Андрей Минин - Нулёвка

Проведя язычком по пухлым, искусанным от волнения губам, она завела руки за спину, нерешительно развязав бретельки, и лёгкая ткань упала к ногам, открыв вид на идеальное тело эльфийки в самом соку, обтянутое чёрным кружевным бюстгальтером и едва прикрывающим самое сокровенное — трусикам, впившимся туда и прорисовавшим врата в рай! Идеальная женщина… Сразу к делу!

— Ты прекрасна, — разрушил я молчание на миг. — Глаз осматривал каждый дюйм ее тела, дольше всех, задержавшись на вызывающе красных губах, и манящем секрете — между ног. Хочу туда!!! Еле удержал желание убрать повязку с единорогом! Что будет дальше?

Она словно этого и ждала, став крутиться вокруг своей оси, танцуя и маня. Движения плавные, кожа покрылась мурашками, то так встанет, то так! Прогнётся! Повернулась спиной — наклонилась. Ниточка стрингов зашла внутрь! Казалось — она без трусов! Ох, оторва! Стала выпрямляться, рукой, то ли случайно, то ли нет, чуть оттянув полушарие, приоткрыв…

Поглядывая на меня и низ моего живота, она снова завела руки за спину. Бюстгальтер полетел в сторону.

Не выдержав такого издевательства, я скинул домашний халат, трусы, подхватил взвизгнувшую эльфу на руки и повалил её на кровать:

— Ты моя! — Снял я последний бастион с её тела, разорвав его одним движением. Осмотрел, хозяйским взглядом. Она покорно лежала на спине, такая слабая, хрупкая — открытая как ракушка. — Теперь моя очередь! — Рыкнул я, раздвинув ей ножки.

— Я люблю тебя, — издала она первый стон. Скрип кровати стоял до утра. Аркадий, будивший меня до сего дня по утрам — не пришёл. Скоро все знали, что господин стал мужчиной.

Я так и не заметил, что в замочную скважину, попеременно заглядывали зелёные глаза — двух рыжих фурий, постанывающих в унисон женщине на кровати. Раскрасневшиеся, они так и не смогли заснуть в эту ночь, обсуждая увиденное…

Аотииль щебетала весь день. Бегала вокруг, обнимала, говорила и говорила… Все женщины одинаковы! Уши сворачивались в трубочку. Трёп обо всём и ни о чём.

— Господин! — Побеспокоил меня Аркадий. К вам просится некий Борис 'Борзый'. Говорит — весточка у него для вас, от старого друга. Мне его прогнать?

Странно… Что это понадобилось 'Проныре' Дюку, что он послал 'Борзого' ко мне? Случилось что? Надеюсь — это не то, о чём я думаю и на нас не вышли, заёрзал я.

— Пусти его.

В комнату прошёл горбун. Ведя дела с пронырой, не раз сталкивался с его протеже. Мужик честный — для вора. Ножами орудует — превосходно. Меня натаскивал, с недельку. Удар поставил, но категорично вынес — не моё!

— Садись, чего встал? — Проворчал я. Ещё бы поклон сделал! — Я всё тот же шкет, которого ты гонял. Стоишь тут, будто перед благородным! — Разлил я сок по бокалам. Спиртное — яд!

— Ну, извиняй! Больно уж важный ты. Поясок нацепил. Бумажки на столе. Повязка пиратская на глазу, — рассмеялся он, усевшись, наконец. Только глаза не смеялись.

— С чем пожаловал?

— Плохие новости Хан! Плохие… — Тяжело вздохнул он.

— Ну?! Не тяни, давай! Что?! — Всё больше волновался я. Что блин там случилось???

— Проныру нашли мёртвым, в луже собственной крови. Я нашёл, — всхлипнул он.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — Вспылил я малость, вскочив и заходив по кабинету кругами. — Ещё что?

