Андрей Миколайчук - Приставы богов

Его сердце наполнилось нежностью.

***

Колдун по имени Босх любовался ручьем. Такой прозрачной и вкусной воды, он давно не встречал.

С трудом согнув ноги в коленях, он грузно, с хрустом, опустился на травянистый берег и традиционно запричитал, жалуясь богу на судьбу.

Всегда был шанс, что молитва достигнет ушей вседержителя и колдун получит шанс перейти в касту жрецов, или еще лучше, приблизится к самому трону на небесах. Ам-вах мог коснуться перстом Босха наградив вечной красотой и молодостью.

— Господи! За что ты наказываешь меня? За что ты подвергаешь снова и снова испытаниям? Неужели я сдохну в дороге, как паршивый пес, так и не обретя долгожданный покой! Ну почему?! Почему на моем пути попадаются жадные, извращенные, наглые и глупые правители?

Дело в том, что Босх в очередной раз решил устроить свое будущее, а делал он это так: обнаружив черный дремучий лес, восточные границы которого омывает река, он находил правителя этой земли и предлагал ему, с помощью своего колдовства, завладеть «камнем из стены отражения».

(История «камня из стены отражения» не менее интересна, но преждевременна. Камень украшает стену, которая отражает лучи солнца и опоясывает семь раз Преисподнюю, а если проще, мозаикой из драгоценных камней, в форме задницы, выложено место на стене, где любил сиживать Люцифер, болтая ножками, встречая рассвет).

Этот камень, Босх предлагает взамен на право жить и работать в лесу.

Более приятной старости, чем жизнь в лесу, он просто не представлял.

Но очередной правитель земли не выдерживает испытаний и возвращается из Преисподней, в виде свежего фарша.

И дело не в том, что Босху было стыдно или это как-то задевало его профессиональную гордость. Нет! Просто, у колдуна никак не выходило устроить так, чтобы следующие триста-четыреста лет можно было пожить в тишине и покое. Это сильно раздражало и портило нервы.

Босх часто представлял, как бродит по дремучим зарослям, как по утрам находит на опушках крестьянок, собирающих грибы и ягоды, как соблазняет их, превращаясь в лесное, козлоногое божество.

Такое будущее ему очень нравилось.

Подношения, оргии — в праздничные дни, тишина и покой — по будням.

Но в очередной раз его мечты разбились о суровую реальность.

— Наберу, наверное, вторую флягу, такой воды, как на этой земле, больше не встретишь.

Босх нагнулся и почувствовал резкую боль в правом боку.

Позабыв про воду, он резко выпрямился и попытался дотянуться ладонью правой руки до правой пятки — боль была, ему не показалось.

Это предостережение, всякий колдун знает, что причин умереть глупой смертью у него гораздо больше, чем у обычного человека, для того, чтобы это понять не стоит даже читать «Первую книгу», достаточно простой логики.

Ну а если ты осмелился и их все-таки прочитал, то прекрасно понимаешь, что печень у тебя болит в нескольких случаях, все они так или иначе связаны с едой, или перееданием и не опасны для жизни. Только в одном случае, печень болит потому, что хотят съесть ее.

У Босха с утра маковой росинки во рту не было, алкоголь из рациона он исключил давно, из-за пренеприятнейшего случая в таверне на окраине Олбурга.

Он тогда поставил «зелье правды» против «сосуда Бизяки» и выиграл. Победа так затуманила разум колдуна, что Босх пропил за вечер все свои сбережения, включая «зелье», местному шнырю по имени Колин.

Колдун свалился, фляга выпала из рук и покачиваясь уплыла.

Старческими руками Босх впился в землю, как будто ища у нее защиты, он обратил свое лицо к небу, но глаза уже ничего не видели, даже веселые игры ласточек не радовали их. Горе затмило всю эту красоту солеными, горькими слезами.

Время теперь отсчитывало секунды укорачивая его жизнь.

***

Зуав понемногу забывал неприятные ощущения, связанные со стариком на горе.

На самом деле стало гораздо интересней. Хотя элемент предопределенности, многое портил. В конце концов, это бесконечная вселенная с миллиардами миллиардов миров. Я буду бродить тут вечно — думал он.

Зуаву захотелось дать имя новому слуге, но заглянуть под хвост волку оказалось делом не простым.

— Раз ты так себя ведешь, значит будешь Виоло. Ты не сможешь принадлежать мне, не получив имени. Это не простое желание иметь собачку, — как будто оправдываясь сказал Зуав. — Нет, я обязан дать тебе имя.

Было видно, что Виоло нравилось все, что говорит Зуав. Он смотрел на него влюбленным взглядом, а из клыкастой пасти, крупными хлопьями, на землю, падала слюна.

Поле закончилось своеобразным обелиском. Два лошадиных трупа посаженых на колья, удерживали своими полусгнившими мордами деревянный щит, на котором было написано следующее:

«К сведенью всех захватчиков, бои проводятся от восхода до заката солнца, в день перед восходом новой луны.

В боях имеют право принимать участие 16.

Боги в битвах участие принимать не могут».

Все буквы надписи были вылиты из блестящей стали, подойдя ближе Зуав прочитал блеклое «граффити»:

«Мы еще с тобой встретимся!!!»

Это была, так сказать ничейная земелька, на которой имел возможность расположиться всякий властелин собственного круга, решивший начать оседлую жизнь.

На этой территории, в случае успешного захвата, можно было плодить и размножать самого себя. Земля необходима только начинающим богам, потому как имеющему землю творцу, владеть иной территорией не позволялось.

Для Зуава подобные мероприятия были неактуальны, потому что правила гласили: «чтобы принимать участие в захвате земли — необходимо иметь 16 боеспособных вассалов».

За вывеской начинался свинцовый туман — это говорило о том, что владелец следующего участка предпочитал скрывать свои владения от посторонних.

Зуав вспоминал третье правило и убеждался в его бесполезности.

«Границы круга охраняются тщательно и бережно.

Гостить здесь не принято, но правила гостеприимства все же существуют.

Основной их идеей, есть то, что каждый равный сумевший оповестить о своем приходе, пользуется на земле владельца теми же правами, только временно.

Основной же задачей обеих сторон является: у первой — не услышать приветствие, у второй — докричаться».

Зуав остановился в нерешительности.

Во-первых, у него не было календаря, и поэтому он абсолютно не ориентировался в лунных циклах. Такая оплошность могла доставить неприятности потому, что, судя по гниющим вокруг трупам, на этом поле играют не футбольным мячом, а цифра 16 совершенно не оберегала бога от возможности получить в морду.

В турнире Зуав принимать участие не мог, но получить копьем в бок и сгнить, вися на каком-то дубе, для него вполне реальная перспектива.