Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 2. Иные [СИ]

Там целая армия эльфов — на всех времени не напасешься.

Когда Ух’эр вышвырнул ее из своей обители, Сорэн не спешила возвращаться.

Сначала, конечно, хотела вернуться тут же: испарить вонючее облако, испепелить его самого, но пока падала на землю, пока, разбившись о камень десятком лучей и сотнями бликов, возвращалась в истинный облик, пока поднималась на ноги — одумалась.

Младший подождет.

Ей все равно больше нечего терять. Пора начать давить гадов — они давно сговариваются за ее спиной, — и начинать надо не с того, кто ждет. Что говорят люди про ожидание смерти? Что оно хуже самой смерти, так?

Интересно, каким оно будет для самой Смерти?

Эйра сидела на дереве у подножья Гьярнорру.

Высунулась из ветвей, спросила заинтересованно:

— Это ты там только что упала?

— Это ты начала войну с Иными? — спросила в ответ Сорэн, а Эйра, оглядев ее с ног до головы, спрыгнула на землю. У Сорэн в руках сверкали клинки. Она шла быстро, легко, уверенно. Эйра задумчиво взвесила в руке яблоко.

Скривилась — вес не подошел. Швырнула, не глядя, через плечо.

— Да, — кивнула Сорэн, — вот так. Швырялась в них всякой дрянью, прямо из рощ Тэхэ. А они решили, что это люди. И напали на них. Глупая девка!

— А ты чего сердишься? — удивилась Эйра. И прищурилась из-под коротких рыжих прядей. — Ты за людей переживала?

Сорэн замерла, отчеканила:

— Король эльфов мертв…

— А-а-а… — понимающе протянула Эйра.

— …равновесие нарушено!

— Ага, — согласилась Эйра. — А ты прямо жить не можешь без равновесия!

Она издевалась, и Сорэн решила: довольно. Объяснила мелкой, за что та умрет, теперь можно убивать.

Сверкнули, взметнувшись, клинки, но Эйра, гадина, отскочила. И выпалила:

— Вспомни, что сказал отец!

Сорэн замерла.

— Ты хочешь исчезнуть, сестра? — спросила Эйра и, кажется, впервые говорила серьезно. — Или ты хочешь отомстить? Ты знаешь, что можно причинить боль, иначе, нежели кромсая оружием? И эта, другая боль, может быть намно-ого сильнее?

— И как же я могу отомстить тебе? — Сорэн склонила голову набок, но тут же выпрямилась.

Слишком, слишком знакомый чужой жест.

— Ты мне уже отомстила, — пожала плечами Эйра. — Или — я тебе. В любом случае, мы квиты, — и напомнила. — Ты убила мое дитя.

— То было общее дитя!

— Нет, — Эйра покачала головой и странно улыбнулась: незнакомо, горько. — Не общее.

Сорэн отступила. Поняла наконец.

— Да и не мне нужно мстить, — напомнила Эйра. — Я только яблоки бросала… Ну и нож бросила. А забрал твоего Иного — Ух’эр. Вот кому нужно делать больно.

— Жаль только, что это не так просто, — усмехнулась Сорэн.

Чтобы понять, как сделать младшему больно, нужно понять, что он любит. А он, кажется, и сам не знает. Он же безумный — откуда ему себя знать?

— А вот тут — ошибаешься! — обрадовалась Эйра. — Я тебе покажу.

И смело шагнула навстречу.

Сорэн настороженно следила за ней, а стоило оказаться слишком близко — отшатнулась:

— Тебе откуда знать?

— Я ведь богиня любви, помнишь? — широко заулыбалась Эйра, куда более понятная, знакомая, чуть менее безумная, чем младший. И подмигнула. — Я много чего знаю!

— Никогда не поверю, что гад способен любить, — прошипела сквозь зубы Сорэн прежде, чем Эйра показала ей.

