Саймон Грин - Восход Синей луны [litres]

– Я хочу вам напомнить, – терпеливо сказал Блэйс, – что внутри замок намного больше, чем кажется снаружи, и это создает определенные проблемы для его обитателей. Одна из них – нехватка окон и свежего воздуха. Другая состоит в том, что из-за огромного количества простенков здесь бывают сильные перепады температуры. Толстые каменные стены сохраняют тепло, поэтому внутренние комнаты – всегда самые теплые. Таким образом, летом король и приближенные живут во внешних комнатах, где более прохладно. А когда приходит зима, они перебираются в центр замка, где теплее. Те, кто не принадлежит к высшим слоям общества, живут, так сказать, «обратным способом». Остальные же вовсе не переселяются, как Дариус. Теперь вам все ясно, сэр Гиллем?

– Все это слишком сложно, – заметил Гиллем.

– Так и есть, – подтвердил Дариус. – Вот почему так важно точно установить время нашего выступления. В самый разгар миграции общая суматоха будет нам только на руку.

– Благодарю вас, – вежливо произнес сэр Гиллем. – Я понял.

– А теперь давайте займемся делом, – с усилием произнес Дариус. – Нам очень многое предстоит обсудить.

– Например? – спросил Блэйс. – Нам было приказано публично оскорбить короля и заставить заговорить принца Харальда. Это мы сделали. И теперь чем раньше мы уберемся отсюда, тем лучше.

– Нам также было приказано действовать тайно! – выпалил Гиллем, слегка покраснев. – Но из-за глупости Бедивера король намеревается вытащить Куртану!

– Он сделал бы это в любом случае, – сказал Блэйс.

– Необязательно! Мы могли бы отговорить его от этого! – Гиллем затряс головой. – Если король согласится уничтожить Куртану, мы еще сможем повернуть ситуацию в свою пользу.

– Вы что, и вправду думаете, что король может отказаться от Куртаны? – недоверчиво спросил Блэйс.

– Не знаю. Возможно. Если мы сумеем удержать на привязи этого дурачка Харальда, то, вероятно…

– Прекратите ныть! – вскричал вдруг Бедивер и повернулся к Гиллему. Глаза Бедивера горели безумием. Гиллем почувствовал, что бледнеет, руки его задрожали, во рту внезапно пересохло. Бедивер холодно улыбнулся, а затем снова принялся всматриваться вдаль, словно видя там нечто такое, что мог разглядеть только он один.

С минуту Дариус молча изучал Бедивера, а потом отнял руку от отравленного кинжала. И тихо вздохнул. «Бешеные псы хороши только на поле битвы».

– А встреча, которой желает Харальд? – вдруг спросил Блэйс, нарушая молчание. – Она возможна?

– Полагаю, да, – ответил Дариус. – Но это чертовски большой риск. Мне не нравится, что мы соберемся все вместе, в одной комнате: если кто-нибудь предаст нас…

– Вы можете выставить стражу. Она проследит, чтоб нам никто не помешал.

Дариус спокойно вздохнул.

– Очень хорошо. Но мне все равно это не нравится.

– Нравится не нравится – что за бабьи нюни? – оборвал его Блэйс – Надо делать, что положено!

Все замолчали.

– Желает кто-нибудь вина? – спросила леди Сесилия.

Блэйс и Гиллем отказались. Бедивер не пошевелился.

– Я полагаю, король Иоанн должен умереть? – медленно спросил Блэйс, и все посмотрели на него.

– Вы же знаете, что да, – отозвался Дариус. – Пока король жив, он для нас опасен. Он должен умереть.

– Но если Харальд хотя бы заподозрит…

– Он не заподозрит, – отмахнулся Дариус – Король Иоанн будет убит в первые же минуты, Харальд не успеет опомниться. Удар нанесет Бедивер, причем таким образом, чтобы бросить подозрение на астролога.

Бедивер шевельнулся:

– Грея мне тоже убить?

– Посмотрим, – сказал Дариус, а Блэйс усмехнулся по себя.

– Я много лет знал Иоанна, – сказал Блэйс. – Он был неплохим королем, насколько это вообще можно сказать о королях.

– Как считают наши хозяева, – вмешался Гиллем, – хороший король – тот, кто подчиняется баронам.

– Времена изменились, – мрачно заметил Блэйс – И мы изменились с ними вместе. – Он покачал головой и откинулся на спинку кресла.

– Иоанн должен умереть, – провозгласил Гиллем. – По большому счету мы делаем это для его же пользы.

– Согласен, – сказал Блэйс. – Угрожая извлечь Куртану, Иоанн угрожает моим хозяевам. Я не могу это допустить.

– Никто не может, – согласился с ним Гиллем.

– Хотя мне его жаль, – промолвил Блэйс – Мне всегда нравился Иоанн.

– Он должен умереть, – произнес Дариус. При этом в голосе его было столько горечи, что все три ландграфа поглядели на него.

– А что вы-то, собственно, имеете против Иоанна? – спросил Блэйс. – Ваши друзья-предатели – их я еще могу понять – идут на это ради власти, денег, чтобы свести старые счеты. Но вы-то…

– Мы все здесь патриоты, – холодно произнес Дариус.

Блэйс улыбнулся:

– Ну, нет. Вы ввязались в это по собственным соображениям.

– Если это и так, то это мое дело, а не ваше. Бедивер вытащил меч и приставил острие к горлу Дариуса.

– Вы что-то утаиваете от нас, – неприятно улыбаясь, сказал Блэйс. – Разве мы можем с этим смириться?

– Нам нужны такие патриоты, которые гарантируют, что Харальд будет под пятой, – произнес Гиллем. – Но именно вы нам не очень-то нужны. Сказать по правде, Дариус, вы всего лишь посредник, не более. Я тоже думаю, что вы должны рассказать нам о ваших «других соображениях».

Дариус стойко выдержал его взгляд. Бедивер слегка нажал мечом, и тоненькая струйка крови побежала у министра по шее. Блэйс и Гиллем обменялись взглядами, и Гиллем кивнул на перепуганную леди Сесилию. Блэйс схватил ее за волосы и резко откинул голову несчастной. Однако вопли Сесилии тут же умолкли, как только Гиллем поднес к ее горлу кинжал. Она было захныкала, но когда клинок надрезал ей кожу, прекратила.

– Ну? – спросил Блэйс.

– Я хотел отомстить, – произнес Дариус настолько тихо, что ландграфы не сразу разобрали, что он сказал. Блэйс знаком приказал Гиллему убрать кинжал и отпустил Сесилию. Бедивер отнял меч от горла Дариуса, однако в ножны его не убрал.

– Я никогда не хотел быть военным министром, – начал Дариус. – Я унаследовал этот пост от отца. Никого, черт побери, не волновало, как я думал распорядиться своей жизнью, никого не беспокоило, что у меня не было ни опыта, ни склонности к этой работе. Я хотел стать колдуном, у меня был к этому талант. Академия колдовства предлагала мне место, когда я был еще юношей. Однако король и мой отец не разрешили мне пойти в академию, и я стал военным министром.

Вначале я старался изо всех сил, но моего усердия было явно недостаточно. И тогда король, астролог и Чэмпион стали по очереди оскорблять меня и выставлять на посмешище.

Харальд, возможно, предоставит мне пост, который я пожелаю, но не только из-за этого я затеял заговор. Я жажду мести. Я мечтал о ней все эти годы унижений. Я хочу отомстить за все оскорбления, которые мне приходилось сносить. Я хочу видеть каждого, кто когда-либо смеялся надо мной, сломленным и униженным.