Саймон Грин - Восход Синей луны [litres]

Харальд поднял пустой стакан. Леди Сесилия налила еще вина. Ее шелковое одеяние немного разошлось, и Харальд заметил соблазнительную ложбинку между ее грудей. Принц пригубил вино.

– Вы можете рассчитывать на мою поддержку, – наконец сказал он. – Я хочу быть королем и устал ждать.

Дариус с облегчением улыбнулся и убрал руку с кинжала.

– Не думаю, что вам придется долго ждать, ваше высочество.

– Хорошо, – сказал Харальд, потягивая вино. – А почему вы пришли ко мне, Дариус? Ведь Руперт наверняка был бы лучшим королем, чем я.

– За то время, что принц провел в Черном лесу, он изменился, – ответил Дариус. – Он стал сильным, волевым, более… независимым. Он всегда был предан королевству, но никогда не делал тайны из того факта, что этику ставит превыше политики. Это довольно наивно для принца и совершенно неприемлемо для короля. Кроме того, я не думаю, что мы с ним могли бы сработаться.

– К тому же он меня терпеть не может, – вставила леди Сесилия, надув губки.

Харальд отставил бокал и поднялся.

– В принципе я поддерживаю вас, Дариус, но дальше этого пока не пойду. Организуйте для меня встречу с вашими… друзьями, и я переговорю с ними. И если уж мне предстоит участвовать в заговоре, я должен знать, кто мои сообщники. Я должен знать всех.

– Очень хорошо, – произнес Дариус – Я сообщу вам, когда мы будем готовы.

– И поторопитесь, – предупредил Харальд. – Пусть это будет как можно скорее.

– Разумеется, принц, – заверил его Дариус, и Харальд ушел. Дариус налил себе еще вина и с удивлением заметил, что руки у него трясутся.

– Наглый щенок, – прорычал он. – Он должен быть благодарным за ту возможность, которую мы ему предоставляем.

– Королей никогда не отличало чувство благодарности, – заметила леди Сесилия. – Ничего, обкатается. Он молод, жаден и далеко не так умен, каким пытается выставить себя в наших глазах.

– Не стоит недооценивать его, – заметил сэр Блэйс, выходя из-за книжного шкафа, который повернулся, открывая потайной проход. За ним появились сэр Гиллем и сэр Бедивер.

– Нечего волноваться по поводу Харальда, – сказал Дариус. – Он хочет быть королем, а мы – его единственная надежда.

– Утром я, возможно, и согласился бы с вами, – глубокомысленно заявил сэр Блэйс, погружаясь в кресло, стоявшее напротив Дариуса. – А теперь не уверен. Прежнего Харальда мы смогли бы прибрать к рукам. А этого – не знаю. Наверняка он понял, что, как только мы посадим его на престол, он станет для баронов не более чем пешкой.

– Без сомнения, он это понял, – благодушно подтвердил лорд Дариус, складывая толстые руки на животе. – Но что он может сделать? Если он выдаст нас, то потеряет шанс стать королем. А другого у него может и не быть. Но как только мы посадим его на престол, он очень быстро обнаружит, что мы нужны ему больше чем когда-либо. Ведь к тому времени вернется принц Руперт вместе с Чэмпионом и Верховным магом. Нет, господа, Харальд нуждается в нас и понимает это. А если мы все сделаем правильно, он будет всегда в нас нуждаться.

– Меня беспокоит Верховный маг, – сказал Блэйс. – Что, если он и Чэмпион решат свергнуть Харальда в пользу Руперта?

– Насколько я помню Верховного мага, его совершенно не волнует, кто сидит на троне, пока сидящий на нем будет делать то, что ему прикажет маг. Он никогда особенно не интересовался политикой.

– А Руперт и Чэмпион?

– Чэмпион всегда был предан Харальду, – медленно произнес Дариус. – И никогда особенно не любил Руперта. Не думаю, что с Чэмпионом возникнут какие-то трудности. Скажу больше: если его как следует умаслить, он устранит Руперта не моргнув глазом.

Он поднял глаза и увидел, что сэр Гиллем и сэр Бедивер продолжают стоять.

– Садитесь же, господа, а то я чувствую себя неловко.

Гиллем кивнул и присел на краешек ближайшего кресла. Он улыбнулся Дариусу и Сесилии, словно принося извинения за свое присутствие, и при этом постоянно нервозно мигал своими бледно-голубыми глазами. Бедивер стоял по стойке «смирно», как на параде, держа спину прямо, а руку – на рукоятке меча. Он даже не шевельнулся в ответ на предложение сесть. Дариус внимательно рассматривал его. Бедивер заменил свои поврежденные кольчугу и камзол, и, если бы не легкая бледность, на его лице не осталось никаких следов перенесенных от рук астролога страданий. И все же, несмотря на внешнее спокойствие, он был не более расслаблен, чем кошка, стерегущая мышь. В этом человеке была какая-то грозная настороженность, словно он ждал очередного приказа кого-нибудь убить. «Кто знает, – подумал Дариус, – может, так оно и есть».

Блэйс смахнул с рукава прилипшую паутину.

– Вы должны что-то сделать с вашим тайником, Дариус: слышимость плохая, стены грязные.

– И жуткие сквозняки, – с раздражением вставил сэр Гиллем. – Ничего удивительного, что я простудился, пока мы там сидели. Но все же что за странный тайник? Туннель, в котором мы находились, похоже, тянется на многие мили.

– Так оно и есть, – подтвердил Дариус. – Это часть воздуховода. – Он вздохнул, взглянув на озадаченные лица ландграфов, и решил, что ему лучше объясниться, хотя бы ради того, чтобы сохранить хорошие отношения. – Сэр Гиллем, вы, наверное, уже заметили, что мои комнаты, так же как и большинство комнат в замке, не имеют окон. Тем не менее жизненно важно, чтобы воздух циркулировал по замку. Многие туннели и отдушины, устроенные внутри стен, предназначены для того, чтобы втягивать свежий воздух снаружи и вытягивать грязный. В течение долгих лет я исследовал и наносил на карту бесконечные мили воздуховодов внутри замка. И не раз это сослужило мне добрую службу, когда возникала необходимость…

– Я думаю, это гораздо лучше, чем подслушивать у замочных скважин, – угрюмо произнес сэр Блэйс.

Дариус любезно улыбнулся.

– Кроме того, сэр Блэйс, вы должны признать, что воздуховоды в случае чего послужат для нас отличным средством для отступления.

– Возможно, – сказал Блэйс. – Но вы бы лучше занялись дверью книжного шкафа, она слишком медленно открывается. В случае опасности от этой проклятой двери не будет толку.

Дариус пожал плечами:

– Противовесы очень старые, а я не силен делать ремонт.

– А как насчет переселения? – внезапно спросил Блэйс. – Что вы на это скажете?

– Я живу здесь уже пятнадцать лет, – спокойно произнес Дариус. – Никто не знает о тайне книжного шкафа, кроме меня и вас.

– Переселение? – нахмурившись, переспросил Гиллем. – Какое переселение?

– Я вам позже скажу, – отмахнулся Блэйс. – А теперь, Дариус…

– Я хочу знать сейчас! – взорвался Гиллем.

Дариус поглядел на Блэйса, ожидая, что тот поставит Гиллема на место, однако, к удивлению министра, Блэйс, подавив раздражение, коротко кивнул Гиллему в знак согласия.