Кристофер Роуи - Песчаная Буря

Кефас и Ариэлла пошли в сторону города и, проходя через цветущую аллею, сели на деревянную скамейку. Ариэлла взяла руку Кефаса в свои, и полу-джин напомнил себе, что это был жест, сопутствующий разговору, как и в случае с Ахамом.

- Азад был достаточно умным хозяином, — продолжил Кефас, — Он делал различные ставки и всегда выигрывал золото, независимо от того, кто победит. В конце концов, он был хозяином Джазирии — все ставки проходили через него. Он сам выбирал гладиатора, выходящего на Парусную Арену…

— И это позволяло ему выигрывать любые ставки, так как он мог вызвать любого по силе и умениям гладиатора, в зависимости от того, что нужно сделать — выиграть или проиграть, — закончила Ариэлла.

— Кто выиграет, а кто проиграет, — поправил её Кефас.

Она долго смотрела на него, пока не спросила:

— И ты всегда выигрывал?

— Если я сейчас тут перед тобой, то да — я всегда выигрывал. Для гладиатора всегда одна ставка на Парусине — его жизнь. Я много побеждал, а потом пару раз обманул саму смерть, выжив там, где не должен был, после чего понял, что Азад не даст мне умереть. Он и его супруга, Шанира, выставляли меня против самых ужасных соперников, но никогда не было ничего, что могло бы меня убить. Конечно, они издевались надо мной. Могли морить голодом, но никогда не убивали, — закончил генази земли со смешком в голосе.

— Так что это одна из немногих вещей, которые я знаю, не считая историй. Я знаю пятнадцать способов остановки вращения наконечника цепа, знаю, что когда Талид пьян, то натягивет Парусину немного раньше, чем должен. И ещё знаю то, что Азад никогда не позволил бы мне умереть.

Ариэлла сжала его руку, и Кефас подумал, что если бы стук его сердца вызывал земные толчки, то весь город уже лежал бы в руинах.

— И ты использовал это знание, чтобы выжить, — сказала девушка, — чтобы контролировать эту игру.

— Но не настолько, насколько это мог делать Азад, — ответил генази земли, — Иногда мне приходилось бросить оружие, чтобы остаться в живых.

— Корвус говорил, что Джазирия — парящий остров. Думается мне, что это была одна из немногих возможностей выжить.

К её удивлению Кефас рассмеялся.

— Корвус неправ. Я бы сказал, что было, по крайней мере, шесть сотен возможностей, и если бы я умел летать, то мне хватило бы и одной.

Ариэлла улыбнулась.

— Твои слова всегда звучат так, будто ты рассказываешь какую-то историю.

— Я имею в виду, что если бы я мог управлять воздухом, как ты, то уже давно сбежал бы с Джазирии. Азад не смог бы отделить меня от воздуха, как отделил от земли. Видимо, мне нужно было научиться летать.

Глаза девушки загорелись вызывающим огнём, что смутило генази земли.

— Возможно, ты ещё можешь.

Именно за это Корвус был обязан людям. Они изобрели города, отбрасывающие тени как ничто другое в этом мире.

Когда кенку прошёл через портал в Аргенторе, он не почувствовал, как перья на его затылке встают дыбом. Он не услышал фразу, которую обычно произносит Халиф.

Значит, портал открывали придворные маги аль Жотоса, пока сам Халиф отсутствовал. Это означало, что Корвусу не придётся разыгрывать из себя миротворца, пока Матиас и Ахам нападают друг на друга как боевые петухи. Прекрасно.

И это означало, что Корвус сможет скрыться совершенно безнаказанно.

Чернопёрый подумал о том, чтобы рассказать о своих планах Матиасу, но в последний момент передумал. Корвус знал, что даже при наличии всего доверия и некой братской любви, называющейся у людей дружбой, старый рейнджер не чувствовал себя в безопасности, когда поблизости был кенку. Смерть друзей Матиаса во время битвы в Аргенторе точно не способствовала облегчению ситуации, и Корвус знал, что не может доверять старику в полной мере.

Кенку только лишь сказал Шан о том, что собирается отправиться в город. Как всегда немая девушка выказала желание отправиться с ним, и как всегда Корвус ответил ей отказом. Конечно, и Шан, и её сестра, могли многим ему помочь, но их таланты лучше использовать в открытых просторах или дикой природе.

К тому же, в последнее время, Шан стала более импульсивной, что озадачивало Матиаса и расстраивало Синду. Корвус не поощрял такое смещение моральных ориентиров.

По крайней мере, до тех пор, пока ему и его группе не потребуется второй убийца.

«Общее дело» — так называл Ахам свой план. Корвус знал, что он будет исполняться в течение целых веков, но цель, по мнению Халифа Знаний, была достойной — перестройка общества Альмарайвена.

Правительство, бизнес, религия, услуги, рабство — все это было в Альмарайвене, но Халиф Знаний желал улучшить город. Корвус знал об этом больше многих. Он знал, что такой образ жизни был привит жителям Сияющего Юга джином Калимом, ступившим на Торил около восьми тысяч лет назад. Именно он и его джины привнесли в общество аборигенов все эти блага. Люди же не придумали ничего.

Но, тем не менее, Альмарайвен был исключением. То, чем сейчас является город, было результатом амбиций волшебника исключительных талантов, и кенку вынужден был признать достижения Халифа Знаний.

Однако ту схожесть, которая была между Альмарайвеном и Эмиратами Небесного Огня, обеспечивало банальное рабство.

Корвус знал, что рабы трудятся и умирают во всех городах Торила, но только на Сияющем Юге эта практика считалась законной, а в Калимпорте и далеком Мемноне это считалось еще и единственной верной политикой.

Рабство обеспечивало величие Города Заклинаний, и если когда-нибудь, в далеком-далеком будущем, планам Халифа по отмене рабства суждено было сбыться, то это, по воле иронии, было бы возможно только благодаря этому самому рабству.

Рабы кормили и одевали город. Рабы строили его и отчищали от мусора. Да даже основной костяк ополчения составляли именно рабы.

Альмарайвен некогда входил в состав Эмиратов Небесного Огня, но благодаря Халифу этим городом теперь управляли люди. Хотя, Корвус полагал, что рабам было все равно, где жить — в городе, управляемом рабовладельцами-людьми, или в государстве рабовладельцев-генази.

Корвус не мог представить Альмарайвен без рабов. Однажды, Ахам победил демона, правящего в этом регионе, а народ поддержал тогда еще молодого мага. Но никто из калишитов не мог и представить, что их ждет.

Чернопёрый продолжал свой путь по тёмной аллее, пока не наткнулся на ров, вырытый у кирпичной стены. Да, этот ров, источающий запах гнили, был старше некоторых богов. Именно этот памятник прошлому Альмарайвена и подсказал Корвусу, что он находится на правильном пути.