Ванессе, что она должна приклеить своему бывшему стикер на мотоцикл, с надписью: «Осторожно, алкоголик за рулем». – Я немного подумала. – Строго говоря, я этого еще не сделала. Только через пятьсот лет с лишним.

– Речь не о твоих будущих проделках, а о причине твоего пребывания здесь.

– Это значит, что причина есть? Я думала, что это дурацкая случайность!

– Я тоже на это все время надеялся. Но маска указывает на противоположное. Ты здесь по конкретной причине.

– Что вообще это должно означать? – я саркастично взмахнула рукой. – Подожди. Держу пари, ты ничего не можешь мне об этом рассказать.

– Напротив. Я даже должен об этом рассказать. Ты здесь, чтобы предотвратить некое событие.

– Правда? – ошарашенно спросила я. – Ты, случайно, не знаешь какое?

– Нет. Но есть какое-то событие, которое повлияет на будущее. От него зависит и твоя жизнь – если ты допустишь ошибку, ты не сможешь вернуться назад. Или, еще хуже – умрешь.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы переварить ужас, который я испытала, услышав это. Хотя у меня возникла примерно тысяча новых вопросов, в том числе, почему я умру, если допущу ошибку, но Себастьяно, к моей досаде, сказал, что не может об этом ничего рассказать. Почему-то мне стало лучше оттого, что сейчас не нужно много говорить.

– Хочешь сказать, дело в том, что здесь повсюду подкарауливают опасности? – неуверенно спросила я.

– Нет, потому что я устал как собака и хочу только поспать. Я не спал не только эту, но и предыдущую ночь.

Это вызвало новые вопросы, например, почему он не спал прошлой ночью – может, из-за обязательного дежурства в патруле времени?

Мы пересекли город с запада на восток; я заметила это, потому что небо стало светлеть с одной стороны – медленно всходило солнце.

В какой-то момент мы достигли нашей цели. Себастьяно остановился перед большим домом и взялся за дверную колотушку.

Я разглядывала фасад, подняв голову. В слабом свете начинающегося рассвета я едва могла увидеть его очертания, но нужно было признать, что постройка весьма роскошная.

– Это палаццо, – сказала я.

– В этом веке так называют только Дворец дожей. – Себастьяно еще раз постучал в дверь.

Она со скрежетом открылась, и перед нами возник одноглазый из красной гондолы. У него в руках был подсвечник, в слабом свете его лицо с повязкой на глазу приобретало демонический вид.

– Ну надо же, – сказал он. – Кое-кому не удалось попасть домой.

– Во время перехода у нее была с собой маска, – сказал Себастьяно, как будто это все объясняло.

– Кстати, я Анна, – представилась я.

– Я знаю, – сказал одноглазый, – меня зовут Хосе Маринеро де ла Эмбаркасьон, можешь называть меня просто Хосе.

Это показалось мне вполне удобным, потому что остальное я все равно не разобрала.

Хосе, держа в руке подсвечник, прошел через окруженный стенами двор к наружной лестнице. В мерцающем свете свечи тень дряхлого старика на стене казалась огромной.

Лестница вела в лоджию. Поднявшись наверх, Хосе распахнул дверь. Мы вошли в комнату, размеры которой я в потемках могла только предполагать. В любом случае она была просторной, особенно в сравнении с небольшой каморкой, в которой я провела две последних недели.