Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 2. Иные [СИ]

Вернулся домой.

Впервые — именно он. Не окутанный тенью, не ведомый Лаэфом.

Ему даже захотелось пройтись по Нат-Каду вот так, самому. Будет ли город казаться другим?

“Конечно, будет! — ответил себе Нивен. — Потому что теперь там все иначе. Там нет колдунов. Возможно, разрушены их дома. Возможно, где-то по ночам бродит огромный кровожадный Пес…“

Да, Нивен пройдется по городу. И обязательно посмотрит на все иначе. Но сначала — доберется до Тейрина.

И плевать, что он теперь один.

Он — Нивен.

Тейрин вошел в купальни.

Всё было готово. Всё пахло кровью.

Он сжал в ладони белый камень. Тот был не теплым — горячим. Пульсировал — или это так колотилось его собственное сердце — отдавало в руку. Странно, а он уже и забыл о том, что у него есть сердце.

Тейрин подошел к самому краю вместилища для воды. Сейчас — наполненного кровью.

Остановился на краю, заглянул туда. Кровь звала к себе, тянула за собой. Еще одна бездна, как там, на краю башни, только эта — темная, теплая. Кажется, она его затягивает туда. Душно, к горлу подступает ком, перед глазами плывет. Ему плохо.

Он всё делает правильно.

Почему так плохо?

Впрочем, ему и не надо лезть в кровь. Туда нужно просто опустить камень.

Просто вытянуть руку. Просто разжать пальцы.

Сорэн нужна кровь, чтобы подняться. Здесь — достаточно крови. Чистой, правильной крови, которой хватит Светлой. Должно хватить.

“Потому что я больше не могу…”

— Тейри-ин, — протянула она: мягкий, сладкий, нежный голос. Кажется, она улыбалась. Кажется, была благодарна ему. Предвкушала.

И почему-то очень живо представилось, как она кровожадно облизывает губы.

Тейрин огляделся. Нет, никто из присутствующих — личная охрана, Крит и еще парочка доверенных Чистильщиков, — никто ее не услышал. Голос звучал все еще в его голове. Он и будет звучать в его голове, если Тейрин не разожмет кулак.

— Давай, — мягко подтолкнула он. — Не медли. Наше время пришло, дитя. Сейчас.

Тейрин смотрел вниз.

— Давай! — с нажимом повторила она.

Тейрин с усилием выбросил вперед руку. Но тут в дверь тяжело ударили.

Он отдернул руку, будто обжегся, прижал к себе и кивнул Криту. Тот, выглянув в щель, выслушал вести. Обернулся и мрачно сообщил:

— Черная виверна. На подлете.

— Сейчас? — устало спросил Тейрин. — Опять?

Крит пожал плечами, мол, он-то здесь при чем?

— Встреть, — отмахнулся Тейрин. — Встреть, проводи, пусть ожидает в моих покоях. Скажи, скоро буду.

— А если пойдет сюда…

— Сделай так, чтоб не пошел, — холодно отрезал Тейрин.

— Но если…

Тейрин оторвался наконец от крови, перевел на гнома раздраженный взгляд. Холодно отчеканил:

— Если пойдет — пусть идет. Нам может пригодиться лишняя кровь.

По взгляду гнома снова было ничего не разобрать. Понял ли тот, что это была угроза и ему? Что и его кровь, возможно, придется пустить? Понял ли, что головой отвечает за то, чтоб удержать гостя вдали от купален?

Тейрин не разобрал.

Крит выскользнул за дверь.

Риирдал медленно сел на столе, удерживая рукой голову.

— Где… — начал он, шаря по сторонам невидящим взглядом.

— Собираемся домой, — сказал Рэй. Коснулся его плеча и тихо добавил. — Я рад, что ты жив.

Риирдал вздрогнул, отшатнулся, испуганно уставился на Рэя — кажется, вспомнил, что было до того, как в него полетел камень.

