Ева Фёллер - Волшебная гондола [litres]

Добравшись наконец до дома куртизанок, я вся промокла от пота, несмотря на холодный воздух. Я постучалась, и мне тут же открыла служанка, которая сегодня утром приносила мне завтрак.

Я спросила о Себастьяно и, к моей огромной досаде, узнала, что о его местонахождении ничего неизвестно. Еще днем он вместе с одноглазым отправился в путешествие, ничего не сказав о том, когда собирается вернуться.

Я спросила о Мариетте – а что мне еще оставалось? Может, она знает больше.

– Лучше подождите здесь, внизу, пока я извещу нашу госпожу, – сказала Магда. – Наверху прямо сейчас… празднуют.

Могу себе представить. Подозреваю, что это зрелище не для детей.

Я нетерпеливо ждала во внутреннем дворе, пока Магда ходила за Мариеттой. С верхнего этажа доносились игра на флейте и гул голосов. То и дело их прерывали громкий мужской смех и женское хихиканье.

Мариетта спустилась по лестнице, паря в воздухе, как королева эльфов. Закутанная в текучий белый шелк, с непокрытыми волосами, она выглядела прямо как Арвен из «Властелина колец».

– Святые небеса, – сказала она. – Что ты здесь делаешь среди ночи? Как ты выбралась за стены монастыря?

– Ах, там случайно висела лестница… Ты не знаешь, когда вернется Себастьяно?

– Никто не знает. Почему ты здесь?

– Мне срочно нужно с ним поговорить.

– Он придет в ярость, когда узнает, что ты сбежала из монастыря. Он думал, что там ты точно в безопасности, под защитой.

– Ну да, безопасностью это не назовешь, – сказала я. – На самом деле туда явились те же ребята, что были здесь.

– Ох! – удивленно воскликнула Мариетта. – Кого же из тех, кто бывал здесь, ты встретила там? Погоди, я сама могу догадаться. Братьев Малипьеро.

Когда я кивнула, она сердито щелкнула языком.

– У обоих любовницы повсюду, и среди куртизанок, и среди монахинь. Я слышала, что Альвис подцепил одну молодую вдову, которая как гостья живет в монастыре.

– Монна Доротея. Она моя соседка по комнате. Он пришел к ней сегодня ночью, вместе со своим братом и еще одним мужчиной. Собирались устроить веселый праздник. Пока они не начали праздновать вовсю, я решила исчезнуть.

Она с любопытством разглядывала меня.

– Ты сбежала оттуда? Потому что все это показалось тебе неподобающим?

– Нет. Этот Альвис сказал кое-что, что я должна срочно сообщить Себастьяно.

– Ну, к сожалению, как я уже сказала, его сейчас здесь нет, и я понятия не имею, когда он вернется. – Она бросила на меня вопросительный взгляд. – О чем речь? Лучше всего, если ты расскажешь мне, а я потом передам все Себастьяно, как только он появится.

Учитывая сложившееся положение, это была разумная идея. Она была его старой доброй подругой. С другой стороны… Возможно, она была старой доброй подругой не только для Себастьяно, но и для этих братьев Малипьеро. В конце концов, они были ее постоянными клиентами.

Меня разрывали противоречивые чувства, и я понятия не имела, могу ли я ей доверять. В конце концов победила осторожность.

– Я лучше сама ему расскажу.

Она с усилием улыбнулась.

– Как тебе будет угодно. Как только он появится, я пришлю весточку. А сейчас тебе пора возвращаться в монастырь. Я бы с радостью предложила тебе кров на остаток ночи, но многие будут весьма недовольны, если поутру тебя не окажется в монастыре. Разошлют стражников, чтобы найти тебя, ведь кому же заботиться о бедной сиротке, как не монастырю.

Ее слова расстроили меня, я почувствовала себя беззащитной, как Бемби. Хуже всего, я даже не могла объяснить, что это на самом деле не так. Моя мама не только не умерла, она еще даже не родилась. И родится не скоро.

В одном Мариетте было не отказать: она умела принимать гостей по высшему разряду. По ее приказу служанка принесла мне хлеб с ветчиной и кувшин с неизменным разбавленным вином, и после того как я перекусила, Мариетта позаботилась и о моем обратном пути: один из ее слуг довез меня до монастыря на гондоле. Высадив меня у пристани, он дал мне новую свечу, потому что моя сгорела уже почти полностью.

Тут же мне пришлось пережить мгновение ужаса, потому что, когда я приближалась к монастырю, из-за угла вышел патруль – двое мускулистых мужчин, в шлемах и с копьями. Я едва успела спрятаться в арке ворот, спрятав свечу за спиной, но, к моему облегчению, они промаршировали мимо, не заметив меня.

Я проворно прошмыгнула вдоль здания монастыря к стене, где висела лестница. С невероятным облегчением я увидела, что она по-прежнему там, иначе мне пришлось бы задействовать план Б. У которого был существенный недостаток: сначала мне пришлось бы его придумать.

До утренних колоколов оставалось не так уж много времени. На востоке, у горизонта, уже показалась блеклая полоска света, значит, мне нужно было торопиться, чтобы успеть перебраться через стену. Карабкаясь наверх, я втягивала голову в плечи, стараясь быть незаметной. И все равно мне казалось, будто на меня смотрят со всех сторон.

Забравшись наверх, я втащила за собой лестницу, а спустившись, оставила ее незаметно болтаться между ягодными кустами. Быстрым шагом я преодолела остаток пути до главного здания.

Клетка с попугаем исчезла. Я предусмотрительно приложила ухо к стене комнаты Доротеи и прислушалась, но не различила ни звука. Итак, я могла рассчитывать, что их вечеринка уже закончилась. Я осторожно постучалась. Дверь открылась не сразу, наружу выглянула заспанная Доротея. Макияж на ее лице смазался – после праздника она не стала утруждать себя умыванием.

– А вот и ты, – сказала она, впуская меня внутрь. – Где ты пряталась все это время?

– Ах, я забыла кое-что важное в доме, где жила до этого.

– Где же этот дом?

– Не знаю, – соврала я. – Он где-то на Гранд-канале. Но не спрашивай меня, где именно. Я нездешняя и не так уж хорошо ориентируюсь здесь.

– Верно, ты же из Рима. – Она снова улеглась в кровать. – И ты права. Нужна не одна неделя, чтобы разобраться в здешних улочках. И все-таки, если пожить здесь, уезжать уже никогда не захочется. – Она мечтательно посмотрела на потолок. – С Альвисом никогда не скучно.

Под этим я подписалась бы, не раздумывая. Находясь рядом с ним, каждую секунду приходится быть настороже.

Я сняла туфли и забралась в кровать.

– Ты уже давно с ним встречаешься?

Ее смущение было почти осязаемым, но голос прозвучал упрямо:

– Я была совсем одинока и подавлена. А он такой симпатичный, что любая женщина растает.

Пожалуй, это дело вкуса. Не говоря уже о его манере оглушительно смеяться.

– Кроме того, он всегда такой веселый, – продолжала Доротея. – Он очень помог мне в моем горе.

Этот сомнительный аргумент я оставила без комментариев, хотя кое-что мне все-таки нужно было узнать: