Марина Эльденберт - Осколки времени [litres]

– Прежде чем ты запустишь в меня соусницей, пару слов в оправдание. Ульяна, ты потрясающая женщина, ты сводишь меня с ума, и я готов ждать тебя столько, сколько потребуется.

– Ну знаешь ли… – Ульяна нахмурилась.

– Это было слишком?

– Слабо сказано. Ты сказал, что я собираюсь запустить в тебя соусницей.

От неожиданности он не нашелся, что ответить.

– Я что, похожа на женщину, которая кидается соусницами?

Она продолжала хмуриться, но уголки губ едва уловимо подрагивали.

– Нет, но я знаю тебя недостаточно хорошо. Хочу это исправить. Хочу представлять, какая ты: когда сердишься, грустишь или мечтаешь. Что тебе нравится, а что нет. – Он усмехнулся. – Способна ли ты запустить в меня соусницей. Последнее очень важно. Если способна, то делай это поскорее, пока я не сказал лишнего.

Она рассмеялась:

– Пожалуй, подожду. Мне нравится слушать про твои тайные желания. Совсем как про историю древности. Даже гораздо больше.

По телу прошла жаркая волна. Невинный флирт заводил сильнее самых откровенных провокаций. Воспоминания и фантазии мешались воедино, ее мягкость и дразнящая покорность сводили с ума. Сэм подался вперед, погладил тонкое запястье, а Ульяна потянулась к нему. Он наблюдал за ней, мысленно избавляя от кремовой блузки, пуговица за пуговицей. Как назло, в эту минуту официант принес заказ.

Когда Ульяна облизнула губы, все мысли окончательно испарились. Дразнила она или нет, он уже был на взводе. Улыбка, сияющие в глазах смешинки – в другой раз Сэм присоединился бы к ней в отличном настроении и наслаждался ужином, сейчас же хотел только одного: опрокинуть ее прямо на стол, невзирая на посетителей ресторана. Целовать – крепко, жадно. Губы и шею, плечи и руки. Сжимать мягкие ягодицы, побуждая развести бедра. Словно он превратился в первобытного дикаря, который несколько лет просидел в пещере в одиночестве.

Подниматься из-за стола с неопровержимым доказательством его желания было неприлично, поэтому Сэм залпом выпил бокал воды, мысленно досчитал до ста и только после подозвал официанта, чтобы попросить счет. Ульяну выдавал румянец и лихорадочный блеск глаз: она хотела его не меньше.

Давно он не позволял себе таких вольностей, но стоило им выйти из ресторана, рывком притянул к себе и поцеловал. Она дрожала в его руках, обвила руками шею, отвечая так яростно, что он совершенно обезумел от желания. С трудом оторвался от припухших губ, взял под руку и ускорил шаг. Добираться на машине сейчас было даже не долго, скорее опасно, а для «прыжка» улица была слишком оживленной. Сэм увлек ее за собой в полумрак ближайшего двора-колодца, обнял за талию и создал портал.

Ульяна ахнула, когда они шагнули в его спальню, от резкого перехода даже у него закружилась голова.

– Извини, – хрипло произнес Сэм и потянулся к светильнику.

– Не нужно.

Мягко перехватила руку, прильнула, расстегивая ремень. От порывистых жадных поцелуев ритм сердца сбивался, воздуха не хватало. Ее плащ оказался на полу, блузка с юбкой тоже, он чувствовал напряженные соски даже сквозь ткань кружевного белья и собственную рубашку. Скользнул ладонью между ее ног, лаская. Горячая, влажная – она раскрылась навстречу его пальцам, судорожно вздохнула, и все намерения наслаждаться ею медленно разлетелись осколками.

Он подхватил ее на руки и шагнул к кровати…

Понадобилось время, чтобы прийти в себя. Сердце замедлило бег, дыхание выровнялось. Ульяна уткнулась лицом ему в плечо, прижимаясь доверчиво и мягко. Они лежали молча, но в этой тишине было больше тепла и смысла, чем во множестве слов. Глаза давно привыкли к полумраку, теперь он любовался Ульяной: небольшой грудью с крупными сосками, тонкой талией и плоским животом, аккуратным треугольником волос, длинными ногами.

Словно почувствовав откровенный взгляд, она глубоко вздохнула, заморгала и приподнялась на локте. Их взгляды встретились, и у Сэма перехватило дыхание. Казалось, что она смотрит прямо в душу, видит насквозь. Он поборол желание отвернуться, чтобы Ульяна не смогла увидеть тьму, что следовала за ним по пятам, вместо этого склонился и поцеловал ее. На этот раз нежно.

– Как я ждал все это время?

Ульяна смущенно опустила глаза и внимательно рассматривала подушку.

– Знаешь, что я подумала, когда увидела тебя впервые?

– Что?

– Боже, как ужасно я выгляжу. – Ульяна улыбнулась и добавила: – Правда, через пару минут ты уже показался мне напыщенным и высокомерным.

Сэм рассмеялся и откинулся на подушки, увлекая ее за собой. Теперь она оказалась сверху, коса растрепалась, и он потянулся, чтобы распустить ее волосы. Наконец-то!

– А что думаешь сейчас?

Она тряхнула головой, длинные пряди рассыпались по спине.

– Ты милый.

– Самый трогательный комплимент, который я слышал. Спасибо.

– Я старалась. – Ульяна провела пальцем по его груди и, хотя в глазах ее мелькали озорные огоньки, добавила серьезно и искренне: – А если честно… ты потрясающий.

Сэм зарылся пальцами в ее волосы, пропуская их сквозь пальцы: мягкие, гладкие, с запахом полевых цветов.

– Мне нравится видеть тебя такой.

– Какой?

– Раскрасневшейся. Счастливой. Немного утомленной… по моей милости.

Ульяна чувственно улыбнулась.

– А что еще тебе нравится? – Она приподнялась и снова опустилась, потерлась бедрами о его пах. Этого хватило сполна, чтобы огонь возбуждения полыхнул с новой силой. Сэм подхватил ее под руки и опрокинул на спину – так скоро, что она не успела даже опомниться. Склонился над ней: самой желанной, самой восхитительной. Невозможно устоять, даже если бы он захотел. Но сейчас он хотел только ее.

Теперь он ласкал ее неспешно, дразнил легкими поцелуями. Ульяна дрожала под его прикосновениями, кусала губы, ему же хотелось заставить ее кричать, отдаться на волю чувств. Грудь высоко вздымалась, пальцы сжимали многострадальное покрывало чуть ли не до треска, а потом их взгляды встретились. Смущение, смешанное с жаждой продолжения, хлестнуло наотмашь. В темноте было незаметно, но наверняка ее щеки сейчас были просто пунцовыми.

Ульяна закрыла лицо руками, лишая возможности смотреть в потемневшие от желания глаза. Сэм тут же скользнул наверх, отвел в стороны ее ладони и вошел. Стон перешел в крик, она напряглась, сжимая его, а затем задрожала. Спустя мгновение – снова, потом еще и еще. Ее последний оргазм был таким сильным, что она выгнулась дугой, выдыхая протяжный стон. И его накрыло следом: ярко, отчаянно, до мелькающих перед глазами искр.

Сэм отнес ее в душ и, пока она приходила в себя, расстелил постель. Чуть позже, засыпая, он думал о многом. О том, что долгое ожидание стоило того, чтобы чувствовать Ульяну в своих объятиях. О том, что смотреть на нее спящую было и впрямь не менее интимно, чем то, что между ними случилось раньше. Она казалась отчаянно хрупкой и уязвимой. Таких защищают даже ценою жизни, как самое дорогое.