Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 2. Иные [СИ]

— Молодец, — хрипло ответил он. Говорить было больно, но говорить было надо. Вокруг еще не бродит злобная богиня света, значит, есть время убедить с ней не связываться.

“Кровь, — вдруг понял Нивен. — Пахнет кровью”.

Наверняка жертва. Наверняка — для нее.

Запах очень плотный. Крови много. Где столько взял?

Нивен покосился по сторонам. Держащего его с одной стороны он не знал, зато с другой стоял все тот же Крит. Встретился с ним взглядом, ухмыльнулся.

“Ты не заметил, что у вас полно крови? — мысленно спросил Нивен. — Не думаешь, что это плохо?"

Но вслух сказал:

— Теперь яс... — закашлялся, продолжил, — ясно, почему я на коленях. Иначе тебе пришлось бы держать за ногу.

Ухмылка исчезла, гном побледнел. Наверное, снова не ожидал от Нивена такой болтливости.

“Хоть гнома напугал”, — утешил себя Нивен.

Он ничего не мог сделать в этой ситуации. Совершенно ничего. Кроме как говорить.

Да, он начал понимать рыжего. Тот тоже обычно мало что мог. Потому говорил много. И если это сейчас будет раздражать всех вокруг так же, как раздражало Нивена, то хоть позлит их слегка. А может даже — выведет из себя. И использует это. Если его не убьют раньше.

А если убьют — тоже результат.

Лаэфа-то надо как-то убрать.

Нивен поднял глаза на Тейрина. Тот будто чего-то ждал. Будто хотел спросить о чем-то, но не мог.

“Хорошо, — подумал Нивен. — Будет слушать”.

Осталось, чтобы Нивен смог сказать, что нужно. Йена бы сюда — этот бы сказал. Этот бы и что не нужно сказал.

А Нивен и говорить толком не умеет. Никогда не думал, что пригодится этот навык.

— Тейрин, — сказал он. — Сорэн нельзя верить.

В глазах мальчика стояло все то же застывшее равнодушие, но он не перебил. И Нивен, набрав побольше воздуха и сосредоточившись на том, чтобы подобрать слова, продолжил:

— Не знаю, что она сказала тебе. Но она — такая же, как остальные.

“Ну да, отлично сказал, — подумал он. — Как будто Тейрин знает остальных…”

— Мертвым нельзя верить, — заговорил снова. — Если хоть один из них поднимется — попытается подмять под себя все вокруг. Зачем тебе это?

Тейрин молчал.

— Она же все разрушит к чертовой матери, — устало закончил Нивен. Его красноречия не хватало, чтоб объяснить, что представляет из себя Сорэн.

— Есть что разрушать? — холодно спросил Тейрин.

— Всегда можно найти, — дернул плечом Нивен, вспомнил о башне и попытался сдержать неуместную ухмылку. Кажется, получилось не очень. Зато почувствовал: его держат уже не так крепко. Плечо болит. Кажется, рука не будет двигаться. А если будет — то недолго.

— Издеваешься? — спросил Тейрин, и его голос странно дрогнул. Конечно. Никому не нравится, когда над ним издеваются.

Тейрин шагнул к емкости, наполненной кровью, рука, сжатая в кулак, дернулась, как только что — голос. Он что-то хотел бросить туда. Нивен заговорил быстро и в последний момент — Тейрин успел остановить движение.

— Я знаю их, — отчеканил Нивен. — Они используют тебя. Выползут. А потом растопчут. Тебя и всех вокруг.

— Откуда? — равнодушно спросил Тейрин. — Откуда ты их можешь знать?

— Что ты делаешь?! — в очередной раз прошипела Сорэн.

Она уже и кричала на него, и шипела, и опять ласково шептала. Тейрин не слушал. Ни ее, ни этого, с серым лицом.

Сначала он ждал, что Крит вернется, а тот все не возвращался, и Тейрин, сжав камень в ладони, вышел из купален.

И тогда она заговорила так, как не говорила никогда. Жестко, холодно, твердо. Убеждая вернуться сейчас же.

Тейрин уже тогда перестал слушать. Он думал о том, почему не может бросить камень. Может, ему было страшно делать последний шаг. Но он ведь знал, всегда знал: если страшно, надо шагать. Чем страшнее — тем увереннее надо шагать. И сейчас он просто зачем-то оттягивал момент.

Потом странный демон с серым лицом начал нести какую-то чушь, а Тейрин говорил просто, чтобы говорить. Решение было принято. Но почему-то — казалось ему — этот разговор должен состояться прежде, чем она поднимется. Пусть демон видит, как она поднимется. А она пусть еще покричит — пока в его руках.

Может, дело было как раз в этом: он в последний раз держал ее в своих руках. В последний раз обладал властью над ней. Одно движение — и власть будет утеряна навсегда.

Тейрину было невероятно тяжело распроститься с властью.

— Я знаю, — говорил демон. — Она использует тебя. Лаэф пытался использовать меня.

— Лаэф?! — напряженно переспросила Сорэн, потом вздохнула, будто с облегчением, и куда спокойнее, почти так же спокойно, как всегда, заговорила. — Я должна была почувствовать, Тейрин. Конечно, Темный не оставит попыток встать на моем пути… Сам прийти не может — подсылает своих монстров. Ты же видишь, дитя, это монстр перед тобой.

“Вижу”, — подумал Тейрин, впервые ответив ей с момента, когда вышел навстречу демону.

Она облегченно вздохнула еще раз.

— Сейчас он бессилен, — сказал демон. Он говорил, будто через силу. Выталкивал слова из себя. — Попытается вернуться. Я не допущу этого. Ты — не должен впустить ее.

Губы ребенка дрогнули — изогнулись в легкой презрительной усмешке.

— Она не использовала меня, — произнес он ровно, словно будто бы задумчиво, будто говорил не с ним — сам с собой. — Это мое решение. Это всегда было моим решением. Она поднимется. Мир будет принадлежать ей. Она принесет свет.

— Какой свет? — спросил Нивен. — Откуда? Она — древний монстр, мечтающий о власти и крови. Ты знаешь это. Иначе не говорил бы со…

— Замолчи! — оборвал его Тейрин, и голос его громыхнул неожиданно властно. — И смотри!

Протянул руку со сжатым в ней белым камушком над кровью.

— Еще не поздно! — выдохнул Нивен, и только услышав это собственного голоса понял: он крикнул. Заговорил тише. — Все можно исправить.

Губы Тейрина вновь дрогнули, но усмешки на этот раз не последовало. Наоборот: он будто бы весь заледенел. Если, конечно, там было, куда леденеть еще дальше.

— Ты знаешь, сколькими жизнями пришлось пожертвовать ради нее? — спросил все так же безразлично, но голос натянуто зазвенел.

“Так вот, в чем дело,” — подумал Нивен.

— Не знаю, — ответил он. — Но еще можно спасти остальных.

— Не знаешь, — холодно повторил Тейрин, и презрительная усмешка все-таки вновь искривила губы. На этот раз — ледяная. — Десятки, сотни! Все для нее. А теперь ты пытаешься уговорить меня… сделать что?

— Остановиться, — Нивен снова повел плечом, теперь другим. Да, его почти не держали. Но до Тейрина слишком далеко. И слишком опасно он держит камень и выпустит, стоит только вскочить. — Тебе с этим жить. Как мне — с тем, что сделал я. Как жить — не знаю. Но знаю, что Мертвые — не оправдание. Это мы сделали то, что сделали. И сейчас решение принимаем мы: я и ты. С решением, которое примешь сейчас, тебе тоже жить.