Ольга Белова - 8848

— Лососева, — по привычке поправила она и прошла в кабинет.

На уже знакомом столе Елена Львовна увидела большую карту, на которой вверх ногами и задом наперед было написано «Золотые ворота». Елена Львовна аж засияла: приятно, когда твое мнение совпадает с мнением следствия.

— «Золотые ворота»! — Женщина ловко прочитала вывернутое слово и замерла в ожидании вопросов, которые, как она предполагала, должны были посыпаться на неё градом.

Полицейский, однако, смотрел сквозь нее, обдумывая неразрешенную загадку.

Елена Львовна скромно присела, сначала вела себя смирно и даже не заметила, как вылезла женщина-вамп.

— Я уверена, все дело в этом гиблом месте! — проговорила она.

— В каком месте? — не сразу понял полицейский.

— Как в каком? — удивилась женщина.

Полицейский шевельнул единственной, сросшейся, монолитной бровью.

Елена Львовна поправила волосы.

— Все произошло именно в «Золотых воротах», — пояснила она. — Именно здесь на всех будто нашло затмение… ну и… — Женщина хотела было закинуть ногу на ногу, но в последний момент передумала.

— Ну и? — стукнул ручкой по столу полицейский.

Елена Львовна снова принялась излагать все, что с ней случилось накануне, однако в этот раз черпнула событий побольше, точка начала рассказа сместилась назад во времени. Женщина только сейчас поняла, что в предыдущем варианте изложения многое осталось за сценой ввиду этого маленького недочета.

— В шесть я вышла с работы, ну, может, чуть раньше… — Елена Львовна неожиданно опустила глаза — есть такие люди, которые стараются все делать правильно, а если уж и химичат, то делают это потихонечку, чтобы всё было шито-крыто, женщина постаралась поскорее проскочить это место. — Обычно до метро я еду на трамвае, но в этот раз передумала, погода шептала, — добавила колорита Елена Львовна. — Прошлась пешком, моцион, свежий воздух. В метро купила билет, проездной забыла дома, — извиняясь, добавила она и неожиданно сбилась, испугавшись того, что из-за этой самой забывчивости у полицейского может сложиться мнение, что и сейчас она может что-нибудь забыть или упустить. — На метро ехала четырнадцать минут — я неоднократно засекала, — вышла из метро и пошла в «Золотые ворота» купить Лёлику шницель.

— Лёлику? — переспросил полицейский.

— Ой, — спохватилась Елена Львовна. — Леониду Витальевичу Лососеву, моему супругу, мы женаты девятнадцать лет.

При упоминании о муже на Елену Львовну будто что-то нашло, причем это уже шухерила не вамп, а кто-то другой из зоопарка (Елена Львовна и предположить не могла, что в ней столько подтекстов).

— У нас вообще-то крепкая семья, — поделилась она. — Живем душа в душу, Леонид Витальевич, правда, уходил от нас три года назад, и мы жили порознь… — Женщина задумалась, скорее всего, припоминая подробности того черного периода своей жизни, даже не замечая, что рассказ уводит её не в ту степь.

— Это не надо, — прервал ее полицейский.

— Как не надо? — встрепенулась Елена Львовна, уже приготовившись рассказать о том, как Леонид Витальевич на старости лет встретил новую любовь (а старой-то куда деваться?), как у них там всё закрутилось и как она, отдав ему всё (молодость, красоту и самое себя), чуть не осталась на бобах! А та оказалась жучка, покрутила-покрутила хвостом — да и бросила её Леонида Витальевича. А у него сердце! И он совершенно разбитый… приполз… а она приняла… Не разбрасываться же добром. — А вы как бы поступили?! — с вызовом произнесла Елена Львовна. — Мужчина смотрел на нее уже с интересом. — Ах, ну да, — осеклась женщина.

— Так через какой вход вы вошли? — Карта, пошуршав, перевернулась.

Сориентировавшись в плане, женщина ткнула пальцем.

— Через этот.

— Потом?

— Сразу пошла за шницелем.

— Куда?

— В «Территорию котлет», — не без гордости объявила она (это был дорогой, элитный магазин, и Елене Львовне хотелось, чтобы этот мужлан в мундире знал, что она женщина с достатком).

— Как шли? Покажите, — попросил полицейский.

Елена Львовна опять тыкнула пальцем, пальчик аккуратно поехал по проходам в сторону уже названного магазина. Глядя на облупившийся лак, Елена Львовна пожалела, что вовремя не сделала маникюр — времени на себя, как всегда, не хватало. Когда пальчик доехал до нужного магазина, Елена Львовна безошибочно указала на отдел, в котором, оказывается, взяла не шницель (они закончились), а рулетики, которые Леонид Витальевич тоже очень уважал.

— Потом? — не отрывая глаз от пальчика, спросил полицейский.

— Потом домой, — удивилась вопросу женщина.

— Прямо-таки сразу и домой? — Полицейский посмотрел на нее так, как будто бы хотел в чем-то уличить.

— Ах, ну да, — спохватилась допрашиваемая. — Заходила в сумки, потом в обувной… — Перечисляя, женщина каждый раз тыкала пальцем в карту. Полицейский заметно оживился и стал фиксировать данные. Елена Львовна тыкнула пальцем еще в один магазин, который чуть было не пропустила, припоминая, как каждому, проходящему мимо него, вручали конфетку и просили тут же ее развернуть. Перескочив, Елена Львовна хотела было снова рассказать, чем все закончилось, как ее схватили, запихнули и с ветерком доставили в участок. Но полицейский ее уже не слушал.

— Вы свободны, — проговорил он.

Елена Львовна хмыкнула, выходя из кабинета, она заметила, как полицейский взял красный маркер и прочертил на карте линию по только что описанному ею маршруту.

***

В коридоре, похоже, все это время продолжались дебаты, центральную роль опять занимал неутомимый Пётр Сергеевич.

— А я, значится, мимо прохожу, — декламировал пенсионер. — А у них музычка такая тилинькает, что-то такое знакомое, а ухватить никак не могу, и тут мне вдруг в ногу вступило… — Пётр Сергеевич углубился в медицину, посыпал терминами, его, однако, вежливо возвратили к сути: ревматизм в данный момент мало кого интересовал, хотя и поджидал каждого не в таком отдаленном будущем.

— Ага, и тут гляжу, рядом скамейка… под пальмой…

Кто-то из присутствующих выразил недоверие, но на него в ответ тут же пшикнули: в «Золотых воротах» на всех этажах давно стояли пальмы, и совершенно непонятно, как это некоторые это до сих пор не заметили.

Петру Сергеевичу опять дали слово.

— Доковылял я, значится, до скамейки, сижу ногу мну, под коленкой щиплю… — Петра Сергеича снова одернули, но он все-таки договорил, что хотел: — Кости ссыхаются, мослы друг об дружку трутся, прям беда… Пока я, значит, пальчиками себя кусаю, мелодия эта опять: ти-ти-ту, ти-ти-та… Тут-то я и понял, что все это неспроста! Это всё тех-но-ло-ги-и!!! — членораздельно произнес Пётр Сергеевич и хмыкнул с видом человека, которому удалось докопаться до сути явлений.