Но когда смотрела видение о смертной деве, полюбившей саму Смерть, думала почему-то не о мести. О Лаэфе.

Наверное, потому что когда злилась, шипела не хуже его любимых ручных змей.

Брол поднял глаза на остальных. Впервые после многих веков.

Лесные боги, дети Тэхэ, собрались на одной поляне. Теснились у костра. Ему никогда не понять этой тяги к огню, но многие живые существа — тянутся. А кто он такой, чтобы спорить с самой жизнью? Кто все они такие?

Может, зря позвали их птицы и травы? Может, зря собрала Нильф? Раз суждено пройти по их землям Иным — так пускай проходят. А начать сейчас решать, что делать, и кто главный — верный способ раньше времени передраться. Об этом Тэхэ говорила когда-то четко: нельзя драться друг с другом, даже спорить нельзя — от спора до драки один шаг. Даже разговаривать.

“Мы — Шестеро — погибнем так, рано или поздно, — говорила она, предвидя будущее. — Вам — нельзя. Мои леса должны жить”.

Вот и жили — до сегодня.

Нильф говорит, что ведет подмогу. Силу невиданную, неведомую, древнюю. Но он-то, Брол, видел ту силу. Рыжий дурак и его странный спутник с кинжалами в рукавах — вот вся ее сила. Обоих Брол скрутил на раз. Обоих Иные растопчут и не заметят.

Лесные уже начали недобро перешептываться, косо поглядывать по сторонам, когда Нильф шагнула на поляну.

— Ты опоздала! — тут же возмутился из своего угла Брол. — Собрала нас, а сама…

— Они идут следом, — мягко сказала Нильф. — Я указала им путь, это заняло время. Еще немного придется подождать — они не так быстры, как я. Но они придут. Вместе мы будем биться против Иных.

— А нужны ли они? — так же мягко спросил Ильфар, будто услышал думы Брола. — Нужна ли нам эта битва?

— Я не могу ответить тебе, брат, — виновато улыбнулась ему Нильф. — Но мы выслушаем чужаков и решим вместе.

— У нас разве есть варианты? — удивилась Савилла, речная змея. — Не пойдем на битву — они уничтожат нас по отдельности, каждого — в своем лесу…

— Ой ли? — хмыкнул Ильфар. — Они будут с людьми биться, а не с нами. Мимо нас — пройдут, если не будем мешать.

— Откуда знаешь? — фыркнула Савилла. — Это они в прошлый раз с людьми бились, а сейчас, может, против всего мира восстают!

— Я поддерживаю дитя, — прогремел владыка каменных гор Уандор, один из немногих, кто помнил Тэхэ как равную, как подругу и помощницу, а не мать и наставницу. Да, она создала его, чтобы присматривал за хребтом, что тянулся вдоль лесов. Поговаривают, она и хребет создала.

Но всё это было так давно. Куда раньше, чем появились на свет Брол и остальные. И за века Тэхэ с Уандором успела сжиться, сдружиться, и он успел познать ее… Так, по крайней мере, он говорил.

— Которое? — прищурился Ильфар. — Которое дитя поддерживаешь?

— Не тебя, прости, — ответил тот, и его звериные глаза отразили кроваво-красным пламя костра. — Даже если Иные не тронут нас, они заберут леса себе, — обратился теперь ко всем. — Растопчут, сожгут, сделают своими… Не все ли равно? Мы должны встать у них на пути.

— Чтоб нас тоже растоптали и сожгли? — хрустнул пальцами-ветвями мудрый Силдан. — И всех тех существ, что мы, назвав армией, поведем на бойню?

— Боишься? — с едва различимой насмешкой спросил Уандор.

— Да все мы боимся, — отмахнулся Силдан. — Иначе были бы еще большими глупцами, чем уже являемся, придя сюда.

— Хочешь сидеть в своем лесу и ждать, пока эльфы доберутся до него? — встряла Савилла.