Андрей Миколайчук - Приставы богов

— А почему нет?

— Нет, ну я бы, например, что-то мягкое подложил, — сказал Зуав. — Драгоценные камни — это конечно красиво, только кто их увидит?

— Главное, что я сам знаю, — зло возразил Колин.

— Ну теперь все знают.

— Ты не сможешь удержать правду! Ты расскажешь мне о воре! — истошный звериный рык заглушил последние слова, и тысяча человеческих тел с размаху ударилась о стену круга. Сплетенные в шар они неистово орали, взывая о помощи.

— Собирай паству свою пастух, или души порочные не угодны тебе!? Ослабь преграды и впусти страждущих, или их муки нестрашны тебе.

— Да мне только 16 человек надо было. Всего-то.

Возразил Зуав, всматриваясь в искаженные гримасой смерти лица несчастных.

— Ты откуда выкопал их?

Черное небо, соединенное с землей, выплевывало словно из пулемета тела грешников, и размазывало их кровоточащую плоть о невидимые стены.

Это было так неожиданно, что Зуав не знал, как ему реагировать.

Колин не унимался. Приняв обличье женщины, с лицом прекрасным, он склонился в рыдании отчаянном над растерзанными телами.

Изображая мать убитого юноши, Люцифер прижимал к обнаженной груди голову покойного, оскверняя слух Зуава своей лживой молитвой. Потом рыская безумным взглядом, стал сыпать проклятиями.

— Ты сошел с ума!? Сдурел!?

Только и смог прокричать в ответ Зуав, не отводя глаз от сисек Сатаны.

— Так ли завещал отец твой небесный, распоряжаться силой своей великой? Не ты ли, защищая себя постом и молитвой раздавил эту душу невинную? Не ты ли, думая о многом сделал слишком мало для спасения потому, что стоишь невредимый в одиночестве, но по колено в крови человеческой?!

— Але! Колин! В какой крови, каким постом и молитвой? Я сижу сейчас у дуба.

Неожиданно все стихло, тучи развеялись.

— Ты хочешь знать свою судьбу?

Сухой, трескучий голос Колина прозвучал из-за границы круга, выводя Зуава из оцепенения.

— Ты велик и силен, твои крепкие руки способны держать меч, а военный гений наводит страх на врагов, у тебя великое будущее. Ты хочешь знать то, что предрекла тебе судьба?

— Блин! Да ты шизонулся! Серьезно!

— Отвечай! Я в силах размотать клубок судьбы, связав его в узор понятный. Ответь мне!

Под ногами Колина, раскорячившись, копытами вверх лежала овца, кожа на ее животе разошлась, разрезанная крестом и завернулась по краям обнажая влажную мякоть внутренностей. Он опустился рядом, провел ладонью со скрюченными, узловатыми пальцами, рисуя в воздухе магические знаки.

— Нельзя мне больше ждать, бессмысленным убийство будет, остынет кровь и пеленой покроет грядущее, решайся поскорей!

— Чувак, ты долбанулся! — ответил ему Зуав

Колин, не обращая внимание на его слова низко нагнулся, громким дыханием обдавая распоротый живот животного, как будто его согревая.

Зуаву, почему-то все стало безразлично. После злой смерти колдуна, он твердо решил не принимать события близко к сердцу, молча кивнул Колину, в знак согласия.

— Давай, не стесняйся, ворожи. Все равно делать не хрен.

Волк, вначале тоже испугался летающих трупов, но теперь не мог оторвать взгляда от лежащей на траве, за кругом, овцы.

Колин суетливо закопошился, вытряхивая из котомки какие-то черепки и костяшки.

— На прошлое наложена печать. Застыла кровь, покрыла коркой, сосудов пряжу. О прошлом нечего сказать.

Сказал он, поднимая голову и оглядываясь по сторонам. Зуав наконец смог разглядеть его лицо. Все было плохо. Похоже в Колина вселился кто-то другой.

— А разве можно вселится в Сатану?! — Удивленно спросил он.

— Я вижу город славой озаренный, церквей золотоглавых купола. В нем ты не царь, но государю друг, тебя там ждут и почесть и уют домашний.

— Я бог! Конечно, я не царь! Ослу понятно.

Зуаву показалось, что он увидел слезы в глазах Колина.

— Наброшена на совесть сеть, и скручены ее безжалостные руки.

Говоря это, Колин, двумя руками, достал кишки из живота жертвы, они красной паутиной опутали его запястья и сосульками свисали вниз.

— Перед рассветом должен ты вступить туда. Пред рассветом, запомни крепко.

— Куда? На ничейную территорию?

Сказав последние слова, Колин прильнул к устам ягненка, в долгом поцелуе. Зуав, почувствовал, как тошнота комком стала в горле, прикрыл глаза рукой и отвернулся.

— Блин, чувак. Это слишком. Перестань! Я все расскажу. Правда, тут и рассказывать нечего. Стырил твои камни колдун, по имени Босх. Ты его видел в обличии девушки, рядом со мной сидела, в корчме. Но тебе с ней ничего не светит, потому что волк сожрал печень колдуна, чтобы восстановить круг и спасти меня от приставов, которых прислали по твоему доносу. Как-то так. Извини. Но блин. Это слишком. Трупы, овцы. Чувак, серьезно, лечись! У тебя явно проблемы.

Колин молча выслушал тираду Зуава.

— Так ты не шутил тогда в корчме?

— Нет, конечно!

***

Волк доедал овцу. Колин сидел рядом на ветвях дуба, там ему было удобней. Зуав попросил ветер сделать температуру градусов двадцать. Он послушно выполнил просьбу, добавив в воздух запах цвета липы.

— Люблю май месяц, — сказал Зуав.

Колин молчал, болтая ногами.

— Тебе надо прийти ко мне в гости, посидеть на стене.

Промолвил он, не отводя глаз от заката.

— Ты в курсе, что солнце тут никогда не прячется за горизонтом.

— Правда? А как наступает следующий день?

Спросил Зуав.

— Через пробел.

— А как же календарь?

— Нет никакого календаря. Ты переходишь в следующий день, выполнив все условия. Или не переходишь.

— Как так?

— Ну, например, у тебя получился отличный день. Ты встретил кого-то особенного, и не хочешь с ним расставаться. Понимаешь?

Зуав закрыл глаза.

— Ну, этот день так себе, для меня прошел. Ничего особенного.

— Это ты так говоришь, потому что не знаешь, какими будут следующие дни.

— Не знаю. Это здорово.

— Ты же помнишь правила? После достижения цели все используемые активы переходят старику. Он тут банкует. А мясо волка именно то, что он любит.

Сонливость Зуава, как рукой сняло.

— Мой волк?

Крикнул он, вставая на ноги.

— Ну да. Вся эта история вообще написана для того, чтобы старый мудак нажрался до отвала мяса.

— Точно! Правила! Долбанные правила!

— Ну да, — не меняя тона сказал Колин. — Такие правила.

— Но я не хочу расставаться с волком!

Серый, услышав, что о нем говорят, подбежал к Зуаву и подставил голову под его руку.

— Ты и не должен расставаться!

— И не буду! Он спас меня!

— Ну это не совсем так. Волки обожают печень. Тем более твоему зверю досталась самая лучшая из возможных.

— Ты, о чем сейчас.

— Ну твой колдун был девой, предназначенной богу, для рождения нового народа. Беспроигрышный вариант. Там все идеально, тем более здоровье. Хотя, — Колин задумался, — это как кто любит. Жирком печень не испортишь.