Ева Фёллер - Волшебная гондола [litres]

Я пристально смотрела на него. Либо он был лжецом с невероятно хорошим воображением, либо говорил правду. Я решила пока что поверить ему, потому что до настоящего времени он не производил впечатления человека с фантазией. Если поразмыслить, можно даже увидеть в этом некоторую логику. Когда я очнулась в прошлом, он преподнес мне историю о бандитах, которая звучала заученно, будто он рассказывал ее уже не раз. Например, Тассельхоффам, которые явно пришли в себя первыми и затем, не отягощенные никакими воспоминаниями о будущем, отправились прочь, навстречу своей новой жизни, которая возникла словно из ничего и ожидала их.

– Кого еще притащил сюда Себастьяно, кроме меня и Тассини? – осведомилась я. Конечно, я попыталась сказать «Тассельхоффов», но ничего не вышло.

– В сумме не больше дюжины.

– И ты каждый раз стоишь рядом с комплектом одежды наготове? И с историей о бандитах? И спрашиваешь всех, где они живут и как их зовут, прежде чем они отправятся домой?

– Это мера предосторожности, чтобы мы знали, что это за человек и какую роль он может сыграть в будущем.

– Ясно. Иначе вы легко теряли бы их из виду.

– Ничего смешного. Это проявление высших сил, у всего есть смысл, и все служит какой-то цели, даже если мы о ней не знаем.

– Ты хочешь сказать, что эти люди перемещаются в прошлое, чтобы принести какую-то пользу, и в итоге это для чего-то нужно?

– Одному богу известно.

Я поняла, что больше тут ничего не добьюсь, и сменила тему.

– Где живут Тассини? – спросила я.

– Ты для них чужая, – предупредил Барт. – Любая попытка напомнить им о себе не вызовет ничего, кроме скандала.

– Не беспокойся, я буду сдержанной. Меня просто интересует их судьба.

– Они живут в доме на Кампо деи Мори, но вскоре переедут в новое палаццо на Гранд-канале, неподалеку от Риальто. Это не секрет, они повсюду болтают об этом. Строительные работы уже начались.

Эти слова вызвали какой-то отклик в моей памяти, хотя сейчас я могла думать только о том, с каким невыносимым снобизмом всегда держалась Юлиана Тассельхофф. Как будто еще в будущем она догадывалась, что станет гордой владелицей палаццо в лучшем квартале Венеции, пусть и в пятнадцатом веке. Стала. Ой, к черту, с этими запутанными перемещениями во времени совершенно невозможно использовать правильные формы глаголов.

– Ты тоже пойдешь на праздник? – спросила я.

Он раздраженно кивнул.

– Монна Эсперанца этого хочет.

– Может, тебе стоит побриться перед этим, – посоветовала я. – Потому что, знаешь ли, я собираюсь спросить Клариссу, пойдет ли она.

– Зачем?

Я улыбнулась.

– Мы же договорились, забыл уже? Разумеется, я не могу гарантировать, что она и правда пойдет, времени осталось не так уж много. Но я сейчас же отправлюсь к ней и спрошу, нет ли у нее настроения пойти.

Похоже, эти слова действительно улучшили его отношение ко мне, потому что он в самом деле улыбнулся. Лишь чуть-чуть и лишь уголком рта, но учитывая, что обычно он выражался как последний брюзга, это было весьма примечательно.

Доротея вышла из магазина и помахала серебряной полумаской.

– Я нашла подходящую, – надменно заявила она Барту. – Разве ты не должен стоять за прилавком, приятель?

Улыбка исчезла с его лица.

– Когда это необходимо, – угрюмо сказал он. Он неохотно вернулся в магазин вместе с Доротеей, чтобы взять у нее деньги за выбранную маску.

Я осталась стоять на улице, рассматривая фасад дома. Может, сверху старая Эсперанца смотрела на меня. Но ее больше не было видно, и окно оставалось закрытым.

Доротея была в приподнятом настроении, радуясь, что нашла такую красивую маску. Она объяснила, что не хочет портить себе вечер, возвращаясь в монастырь прямо сейчас. Вместо этого она решила заглянуть к хорошему знакомому, который по случайности жил как раз неподалеку.

– Как удачно получается, – сказала я. – Тогда я тоже зайду к хорошему знакомому.

Ее «хороший знакомый», полагаю, был не кто иной, как Альвис, а в моем случае речь шла о Клариссе. Я хотела, чтобы она непременно появилась на празднике. Не столько для того, чтобы сблизить их с Бартом, сколько потому, что я рассчитывала получить от нее моральную и всяческую иную поддержку. Одна голова хорошо, а две лучше. На Доротею в этом плане положиться было нельзя, поскольку она надолго застревала у каждого зеркала. Не говоря уже о том, что я ни капли не доверяла ее возлюбленному.

Когда я добралась до вожделенного каменного домика на извилистой узкой улочке, он показался мне почти родным. Внезапно я обрадовалась, что снова увижу Клариссу, а если повезет, то смогу поприветствовать и Матильду, и старого Якопо. Я бы не отказалась даже от порции пшенной каши, только бы посидеть с ними за одним столом.

За прилавком стояла Матильда в своей обычной величественной позе. Увидев меня, она уронила мешочек с травами. Она открывала и закрывала рот от удивления, но все-таки не потеряла дара речи.

– Да ты у нас, похоже, стала утонченной дамой, а? – воскликнула она.

Две покупательницы, которые стояли в лавке, с любопытством посмотрели на меня. Я часто встречала их, когда ходила за водой, так что от их взгляда не ускользнуло, что я одета лучше, чем неделю назад.

– Если ты приползла сюда, потому что захотела вернуть себе место помощницы, я тебе скажу лишь одно: только человек, обладающий великой мудростью и добротой, вообще задумался бы об этом.

– Вообще-то на самом деле я хотела…

– И поскольку я – как раз такой человек, я могла бы убедить себя, еще раз, быть может, сменить гнев на милость и снова принять тебя на работу. При условии, что ты искренне раскаешься в своем непростительном исчезновении.

Она показала на веник в углу.

– Нужно срочно подмести, можешь начать прямо сейчас.

Из кухни запахло горелым и послышался лязг, будто что-то упало на пол. В следующее мгновение в лавку вошла Кларисса – раскрасневшаяся, растрепанная, в перепачканном фартуке.

– Анна! – воскликнула она. Не обращая внимания на покупательниц, она бросилась мне на шею и прижала меня к себе. Я от души ответила на ее объятия и осознала, как сильно я по ней скучала, хотя и ушла отсюда лишь два дня назад.

– Ты снова тут, – прошептала она, уткнувшись мне в волосы.

– На самом деле я и не уходила, – тихо сказала я.

Она обеими руками слегка оттолкнула меня и посмотрела мне в лицо. Потом она повела меня к кухонной двери.

– Пойдем внутрь, там мы сможем поговорить.

– Здесь нужно подмести! – прокричала Матильда нам вслед, но это прозвучало совсем не грозно. На кухне Якопо сидел за столом и вырезал новую фигурку святого. Увидев меня, он улыбнулся до ушей.

– Ну и дела, солнышко! Сколько блеска в нашем домишке!