Ева Фёллер - Волшебная гондола [litres]

Женщина пододвинула мне стул и сделала книксен.

– Вы всем довольны, мадонна?

Я хотела сообщить ей, что вообще меня зовут Анна и я привыкла опустошать ночной горшок самостоятельно, но была настолько потрясена, что не смогла произнести ни звука. Вместо этого я только утвердительно кивнула и опустилась на стул. Я тут же осознала, насколько проголодалась. Никто не требовал от меня немедленно приступить к еде, тем более что она выглядела так, будто приготовлена только для меня.

Я взялась за ложку – вилок в этом столетии еще не водилось – и принялась поглощать яичницу. У нее был великолепный изысканный вкус. Между делом я откусила кусочек хлеба, который оказался на диво воздушным, с хрустящей поджаристой корочкой. У сыра тоже был такой вкус, будто его купили в гастрономе для гурманов. Застонав от удовольствия, я отправила следом за ним пару оливок и в завершение трапезы обмакнула остатки хлеба в мед и проглотила все до последней крошки.

Для питья подали какую-то то смесь вина с минеральной водой в дорогом стеклянном бокале. Я уже знала, что его разбавляют и обычной водой. От Клариссы мне было известно, что самые знатные господа уже за завтраком пьют воду с вином. Это был явно не мой случай, но я хотела пить слишком сильно, чтобы отказываться.

Женщины вернулись, принеся с собой чистую одежду и воду для умывания. Одна разложила вещи, которые мне предстояло надеть, другая налила подогретую воду из кувшина, который принесла с собой, в большую миску, а затем положила рядом мыло, расческу и чистое льняное полотенце. Затем обе выпрямились и замерли в ожидании.

Мне тут же стало ясно, чего они хотят.

Я виновато откашлялась.

– Сейчас при мне нет денег, – сказала я. – Но скоро я встречусь с человеком, который точно при деньгах, и тогда я отблагодарю вас, обещаю.

Обе переглянулись и хихикнули, а затем одна из них дружелюбно сказала:

– Да нет же, мадонна! Мы ждем, чтобы помочь вам с мытьем, прической и одеванием.

Я ощутила неловкость из-за этого непонимания, но еще хуже я бы почувствовала себя, если бы две женщины стали помогать мне одеться, будто я маленький ребенок. Поэтому я отказалась от их предложения вежливо, но решительно.

Обе смущенно переглянулись, но вышли не возражая. Я услышала, как за дверьми комнаты они снова захихикали, и, пожелав узнать, по поводу чего они смеются, я подошла к двери и прислушалась.

– Некоторым новоприбывшим нужно немного времени, – сказала одна.

– Да, но и они быстро приучаются жить в роскоши, – возразила другая. – Пожалуй, это лишь малая компенсация за то, что им придется выносить от мужчин.

– Но ведь не все так плохо. Если бы мы были молодыми и красивыми, мы бы терпели это с радостью.

– Ты – может быть, но я – точно нет. Мне дороже моя душа и здоровье.

Голоса затихали – женщины удалялись от комнаты.

В недоумении я подошла к миске для мытья и расстегнула рубашку. Вода была приятно теплой, а мыло пахло не хуже, чем дорогие сорта, которые Матильда продавала обеспеченным клиентам. Но мои мысли крутились в основном вокруг вопроса о том, где же я оказалась. Лежа в кровати, я успела вообразить, будто нахожусь дома и мне вот-вот идти в школу. Но теперь этим фантазиям пришел конец.

В школу тут в любом случае никто не ходит, поскольку ее нет, – это я уже выяснила в первые две недели своего пребывания здесь. Тот, кто был достаточно богат, нанимал домашнего учителя – но только для сыновей.

Девочки моего возраста обычно были уже замужем и часто даже имели детей. Они становились у кого-нибудь служанками или домработницами либо выполняли дешевую подсобную работу. Многих отсылали в монастырь, хотели они этого или нет.

О профессиональном образовании девушки в этом столетии могли только мечтать. При некотором везении женщина могла открыть свою лавку – как Матильда. Но это было исключение.

Но одна широко распространенная и хорошо оплачиваемая работа для женщин все-таки была. Нескольких женщин, которые ею занимались, я уже видела в лавке Матильды. Часто они покупали ароматические масла, свинцовые белила, чтобы накраситься, или смеси трав, которые должны были помочь им, когда у них начинались эти дни.

Кларисса рассказала мне, что в Венеции их несчетное количество. Многие, по ее словам, жили чуть ли не на улице, едва сводя концы с концами, но некоторые вели по-настоящему роскошную жизнь в богатых домах со служанками, одеваясь в изысканные платья и купаясь в комфорте.

Так мои мысли описали круг и снова вернулись к исходному вопросу. Где же я оказалась?

Я покончила с мытьем и причесыванием, а затем осмотрела разложенную для меня одежду. Белье из тончайшего хлопка было ослепительно-белым. Верхнее платье, гамурра, было сделано из небесно-голубого бархата, с искусной парчовой отделкой по краю воротника. Также мне принесли шелковые чулки с лентами, которые нужно было завязать над коленом. Женщины даже снабдили меня новыми туфлями, похожими на тапочки, которые выглядели так изящно, что в них было жалко ходить.

Я снова аккуратно разложила все это на кровати и натянула собственную одежду, потому что в одно мгновение поняла, где нахожусь. Несомненно, это был дом куртизанок. Другими словами, бордель.

Я с сожалением бросила последний взгляд на сказочную кровать с балдахином и прекрасное платье, а затем отправилась искать Себастьяно. Он привел меня сюда, и теперь его задача – доставить меня куда-нибудь еще. Он сам сказал, что мы проведем здесь лишь одну ночь.

Большой парадный зал при дневном свете впечатлял еще сильнее, чем ночью. Стены были обиты блестящей кожей, повсюду висели дорогие зеркала и хрустальные канделябры. Пол украшала мозаика, сверкающая в солнечном свете.

Из комнаты по соседству с портего доносились женские голоса, перемежавшиеся смехом. Когда я хотела прокрасться мимо открытой двери, оттуда вынырнула высокая миловидная девушка. На самом деле она выглядела скорее как сказочная фея, с блестящими как шелк темными волосами до бедер. Она была одета в платье вроде того, что предназначалось и мне. Увидев меня, она улыбнулась.

– Ах, ты, наверное, бедная маленькая брошенная Анна! Тебе понравилась еда? Ты довольна услугами горничных?

Я безмолвно кивнула.

– Но ты не стала надевать платье, которое я для тебя подобрала.

– Я… ну, оно не подошло.

– Какая жалость. Себастьяно сказал, у нас похожие фигуры, только ты ниже. Мне пришлось его укоротить специально для тебя. – Она испытующе посмотрела на меня. – Оно тебе не понравилось?

Я судорожно пыталась объяснить ей, что я здесь скорее по недоразумению, и поэтому мне не нужно новое платье, но мне не удалось произнести ничего, кроме сбивчивого лепета.