— Да, — кивнул он, вытерев слезу. — Его пытали, и видимо выбив нужную информацию, оставили умирать. Из последних сил он написал своей кровью: передайте Хану о се… Остальное, было стёрто.

Вот я в полной… Накаркал! Что же делать? Что? Эх… Думай голова, конфетку дам!

— Спасибо, что предупредил, — поблагодарил я его. Если бы эта информация прошла мимо… — Накрыло меня дрожью. Нужно действовать и быстро!

— Я так понимаю, вы оба замазаны, в каком-то дерьме и оно идёт по пятам? — Хотел он выведать вещи, его не касающиеся.

— Возможно, — неопределённо протянул я. Просвещать всех и каждого не собирался. Даже Бориса!

— Расскажешь? — С мольбой в глазах спросил он. Лучшие друзья, кореша были. А тут такое! Отомстить хочет…

— Не волнуйся. Тот, кто это сделал, идёт и за мной, а я умирать не собираюсь! — Жёстко закончил и подвёл итог разговору. Это только моё дело. Никто не должен знать. Никто… — Иди, отдохни. Круги под глазами, как у панды! Покушай. Помяни… — Побеспокоился я о госте.

— Пусть он умирает долго Хан! Пусть! — Упал он на колени, перед тем, кому, когда то давал подзатыльники. — Не сдержался. В родном городе показать эмоции, средь своих — проявить слабость, но не здесь. Не здесь!

— Вставай, вставай, — заворчал я, поднимая старичка. — Удумал то же! Пошли, на кухню тебя определю. Закинешься, отдохнёшь. — Повёл я его за собой, под непрекращающиеся всхлипы. Там вечно мои ошиваются — нальют ему, разговорят. Это они умеют! Может и баба, какая утешит.

А мне надо подумать, прилег я на кровать, передав Борю в хорошие, пропитые руки дворника. Закрыл глаза и погрузился на первый уровень. Надо вспомнить всё! Каждую мелочь! И поможет мне в этом техника 'Созерцания' — из разума.

Воспоминания Хана Болотного. Шесть лет назад.

— Говоришь куш большой, старый? — В сомнении скорчил я рожу. До этого он только один порожняк мне поручал. Не доверял или за психику боялся?

— Ещё раз назовешь меня старым, уши надеру! — пообещал старпёр. — Здание практически не охраняется. Я неделю за ним следил. Треть богатеев и Благородных нашего города там ошивается. Витязей только нет. Думаю, казино подпольное или бои без правил там устраивают. Притон какой-то! Деньгами всё провоняло! — Потёр он нос.

— План?

— По понедельникам у них что-то вроде санитарного дня. Мусор мешками выносят. Откуда столько? — Наморщил он лоб. — Тогда и пойдём! Выручка за неделю скопится! Плёвое дело! Надо только добраться до кругляшей раньше инкассаторов и всё! Свербит правда, но опасности для нас не чувствую. Тут, что-то другое… — Сидел он на диване, напротив меня — в квартире полной клопов и размышлял. Конспирация, чтоб её, раздавил я подбирающегося ко мне жука!

— Может ну тогда?! — Трухнул я малость. Восемь лет всё-таки! Помирать, не пожив в этом мире как-то неохота.

— Спокуха! Денег поднимешь! Без тебя никак. Я не пролезу в лаз, что нашёл. И ты мне должен, — напомнил он о случае полугодовой давности.

— Понедельник завтра… — Намекнул я, что меня могут хватиться в интернате.

— Знаю, — спокойно констатировал он. — Всё успеется. Встретимся там. Дело серьёзное, подготовься!

— Не в первой! — Махнул я рукой, выходя. И минуты лишней не хотел здесь оставаться! Всё тело чесалось — выловил я особо ушлого кровопийцу, размазав вместе с кровью по стене! Неприятный запах…

Нервное напряжение не отпускало. Тухлое это дело! Чувствую — тухлое!!! Но что делать? Деньги нужны и не откажешься уже… Нельзя подвести Дюка, слишком много планов на него завязано.