Андрей Миколайчук - Приставы богов

— Так начни. Ты же, всемогущий бог.

— Стоп!

Встрепенулся Зуав.

— Ты меня искушаешь?

— Я просто угощаю. Как любой гостеприимный хозяин.

— Но мы не у тебя дома.

— Да ладно. Ты видел Ам-ваха? Чистый придурок. Реконструктор недоделанный. Пей!

Под задницей Зуава появился такой же стульчик.

— «Джима» ли «Джека»? Стоп! Не говори! Я знаю.

Обстановка изменилось. Теперь они сидели возле огромного окна, за которым взлетали самолеты. В руке у Зуава появилась полулитровая, плоская бутылка «Джим Бима». В пепельнице лежала подожжённая сигарета.

— Волшебство.

Восхищенно сказал Зуав.

— Ты тоже так можешь.

— Могу, но не хочу.

Выпивка и курево пропали.

— Я уже сегодня позволил себе одну сигаретку.

— У тебя проблемы с самооценкой.

Спросил Колин.

— Да нет. По правилам играть интересней. Без правил, это же не игра.

Ответил Зуав.

— Так здесь никто и не играет.

— Как хочешь. Давай выкладывай, что хотел сказать. Пойду я вербовать себе войско.

Зуаву стало скучно. Его сильно смущали неясные мотивы Колина. Он совершенно не хотел отдавать ему на растерзание колдуна. Хотя не было уверенности, что Люцифер хочет замучить именно Босха. Все было неясным и каким-то приблизительным.

— 16 человек — такое себе войско.

Прервал его размышления Колин.

— А с чем связаны ограничения?

— Никто не знает. Предполагалось, наверное, что претендентов будет много.

— А вышло как?

— Претендентов много, но все они типа тебя. Наберут разной сволочи и думают, что победа в кармане.

— А раньше?

— Раньше?

— Ну, я так понял, такое положение дел не всегда было.

Высказал свою догадку Зуав.

— Черт!

Выругался Колин.

— Черт! Так ты на самом деле ничего не понимаешь?

— А что я должен понять?

— Черт! А на фига ты взял камешек.

— Красивый, зеленый, на веревочке. Что еще надо?

Ответил Зуав.

Колин вытер ладонью рот и нервно рассмеялся.

— Черт! Так тебя здесь ничего не напрягает?

— Да нет, вроде бы все нормально.

Они снова оказались в таверне. Корчмариха дала оплеуху мальчишке из-за разбитой тарелки.

— Хитро!

Колин почему-то посмотрел вверх

— Хитро! Ладно! Набирай войско, сражайся. Я всегда к твоим услугам. Захочешь снова поговорить — возвращайся.

— Ладно, — ничего не понимая ответил Зуав. — Я пошел, что ли?

— Давай! Успехов!

Зуав пошел к выходу. В приоткрытую дверь он уже видел, как Босх и Виоло стоят, перетаптываясь с ноги на ногу, не отводя взгляда от корчмы.

— Да и лучше набирай кулачных бойцов. На ничейной земле, в основном рукопашные бои проходят, развернуться особо негде. Короткие мечи, секиры, молотки подойдут.

И чуть тише добавил.

— Черт! Это не тот день!

— Спасибо за совет!

По инерции ответил Зуав, не обращая внимание на последнюю фразу.

— Сам всех проверяй. Слышишь! Не доверяй никому.

— Ладно. Спасибо!

Зуав был удивлен любезности и внимательности Колина. Его совсем не удивила перемена настроения Люцифера.

— Все-таки он отличный парень, — подумал Зуав, выходя на улицу.

***

По спине пробежал холодок, когда окровавленный молоток пронесся в миллиметре от виска Зуава.

Дрались на поле, за крепостным валом. Человек сто пятьдесят. Стенка на стенку.

По началу все шло отлично. Зуав подметил группу, которая действовала на удивление слаженно. Он стал наблюдать, медленно к ней приближаясь.

Зуав ловко уворачивался от ударов и использовал руны на посохе, чтобы защитить себя от увечий.

Включать бога было нельзя, потому что драка сразу закончится.

Свою свиту он оставил в городе, там как раз проходила ярмарка и никто не обращал внимание на волка, думая, что он прибыл вместе с циркачами.

Впереди сверкала лысина мужичка лет сорока.

Приземистый, кривоногий, он умело махал молотком, ломая кости противнику, как будто сорняк пропалывал.

Зуав отметил, что его удары приходились в основном в нижнюю часть тела противников, с коротким замахом.

Мужчина уверенно продвигался вперед, ловко лавируя между дерущимися.

Все бойцы быстро разобрались по парам. У лысого, в отличии от остальных, не было постоянного партнера.

Драка только началась, все вокруг кричали, сыпля проклятия на голову противников.

Лысый прокладывал Зуаву дорогу, и пока его молоток не пронесся мимо виска, все шло отлично.

Руны должны защищать Зуава от ран и увечий, но в такой свалке, он все равно получил несколько скользящих ударов. Один пришелся в горло локтем, второй ножом по плечу. Порез был не глубокий, но кровь успела пропитать плащ.

Молоток снова просвистел мимо виска. В этот раз Зуав не сомневался, что удар предназначался именно ему.

Что за дела? — успел подумать он, но потом быстро успокоил себя мыслью. — С бессмертным богом ничего плохого случиться не может.

От неглубокого пореза на плече, Зуав испытывал необычные ощущения, он почти не мог поднять правую руку.

Зуав настолько был уверен в собственной неуязвимости, что без оглядки бросился в пучину сражения, держа перед собой посох.

Колин дело говорил, бойцов надо выбирать самостоятельно.

Слева, огромный детина, кулаком вывернул челюсть противнику. Тот упал, как подкошенный под ноги дерущихся, и Зуав отчетливо видел, как его лицо, еще несколько раз, деформировалось от ударов.

Группа, которая привлекла его внимание, уже находилась на другом конце поля, празднуя победу. Зрители орали от восторга. Драка постепенно затихала.

Лысый развернулся и пнул Зуава молотком в живот. Он успел поднять посох, и еще раз прочел руну защиты.

Лысый не успокаивался, молоток описывал дугу и зловеще просвистел у самого уха.

Зуав увидел, как все бойцы, разом, переключились на него, пытаясь нанести увечье разными предметами.

Особенно старался лысый, теперь он раздобыл где-то копье и тыкал им в бок, пытаясь проткнуть Зуаву печень.

— Вот мудило приставучий! Этого, как раз, я и боюсь. Вся жизнь богов крутится вокруг печени, — подумал он и призвал на помощь ветер.

***

Босх умолял Зуава не оставлять его одного на площади. Юная, привлекательная девушка, с волком, могла привлечь слишком много внимания.

Хорошо, что хоть вся пацанва, стеношный бой смотреть ушла, — думал Босх, — а то лежал бы я сейчас в грязи, от удара по темечку. Все дети злые и непредсказуемые.

Но была и позитивная сторона. Колдун, чудом избежал главной опасности — быть съеденным.

Его радовала мысль, что Зуав отказался от своей цели скормить его печень волку, несмотря на наказание, которое его ожидало за нарушение правил.

Босх прекрасно понимал, что все это произошло от недостатка информации. Знай Зуав, какие последствия ему придётся испытать, сам выгрыз бы ему печень.