Андрей Миколайчук - Приставы богов

Замок правителя царства Клетов — направо. Казни по пятницам, после церковной службы — гласила надпись.

Городок Олбург находился за спиной. Зуав обернулся, чтобы прикинуть расстояние до него, но лес преградил путь его взору.

Из пасти волка капала слюна. Хищник преданно смотрел в глаза всем видом показывая, что муки голода невыносимы.

— Ладно, пойдем поедим.

Флюгер испытал острый приступ ревности к камню.

Показывать дорогу — его привилегия. Зуав это почувствовал и погладил ему острый носик.

Было непривычно находится в постоянном контакте с волшебными существами.

— Ладно показывай, куда пойдем?

Флюгер весело раскрутился и указал на запад. Там, как раз садилось солнце, прямо за храмом.

— Слева запад, справа восток. Прямо север, за спиной юг, — на всякий случай сориентировался Зуав. — Колдун — значит где-то там, на западе. Прячется, наверное, а может как дурак, строит коварные планы, дает обещания, или сыпет проклятиями.

Зуаву не хотелось никого убивать. Он не был уверен, в собственной чистоте и безгрешности, но убийство, однозначно вызывало у него отвращение.

Дело в том, что прошлое Зуава — однажды разбилось. Сейчас оно лежало грудой осколков, и чтобы склеить все воспоминания понадобится, наверное, целая вечность.

Эта целая вечность теперь в его распоряжении.

Такое положение дел его полностью устраивало. Зуав почему-то, пока что, ни о чем не хотел вспоминать.

— Пойдем найдем колдуна, раз цель в этом, но о печени и не мечтай, — сказал Зуав, теребя по загривку волка. — Интересно, как здесь относятся к домашним животным? Судя по камню, мы попали в средневековье какое-то.

С востока наползали черные тучи. Как только сядет солнце, на улице делать будет нечего — подумал Зуав.

Они направились на запад. Ветер мягко перенес парочку через реку.

Волк, после приключений на небесах, спокойно отреагировал на невесомость. Подол плаща Зуава получил еще пару дырок, от острых клыков хищника, но он не издал ни одного звука, излучая взглядом абсолютное спокойствие.

— Давай так, ты иди осмотрись вокруг, погуляй, но не влезай в неприятности. С тобой ничего плохого произойти не должно.

Этими словами Зуав защитил своего серого друга от неприятностей.

Виоло весело подпрыгнул, кувыркнулся, погонялся за собственным хвостом, лизнул хозяину руку и побежал по кругу, не упуская Зуава из виду.

Он чувствовал ужасный голод.

Решение Зуава перекусить чего-то, распространялось на всех его попутчиков.

Флюгер быстро насытился ветром. Ветер потребовал на ужин просторы, и вырвался из-за пазухи уносясь прочь. Сложнее всего было волку, чтобы набить брюхо он увязался за зайцем.

Косой помчался быстрее ветра. Но шутка в том, что волк был волшебным. В любом другом случае зайчишка легко бы ушел от погони в открытом поле.

Почувствовав приближение смерти, заяц изменил траекторию и вихрем метнулся в сторону деревни.

Босх, как раз закончил приводить себя в порядок. Собственно смена пола — это же не смерть, — думал он. — И это точно не навсегда.

Колдун развеял собственные отражения и в тот же самый момент между его красивых ножек стремглав промчался заяц.

Босх только и успел подумать, что это к удаче, как из-за скирды выглянула страшная, волчья морда.

Колдун взвизгнул от страха и снова упал в обморок.

Богу, как известно, открыто как будущее, так и прошлое всего сущего. Ам-вах был именно таким Богом, только информацию он дробил и воспринимал порциями, чтобы она легко усваивалась. Из-за этого, перспектива совершить соитие со старым колдуном, в обличии юной прелестницы, к нему поступила сразу после того, как он рассматривал преимущества многолюдной оргии.

Естественно, он знал все о ритуальных половых извращениях, которые практиковали Боги самозванцы.

Особенно его поражала фантазия кастратов, которые режиссировали и писали сценарии языческих мистерий.

Виоло сразу узнал колдуна. Печень, в принципе можно было выгрызть прямо сейчас, но ощутив резкое повышение атмосферного давление, которое спровоцировал своим появлением Ам-вах, нерешительно остановился.

Это нормально, когда слуга одного Бога угадывает присутствие ему подобного. Такое происходит на уровне интуиции.

— Привет!

Ам-вах как раз занес посох, чтобы размозжить голову волку, приникшему к правому боку девушки, когда появился Зуав, в мгновение ока преодолев расстояние от берега до скирды.

— А ну фу! Фу сказал!

Зуав, отогнав от колдуна волка, повернулся лицом к Ам-ваху. Бог, накануне, произвел на него очень приятное впечатление.

— Не понимаю, что с ним случилось. — Сказал Зуав, оправдываясь. — Погнался ведь за зайцем.

Ам-вах также симпатизировал Зуаву. Он вообще был известный добряк.

— Бывает, зверь все-таки. — Без злобы ответил он.

Воцарилась долгая пауза.

— Я тут вашего колдуна убью. Это ничего?

Пролепетал Зуав.

— Этого что ли?

Сказал Ам-вах, указывая перстом на девушку.

Босх, очнувшись увидел двух богов, которые стояли вокруг его тела, и чуть было снова не упал в обморок.

Из-за слюны, падающей из волчьей пасти, рубаха на боку промокла насквозь, открывая божественному взору наготу девичьего тела. Он громко вздохнул, аккуратно, держа двумя пальцами сопливый волчий нос, отвернул его голову в сторону.

— Дела, — только и произнес Ам-вах, исчезая из вида.

— Точно — дела.

Вторил ему Зуав. Одно дело ухандохать старого злодея, другое изувечить красивую девушку — праматерь нового народа.

Девушка грациозно поднялась на ноги. Страх в ее глаза сменился любопытством. Босх до конца не решил, что страшнее: перспектива изнасилования или злая смерть в звериной пасти.

Стройный, красивый, молодой Зуав стоял перед ним, и в голову колдуна полезли мысли о народе, который произведет его собственное лоно, от семени этого молодого бога.

***

Ситуация зашла в тупик. Нужно было решать, что делать дальше.

Зуав пригласил Босха на обед, закончив предложение фразой: — надо поговорить.

Колдун подумал, что хуже не будет, опустив глаза к земле, согласился. Щеки Босха вспыхнули румянцем. Он не мог оторвать взгляд от сильных, жилистых рук бога. Еле шевеля губами, прошептал.

— Надо так надо, я согласен.

Зуаву было открыто все потаенное и недоступное. Он с любопытством посмотрел на старика, заключенного в женское тело.

— А действительно природа свое берет, — сказал он вслух.

Девушка закрыла лицо руками и почему-то расплакалась.

***

Таверна производила сильное впечатление. Зуав убавил шума, убрал вонь и сделал мягче свет, равномерно распределив его по залу так, чтобы было видно всех посетителей.

— Давайте собачку, — жена корчмаря протянула руку к волку. — Я его накормлю.