Ульяна Бисерова - Ни слова о драконах

— Набрось, а то пажеский костюм слишком уж приметен, — Грей, который стал почти неузнаваем в ветхом балахоне и шляпе с обвислыми полями, бросил ей какую-то тряпку, пропахшую затхлой водой и рыбьими потрохами. — Забирайтесь под дерюгу и ни звука — если повезет, дозорные перепились, и нам удастся проскользнуть незамеченными.

Сашка притулилась на дне лодки, на пахнувшей водорослями старой сети. Коза косилась на Грея, словно подозревая его в краже королевской сокровищницы (что, учитывая обстоятельства, было не так уж далеко от истины), и заартачилась, когда он попытался втянуть ее в шаткий челн. Растопырив ноги с раздвоенными копытцами, она склонила голову и упрямо выставила вперед рога.

— Дейзи, — ласково позвала Сашка. — Ну, давай же!

Коза, сменив гнев на милость, вскочила, едва не опрокинув лодку, и улеглась, отдавив маленькой хозяйке ноги. Грей накрыл их заскорузлой от морской соли дерюгой и мягко оттолкнулся длинным веслом от берега.

Речные волны тихо плескались о борта старого челна, убаюкивая и нашептывая сказки. В прорехи дерюги Сашка видела холодный свет далеких звезд. Тревоги прошедшего дня отступили, глаза слипались от усталости.

Вскоре они вошли в узкий канал. По обе стороны высились стены с дозорными башнями, на которых горели яркие костры.

— Эй, кто там? — раздался властный оклик.

— Рыбак, господин.

— И хорош ли улов?

— Половину распродал, а другую так раздал. Деньги невелики, да и те в кабаке оставил, — нараспев произнес Грей.

На башне раздался дружный хохот.

— Так бросай свое гнилое корыто и записывайся к нам на службу!

— Если не успею выйти в море до прилива, моя карга всю бороду мне повыдергает да сеть сплетет, — усмехнулся Грей.

— Ну, так плыви, хоть к морскому чудищу в пасть! — засмеялись пьяные дозорные.

У Сашки отлегло от сердца. Но тут один из молодчиков на башне сказал:

— А ну, кто попадет в рыбью требуху? Ставлю пинту доброго эля!

Сашка услышала, как совсем рядом звонко просвистела стрела. Почти сразу за ней — вторая, третья. Не произнеся ни слова, Грей налег на весло, только рубаха на спине затрещала. Сашка крепче прижала к себе спящего принца, пытаясь прикрыть его своим телом. Одна из стрел вонзилась в борт челна, еще одна — в рогожу, совсем рядом с правой ногой Сашки. Зажмурившись от страха, она быстро и горячо зашептала молитву, обращаясь сразу ко всем высшим силам. Грей дернулся всем телом и, глухо застонав, завалился на левый бок, едва не опрокинув лодку. В башни донеслись насмешливый гогот и улюлюканье.

— Грей, ты как? Ты жив?

— Да, все в порядке. Разыграл представление, чтобы эти охламоны прекратили расстреливать нас, как призовую свинью на ярмарке. Дурак, что сразу не догадался. Сама-то как?

— В порядке.

— А ребенок?

— Тоже. Даже не проснулся.

Волны мерно бились в борта, и лодка плыла, подхваченная течением. С весла, нырявшего в стальную гладь, срывались ледяные капли, кропили заскорузлую рогожку. Острая деревяшка впивалась в бок, но Сашка боялась пошевелиться, чтобы не потревожить маленький теплый сверток.

— Проснулась? — тихо спросил Грей, когда небо просветлело. — Скоро пристанем к берегу. Вон за той излучиной должен показаться Олдибрук. Селенье захудалое, но там точно нет королевских гвардейцев. И есть постоялый двор, где можно разжиться едой и теплой одеждой.

Вскоре показались крытые дерном хибары, кое-как сложенные из почерневших бревен. Грей направил лодку в заросли осоки и привязал к кривой коряге, торчавшей из воды. Только сейчас Сашка заметила, что его рубаха покрыта бурыми пятнами крови, а левое предплечье туго перетянуто выше локтя.

— Ты ранен?!

— Ерунда, эти лоботрясы так перепились, что не попали бы в меня и при свете дня с пяти шагов. Так, зацепили слегка. Ждите здесь, я скоро.

Однако прежде чем он вернулся, прошло не меньше часа. Сашка извелась от волнения, да и в животе, где со вчерашнего утра не было ни крошки, громко урчало. Она решилась выйти на пустынный берег, где привязанная на колышек Дейзи невозмутимо щипала чахлую травку. Младенец, который за свою короткую жизнь вряд ли когда-нибудь прежде покидал пределы дворца, спал так крепко, словно впал в летаргический сон. На плотно сомкнутых веках проступили голубые жилки, а с щек схлынул весь румянец. Несколько раз Сашка, обмирала от страха, что он умер во сне, — наклонялась к крошечному носу, стараясь услышать дыхание, а потом легонько тормошила его. Младенец плаксиво морщился и причмокивал, но как только получал несколько глотков молока, снова безмятежно засыпал.

Грей вернулся с маленьким свертком, в котором нашлись ржаной каравай, козий сыр и пара терпких груш. А еще ношеное платье из коричневого сукна, уже порядком выцветшее на солнце, и чепчик.

— Что это? — со смехом спросила Сашка, разглядывая странный наряд.

— Переодевайся скорее. Плохи дела. Кронк убит прошлой ночью. Последний, кто заходил в его опочивальню, — паж в красном расшитом камзоле и синих панталонах, который принес поднос с ужином. Невысокий, тощий, с вьющимися каштановыми волосами. Никого случайно не напоминает? Король тоже убит — в собственной спальне. Но это еще полбеды — той же ночью из дворца похищен юный принц, наследник престола. Вы ничего не хотите мне рассказать, юная леди?

— Грей, все произошло так быстро, как в дурном сне…

— Да неужели? Как, как, скажи на милость, ты умудрилась за одну ночь убить Кронка и похитить наследника?

— Я не убивала Кронка! Ну, то есть я, конечно, думала об этом, когда стояла там, в его комнате… Но он был так жалок, что вызывал только омерзение. Думаю, он умер просто от старости. А наследника на самом деле похитила Леборхам.

— Кто?! Час от часу не легче! Она-то в этой истории как оказалась?

— Ну, я увидела ее в толпе на ярмарке и решила выследить. Знаю, это было глупо.

— Не то слово.

— Она сказала, что жизнь маленького принца в огромной опасности. Мы условились, что она заберет ребенка через три дня, в Дарктроле.

— Уверен, она не сказала тебе и сотой доли правды. Так или иначе, тебя — вернее, худого невысокого пажа в красном камзоле с грудным ребенком на руках — теперь разыскивают стражники всего королевства.

С этими словами Грей завернул в расшитый пажеский камзол серый булыжник и утопил сверток в прибрежных зарослях камыша.

— Залезайте в лодку. Дарктрол неблизко.

Почти до самого полудня они проплыли в тягостном молчании. Сашка дулась на Грея, который до сих пор обращался с ней, как с маленькой, на себя, потому что она и вправду сглупила не на шутку, на Леборхам, которая впутала их в свою игру, на младенца, который оттянул ей руки и замочил весь подол, и снова на Грея, который был так безнадежно прав, когда упрекал ее в легкомыслии.