Анна Сокол - Нечисть, нежить, нелюдь

Таким же бесцветным было мое отражение в зеркале, зубы — такими же острыми, а черты лица такими же чуждыми, как и у него. Мы не были близнецами, нас не перепутал бы и самый невнимательный крестьянин, но мы походили друг на друга, как псы одной псарни.

Чужак был той же крови. Чужак мог ответить на вопросы. Но…

Огонь коснулся кожи. Я заорала, скорее от испуга и разочарования, чем от боли, потому что ее не было. Магия Вита, казавшаяся такой родной и знакомой, прильнула к коже, словно невесомая ткань, теплая и совсем не обжигающая.

А вот чужак захрипел, завыл, задергался, пламя, оказавшееся таким милостивым ко мне, вгрызлось в тело мужчины. Раздались далекие крики, отрывистые команды, с хрустом ломались ветки, кто-то еще торопился к месту событий. А Вит уже стягивал в ладони силу, на этот раз она пахла острой свежестью. И ее оказалось гораздо больше, чем в прошлый раз. И еще одно… Чернокнижник молчал, он не кричал на меня, не требовал убраться отсюда и не загораживать цель. Нет, он просто бил на поражение.

Что-то свистнуло у уха, и я едва не помянула лихом Михея и его своевольный арбалет, но увидела короткое оперение вонзившейся в землю стрелы. Это бил не Михей. Стрелок явно не наш. Я вскочила на ноги, ослепительно-белый свет сорвался с ладони Вита и упал на чужака. Вторая стрела вошла ему в ногу, третья разодрала край моей рубахи, которая и так почти превратилась в лохмотья — магический огонь щадил меня, но не ткань.

Чужак выгнулся, содрогаясь всем телом, свет стекал с него тяжелыми каплями, оставляя после себя черную обугленную кожу. Четвертая стрела с шипением вошла в горло, пятая в живот, шестая…

— Нет, — прошептала я.

Из-за ближайшего дерева, спуская тетиву, вышел лучник. За ним солдат в форме Вирийского княжества. Когда-то такая же красовалась и на Вите, жаль, что он оставил ее в Велиже. Еще один воин подскочил к бьющемуся в агонии чужаку и взмахнул мечом.

Шестая стрела срезала прядь моих волос. Седьмая угодила бы прямо в голову, если бы ее чем-то невидимым и упругим не сбил чернокнижник. Стрелу он отвел, а вот удар нет. Один из солдат подскочил сбоку и пнул меня под колено носком сапога. Я вскрикнула, упала, а подняться мне не дали. Тот же самый сапог надавил на плечо, прижимая к земле, а кончик острого ножа замер в волоске от горла.

Ну, как показывают многолетние наблюдения, ни сапоги, ни мечи сами по дорогам не ходят, только в компании с человеком. Очень злым человеком, готовым в любой момент вонзить лезвие.

Я зарычала…

— Стоять! — гаркнул Вит так, что я едва не разучилась дышать.

Солдаты тоже это оценили. Тот, что опустил меч на чужака, громко крякнул, поднимая окровавленное лезвие, стрелок дернул луком, и восьмая стрела прошла намного выше головы чернокнижника. Четвертый солдат, которого я, увы, не могла видеть, начал что-то говорить и замолк. На прогалину вышел последний воин, седовласый, массивный, он выглядел гораздо старше мужчин, которые так ловко махали мечами, и нашивки в виде крестов виднелись не только на плаще, но и на рукавах.

— Лежать, тварь, — скомандовал тот, что стоял надо мной, и перенес вес на ногу. Больше всего мне сейчас хотелось запустить в нее когти и послушать, как он верещит.

— Приветствую, капрал. — Чернокнижник встряхнул ладонью, а потом развернул ее к мужчине.

Укол магии был мимолетным, но достаточно эффективным, на коже вирийца проступил черный рисунок — несколько перекрещивающихся линий образовали подобие того креста, что эти ребята таскали на своих спинах. Оказывается, у чернокнижников тоже имелись отличительные знаки, как и у тарийских магов. Как и у Риона.

— Господин высокий кудесник, — прогудел седой, и его воины облегченно выдохнули, даже кончик меча чуть отстранился от моего горла.

— Не знал, что у этих тварей, — он кивнул на тело чужака, а потом посмотрел на меня, — может быть вторая самка, маги говорили, что только одна на всю жизнь. — Последнее он произнес с презрением и, отворачиваясь, скомандовал: — Убить.

Меч качнулся, я зашипела, вжимаясь в землю…

— Я сказал, стоять, солдат! — рявкнул Вит. — Или умрешь раньше нее.

Вириец с мечом заколебался всего на одно мгновение, его рука перехватила эфес, но за этот миг чернокнижник успел многое. Он успел призвать магию, она заклубилась в его руках облаком беспросветной тьмы.

— Господин куде… — начал капрал, багровея.

— Вы не понимаете, капрал. Я не дам ее убить. А если попробуете, сами отправитесь к Рэгу. И вы, и он. — Чернокнижник посмотрел на того, что все еще держал лезвие у моего лица, видимо, дожидался, когда я как следует его рассмотрю.

Солдат скривился и нехотя отвел клинок, я тут же вцепилась в него пальцами, когти звякнули о железо.

— Это вы не понимаете, господин кудесник. — Капрал в сердцах указал на тело мужчины, а потом на меня: — Это не человек, и она не человек. Это притворы. Она думает лишь о себе, служит только себе и верна лишь себе. Она сбежит в лес и бросит вас при малейших признаках опасности, а может, сделает и еще чего похуже. Сколько владельцев вот таких вот зверушек не проснулось утром по причине перерезанного горла, не счесть. Вы заигрываете с нечистью, пусть она и выглядит как человек, и ведет себя как человек. Она притворяется. Она притвора! Внутри она зверь!

— Я, Витторн Ордианский, в присутствии пятерых свидетелей…

— Девятерых, — раздался голос, и на прогалину вышел стрелок. Вернее, почти вывалился, арбалет дрожал в слабых руках, лоб покрыла испарина, раны наверняка снова открылись… Но он пришел. Рион, в руках которого не было даже завалящего ножичка, показался из-за ствола ближайшего дерева и без интереса осмотрел наших новых знакомых. Вооруженная половником Мира выглянула из-за плеча бывшего чаровника.

— Девятерых, — невозмутимо повторил чернокнижник, — признаю ту, что зовется Айкой Озерной, членом моей семьи и беру на себя полную ответственность за ее поступки. Обещаю, что причинивший ей вред будет отвечать передо мной и моим высоким родом жизнью. Тьма свидетель.

Черное облако на его руке вспучилось, заворчало, как недовольная предгрозовая туча, и вспыхнуло сразу несколькими молниями.

— Слово принято, — констатировал Вит.

Капрал сплюнул и кивнул стоявшему надо мной солдату, тот убрал меч в ножны.

— Меня в это не впутывайте, — высказалась появившаяся Оле и решительно шагнула к седовласому, таща за собой мальчишку. — Господин солдат, я их знать не знаю и знать не хочу, кто такие и чего по лесам шастают.

Я вскочила на ноги, солдат отпрянул и сотворил знак, отвращающий зло. Конечно, знать не знает нас Оле, а предавать положено только мне.

Михей покачнулся, обеспокоенная Мира попыталась поймать его, но куда худенькой девушке удержать деревенского парня! Стрелок повалился и уронил тихо ойкнувшую помощницу.