Зато наконец стал похожим на человека, не на кусок льда.

— Рэй, я…

— Собираемся, — отрезал Рэй.

— А… Зверь?

— Который? — спросил Рэй. — Их у нас в последнее время развелось — куда ни плюнь...

И едва заметно усмехнулся.

Дэшон подумал, что теперь они с Йеном стали совсем похожими.

Как братья.

С тех пор прошли века, а Ух’эр помнил всё так, будто было вчера.

Был вечер — он дождался, пока Ирхан уйдет спать. А больше ждать было нечего.

Он скользнул вверх по склону: Сорэн забралась высоко, к ее обиталищу так просто не подступиться, но он знал тайные тропы.

И конечно же, их знал не он один. Ух’эр и половину склона не одолел, как наткнулся на Лаэфа — тот выступил из тени, преградил путь. А Ух’эр собирался мимо этой тени пройти и даже не почувствовал, не заметил, что тень непростая. Слишком невнимательным стал, слишком спешит мстить…

Ладно, с ним самим понятно, ну а Лаэф почему решил выйти лицом к лицу? Почему не подождал еще миг и со спины не напал? Змей своих под ноги не пустил?

Мечом хочет похвастаться? Ну, да, красивый меч, сверкает даже при бледной улыбке Рихан. И кажется, тихо-онечко поет. Не смог, что ли, таким красивым со спины зарубить? Обязательно надо было похвастаться сначала? Неужели совсем не боится Ух’эра в открытом бою?

Что ж, посмотрим…

— Ты невнимателен, — мягко заговорил Лаэф. — Слишком сосредоточен на другом.

— И что ты сделаешь? — улыбнулся Ух’эр.

— Лучше спроси, что сделает она. Уничтожит тебя, ты и глазом не моргнешь.

— Ну, мне по крайней мере есть, чем моргать, — хмыкнул Ух’эр. — А ты слеп. Что ты можешь?

— Проверим? — улыбнулся Лаэф, и улыбка была ледяной.

— Да кто из нас безумен?! — изумился Ух’эр. — Сейчас не проверять надо — вместе идти к ней.

Лаэф криво усмехнулся и качнул головой.

— Меч у меня, и я буду тем, кого она увидит перед тем, как испустить дух. Я! — потемнел ликом, как Д’хал, всего на мгновение, и голос громыхнул Заррэтовым раскатом. Лаэф умел менять лица и голоса, но сейчас был слишком занят своим — и те менялись будто сами по себе.

— Что с тобой? — удивился Ух’эр. — Как дело дошло до битвы — так все планы поменять хочешь? Я всегда тебе помогал, и сейчас помогу. Хочешь чтоб она видела тебя — мне-то что?

Лаэф не шевельнулся. И не закричал теперь. Посмотрел Ух’эру прямо в глаза — кажется, этот взгляд у рогатой перенял.

— Ты многое потерял, брат…

“Всё”, — подумал Ух’эр.

— … Ты плохо сейчас справляешься с собой. За тебя говорят твоя скорбь, твой гнев, твоя ненависть.

"Себя-то видел?" — обиженно подумал Ух'эр.

— И пусть говорят! — с вызовом сказал.

— Мне они не должны помешать, — Лаэф говорил твердо, ровно, рассудительно, но Ух’эру казалось: всё ложь. Зачем-то — кто знает, зачем — ему захотелось остаться наедине с Сорэн. Он был таким грозным, пока говорил о том, как ее победит. Таким убедительным, когда говорил, что они будут биться вместе. Но пришло время битвы — и Лаэф вдруг захотел остаться с ней вдвоем. Втроем — еще с мечом.

Зачем?

Впрочем, ему-то, Ух’эру, какое сейчас дело до того, зачем что-либо кому-либо? Он решил начать Последнюю битву. Он ее закончит.

— Да кто ты такой, чтобы стоять на моем пути? — он широко улыбнулся.

Лаэф понимающе кивнул.