Д Макхейл - Бобби Пендрагон. Связной между мирами

— Пригнитесь! — встревоженно прошептала Лура.

Мы вжались в крышу, стараясь стать меньше и незаметнее. Конь Маллоса вытанцовывал в траве, а он все смотрел в нашу сторону, словно знал, где мы. Но видеть он нас не мог.

И тут меня осенило. Как же я раньше не узнал эти холодные синие глаза? Оза и Лура с удивлением уставились на меня.

— Святоша Дэн! — сказал я негромко.

— Ты его знаешь?! — ошарашенно прошептала Лура.

— Ага. Он чуть не убил меня на Земле, когда я пробирался к каналу.

Господи, мне просто не верилось, что это я говорю о себе. Еще двадцать четыре часа назад эти слова не имели бы смысла, а сейчас они так много значат! Оза и Лура вновь обеспокоенно переглянулись.

— Он преследовал тебя на Второй Земле? — Вид у Луры был очень недоверчивый.

— Ну да. — Я пожал плечами.

Она внимательно посмотрела на меня, и, пожалуй, впервые в ее взгляде не было презрения. До этого она держалась так, будто я не больше, чем грязь у нее под ногами. А теперь она смотрела на меня даже с каким-то любопытством. Возможно, тот факт, что я выжил после встречи со Святошей Дэном, доказал ей, что я не такая уж тряпка. Я, естественно, не сообщил ей, что драпал от него, спасая собственную шкуру. Не идиот же я!

А сейчас, глядя на Святошу Дэна, или на Маллоса, или как там его зовут, я еще острее понял, как сильно мне хочется домой. Но, похоже, мне не суждено оказаться дома в ближайшее время. Я застрял здесь, в затерянной деревне, на крыше дома, под взглядом человека, который недавно пытался меня убить. Интересно, он меня видит? Ищет ли меня? Мы здесь, на этой крыше, в ловушке. Нам некуда скрыться. Единственное, что я мог сделать, — затаить дыхание и молиться, чтобы он нас не заметил.

Казалось, прошла целая вечность, но, наконец, он отвернулся, резко взмахнул рукой и сказал:

— Начинайте!

Стоп! Он говорил по-английски. Он владеет английским, или он тоже Странник, и поэтому я понимаю его речь? Над этим я подумаю позже, потому что начинается главное действо. Один из шахтеров, пришедших с корзиной самоцветов, вышел вперед. Он был выше других, и по его походке было видно, что он — главный.

— Это Реллин, — прошептала Оза. — Он — главный шахтер.

Значит, я угадал. Это еще один человек без фамилии.

Реллин поднялся на возвышение и повернулся лицом к толпе, потом поманил кого-то рукой. Толпа расступилась, и на помост поднялся высокий, тощий мужчина. Я пишу о нем исключительно для того, чтобы были понятны дальнейшие события. Этот доходяга подошел к весам-качелям и уселся на один конец. Поскольку противовеса не было, он сразу опустился до самого пола. Реллин махнул оставшимся шахтерам, и те подтащили корзину с самоцветами к другому концу весов. Что они собираются делать? Измерить вес парня в самоцветах?

— Церемония Передачи проходит каждый день, — пояснила Оза. — Маллос выбирает одного из племени Милаго, и его вес определяет, сколько самоцветов Милаго должны добыть на следующий день.

Я был прав. Именно это они и собирались сделать — измерить вес человека. Эти качели действительно оказались весами. Шахтеры стали доставать камни из корзины, чтобы положить их на чашу весов, когда Святоша Дэн вдруг пролаял:

— Стоп!

Шахтеры замерли. Все затаили дыхание, ожидая, что сейчас будет. Святоша Дэн обвел взглядом толпу и показал на одного из мужчин.

— Он, — произнес Святоша Дэн абсолютно бесцветным голосом.

По толпе пронесся негромкий ропот. Двое рыцарей схватили того мужчину, на которого указывал Маллос. Он был гораздо крупнее того, первого. Правила изменились, и Реллину это не понравилось.

