Д Макхейл - Бобби Пендрагон. Связной между мирами

— А не мог Святоша Дэн привезти его с другой территории? — спросил я.

— Сомневаюсь. Думаю, это природный минерал Дендурона, и Фиджис каким-то образом наткнулся на него, а Святоша Дэн воспользовался этим удачным стечением обстоятельств. Теперь Так представляет для Милаго реальную силу, тем более что они готовы на все, чтобы победить Бедуванов. Но однажды использовав силу Така, остановятся ли они? Они стоят на пороге создания оружия, которое может сделать их самым могущественным племенем на Дендуроне. А здесь тысячи племен, и ни у кого пока нет ничего подобного. Вложить столь мощное оружие в руки одного племени — это значит нарушить равновесие. Может, сейчас Милаго и вполне мирные люди, но у них за плечами годы сдерживаемой ярости. Дай им такую власть, и они опустошат Дендурон. Именно к такому хаосу и стремится Святоша Дэн.

Ну вот. Лура рассказывала мне о миссии Странников, но теперь дядя Пресс обозначил ее предельно четко. Если начнется война, и Милаго воспользуются Таком, это станет настоящим бедствием. Это действительно гораздо важнее, чем столкновение двух враждующих племен. Но мне не давало покоя еще кое-что.

— А что такое Халла? — спросил я у дяди Пресса.

Тот удивленно взглянул на меня.

— Где ты слышал это название?

— От Святоши Дэна, — сказал я. — Перед тем, как отвести нас на стадион, он сказал мне, что Халла падет, и мы падем вместе с ней. Так что такое Халла?

— Халла — это все, — ответил дядя Пресс. — Каждая территория, каждый человек, каждое живое существо, каждая эпоха, которая когда-либо существовала. Халла — это то, что отделяет порядок от хаоса. Если Халла рухнет, не останется ничего, кроме вечной тьмы.

Вот так да! Теперь мне было о чем задуматься. Мы все долго молчали. Разве это возможно? Разве может быть так, что от битвы между Милаго и Бедуванами зависит будущее не только Дендурона, но и вообще всех территорий? И если здесь все пойдет наперекосяк, может ли это как-то повлиять на мой дом? Ничего более ужасного я еще не слышал. Ставки росли столь стремительно, что даже трудно было это сразу осознать. Не успел никто из нас задать следующий вопрос, как дверь в хижину распахнулась и в комнату ворвался один из шахтеров Милаго.

— Реллин желает видеть вас, — заявил он.

Дядя Пресс поднялся, но шахтер жестом остановил его.

— Не вас, — сказал он. — Пендрагона.

— Реллин хочет видеть меня? Это еще зачем?

— Иди с ним, Бобби, — сказал дядя Пресс. — Выслушай, что он хочет сказать. Ты же знаешь, как это важно сейчас.

Да уж, я знал, что это важно. Это настолько важно, что мне бы хотелось, чтобы туда пошел кто-нибудь другой. Но пришлось вставать и идти за шахтером. Выходя, я оглянулся на дядю Пресса.

— Жаль, что я так напортачил, — сказал я.

Дядя Пресс улыбнулся и ответил:

— Не переживай, Бобби. Мы все порой ошибаемся.

Мне стало намного легче. Положение все еще оставалось критическим, причем исключительно по моей вине. Но, по крайней мере, я перестал чувствовать себя полным ничтожеством. Одно могу сказать точно: больше я не повторю таких ошибок. Думаю, дядя Пресс именно это имел в виду, когда говорил, что нам предстоит самим учиться быть Странниками. Уроки не усваиваются, пока не столкнешься с реальностью. А бомба, которая вскоре может разнести нас на кусочки, была чертовски реальна. Довольно суровый урок, надо признать.

Я вышел из хижины вслед за шахтером. Оказалось, что уже наступила ночь, но я понятия не имел, сколько сейчас времени. Мои часы плавали в сортире, помните? Деревня опустела. Я видел, как из некоторых хижин пробивался свет, но на улицах никого не было. Казалось, это затишье перед бурей. Шахтер шагал очень быстро, и вскоре мы подошли к одной из самых больших хижин. Он махнул мне рукой, чтобы я входил. Поскольку выбора у меня все равно не было, я вошел.

Реллин меня ждал, сидя у огня. Когда я подошел, он предложил мне кружку с каким-то горячим питьем. Я сомневался, стоит ли мне это пить. А вдруг это яд? Или, наоборот, это чаша мира, и, отказавшись, я смертельно оскорблю его. Я решил, что кружку возьму, но буду только делать вид, что пью. Конечно, если это яд, и я через некоторое время не схвачусь за горло, корчась в агонии, он сразу догадается, что я не пил его.

Итак, я взял кружку и притворился, что отхлебнул из нее. Реллин никак при этом не реагировал. Он поднялся и подошел к столу. Там лежала батарейка от моего фонарика, но к ней было прикреплено что-то еще. Я присмотрелся, и сердце у меня упало, когда я разглядел, что это был маленький кусочек Така. Провода и переключатель из фонарика тоже вынули — теперь они соединяли Так с батарейкой. Эти ребята быстро учатся. Они уже сделали маленькую бомбу. Если включить переключатель от фонарика, то цепь замкнется и к Таку пойдет заряд электричества. Может, взрыв будет и небольшой, но этого достаточно, чтобы сдетонировать такое неустойчивое взрывчатое вещество. Реллин взял устройство в руки и стал разглядывать его. Мне хотелось крикнуть, чтобы он был осторожен, но, похоже, ему нравилась эта опасная игрушка, и он и без моих советов держал ее очень бережно.

— Мы давно искали способ управлять силой Така, — сказал он. — Но до сих пор нам это не удавалось.

Мне сразу вспомнился тот взрыв под землей, когда шахтеры кинулись спасать Реллина. Должно быть, они испытывали Так, и у них ничего не вышло. Постепенно у меня складывалась полная картина.

— А теперь у нас есть возможность поджечь Так, — продолжил Реллин. — Завтра это маленькое устройство сработает и взорвет большую тележку Така. Этот взрыв станет сигналом к атаке для моей армии. Они разнесут в пух и прах то, что останется от Бедуванов. Это будет нетрудно сделать, и все благодаря тебе.

Ой, ну спасибо. Я в восторге, что помог нам всем шагнуть навстречу Армагеддону. Реллин положил батарейку с Таком на стол и снова уселся у огня, кивнув мне, чтобы я сел напротив.

— Ты видел, как мы живем, — печально сказал он. — Мы умираем. Бедуваны никогда не позволят нам стать свободными. Так — это наше спасение. С его помощью Милаго смогут подняться из грязи и стать гордым народом, как мы того заслуживаем.

Он был абсолютно прав. Милаго действительно приходится тяжко. Они живут, как животные, и не заслуживают такой участи. У них есть все основания бороться с таким положением. Вот только делать это они собрались совсем неправильно.

— Ты и твоя компания хотите помочь нам, — продолжил между тем Реллин. — Мы вам благодарны за это. Но больше всего нам от вас нужна одна вещь. Вы даже не представляете, насколько она нам нужна.

— И что же это? — осторожно поинтересовался я.

Реллин быстро поднялся и снова подошел к своей самодельной бомбочке. Он взял ее в руки, словно это был Святой Грааль.