— Маллос ка! — сердито крикнул он.

Дальше я не буду приводить его слова в том виде, как они звучали, потому что, как ты знаешь, Марк, я все равно не понимал, что они значат. Я просто скажу, что перевела мне Оза.

— Маллос выбрал другого человека для Церемонии Передачи, и Реллин пытается доказать ему, что это несправедливо, — объяснила Оза, хотя это я и сам понял. — Он умоляет Маллоса, чтобы он остановился на своем вчерашнем выборе.

Реллина можно было понять. Человек, которого выбрали только что, был куда тяжелее первого. Гораздо меньше нужно камней, чтобы уравновесить весы, имея на одном конце худого человека, чем такого дюжего, как последний избранник Маллоса. Реллин просил у Святоши Дэна справедливости. Святоша Дэн был непреклонен, как скала. И тут один из рыцарей подошел к Реллину и ударил его по лицу тупым концом копья. Реллин зашатался, по щеке ручейком побежала кровь. Я видел, что Реллин готов вцепиться в глотку своему обидчику. Но он этого, конечно, не сделал. Рыцарей было слишком много, и у всех было оружие. Его бы просто-напросто забили насмерть.

— Посмотри на меня, Реллин! — скомандовал Святоша Дэн. Реллин взглянул на него с ненавистью. — Ты должен стремиться делать для Каган даже больше, чем мы от вас ждем.

Святоша Дэн говорил с таким высокомерием, что даже у меня кровь закипела!

— Неужели вы хотите халтурить?

Реллин ответил раздраженной тирадой, стараясь, однако, сдерживаться.

— Он пытается доказать, — перевела Оза, — что работа в рудниках опасна, что каждый камень дается им с большим трудом, они и так делают все, что могут.

Святоша Дэн усмехнулся и сказал:

— Ладно, посмотрим, — и махнул своим рыцарям.

Те сгребли в охапку тощего парня, сидевшего на качелях, оттолкнули его, а на его место усадили тяжелого и крупного. Несмотря на свою мощь, он испуганно и просительно глядел на Реллина, но тот ничего не мог поделать.

— Пора! — сказал Святоша Дэн. — Начинайте.

Шахтеры взглянули на Реллина, и он дал им отмашку. А что он мог поделать? Шахтеры подошли к чаше весов и принялись укладывать на нее камни.

— А что будет, если человек окажется тяжелее? — спросил я у Озы.

— Будем надеяться, что нам не придется этого увидеть, — последовал ответ.

Шахтеры быстро укладывали самоцветы в чашу — сначала самые крупные, а потом помельче. Все напряженно следили за ними. Кажется, люди даже не дышали. Я-то уж точно не дышал. Когда шахтеры опорожнили половину корзины, чаши весов сдвинулись. Медленно, сантиметр за сантиметром, тяжелый человек на другом конце весов начал подниматься. Облегчение отразилось на его лице. Может быть, камней в корзине хватит для того, чтобы поднять его на необходимую высоту? С удвоенным рвением шахтеры взялись за работу. Невыносимо медленно чаша с человеком поднималась в воздух.

Мне передалось волнение толпы. Они поработали на совесть, сделали все, что смогли, и даже больше, как и должно было быть, по мнению Святоши Дэна. Еще несколько камней, и чаша с человеком встала вровень с чашей самоцветов. Наконец-то! Если бы это был чемпионат мира, то толпа с оглушительным ревом опрокинула бы загородку и кинулась приветствовать победителей. Но бурным весельем тут и не пахло. Да, в душах этих людей сейчас царила радость, но показывать ее никто не осмеливался. Я увидел лишь несколько улыбок, да несколько незаметных, но горячих, рукопожатий, вот и все. На их скрытую, но искреннюю радость было приятно смотреть. Даже Реллин приосанился, хотя и старался не выдать своих чувств.