Карина Демина - Мертвая

И совесть бы ее не мучила.

У меня она тоже редко просыпается.

- Франсин не поверила. Она продолжала наблюдать и сама спустилась в храм. Именно там к ней и пришло понимание, что ни мой брат, ни мой отец не отступились бы от задачи, которую полагали практически решенной. Особенность характера. А что касается запретов, то стараниями предков подвалы старого дома достаточно глубоки, чтобы спрятать там не одну лабораторию.

- И она ничего никому не сказала? - мрачно поинтересовался Диттер, глядя почему-то на меня. А я что? Я в то время в школу ходила и больше думала о делах своих детских, казавшихся невероятно сложными и важными.

Дневничок вот вела.

Красивый, помнится, был, в розовой обожке, украшенной камушками. На обложку были нанесены чары, защищавшие дневник от чужих рук и посторонних глаз... правда, сейчас я сомневаюсь, что ото всех, все же моя бабушка, его подарившая, показала себя достаточно прозорливой и беспринципной, чтобы и вправду позволить мне иметь какие-то тайны.

- Мне вот сказала. А так... пойти против семьи? Не имея доказательств? Подземелья глубоки и послушны воле рода. Сомневаюсь, что и королевская гвардия в полном составе обнаружила бы там что-либо подозрительное... в остальном же... записи? В кабинете не держали ничего, что вызвало бы сомнения. Эманации? Этот дом пропитан духом смерти. Нет, она понимала, что просить помощи бесполезно. Да и как знать, вдруг эксперимент продолжен с согласия короны и ее вмешательство будет не только излишним, но и опасным?

Дядюшка вздохнул.

- Она и ко мне-то приехала лишь поделиться сомнениями. Надеялась, что я скажу, будто они не имеют под собой почвы, что все это - глупости и выдумки, простые женские страхи. И она может вернуться к мужу и жить, как раньше, в любви и согласии.

А вот теперь дядюшка язвил.

Надо будет невесту ему подыскать поприличнее, чтобы не какая-нибудь замученная пансионом девица, которая только и способна, что вздыхать и вышивать носовые платочки. Норов у дядюшки не тот, ему нужен достойный соперник...

...а такую поди отыщи.

- Но вы поверили?

- С первого слова. Знаете, я даже удивился, почему мне самому в голову не пришло, что они не остановятся. Это же так... логично? Пожалуй... - он замолчал, встал, повернулся спиной, сложив руки за ней. Он смотрел на мутное окно и тихонько покачивался, с пятки на носок, с носка на пятку...

- Я сказал ей, что сам поговорю с ними. Я предложил ей остаться и... вообще уехать. На Острова. И я пообещал, что переправлю Гретхен так быстро, как только смогу.

- Она не поверила?

- Клятва, - дядюшкина спина выпрямилась еще больше. - Они заставили ее принести клятву... сказали, что ее поведение и ее сомнения бросают тень на род. И вынудят предпринять самые неприятные меры, чтобы защитить честь...

...было ли там что защищать?

И почему-то вновь вспомнилась та деревушка на краю мира. Грохот барабанов. Страх. И кровь. Лицо богини, скрытое за бурой маской. Одурманенные мужчины и несчастные женщины, которым дозволялось лишь жить...

...мой предок, у которого хватило силы духа умереть, а потом вернуться.

И его туземная жена.

Почему в семейных хрониках о ней так мало сказано? О той, которая была благословлена богиней? Она ведь принесла кровь и силу, которой так гордится род? И в гордости этой забыл об истоках?

Чести?

Чести не осталось. Совести тоже.

- Она не могла покинуть Империю, как не могла заговорить о делах семейных с кем-то, кто семье не принадлежит. Я, к счастью, несмотря на все заявления отца, был частью семьи. Клятву он не снял. К этому времени я обзавелся некоторыми... полезными знакомствами. В том числе со своей настоящей матерью. Ее было несложно найти. Отрицать родство она не отрицала. Сожалений тоже не испытывала. Но для ведьмы оказалась очень интересной... женщиной, которая к тому же оказалась весьма близка к Его императорскому величеству. Она бы не отказала в просьбе. Но Франсин не хотела расставаться с дочерью даже ненадолго.

И решила вернуться.

Дура.

Меня бы не тронули. Кто будет уничтожать ценное имущество, из которого можно получить выгоду? Пусть не сразу, но в перспективе...

...а она осталась бы жива.

Да, возможно, у дядюшки не получилось бы забрать меня из дома. Полагаю, сей факт матушка осознавала довольно ясно, но... она осталась бы жива.

Она.

Осталась бы.

Жива.

Я стиснула руки, и когти впились в кожу. Больно не было, а жаль, боль отрезвила бы, помогла бы сосредоточиться, и слезы, глядишь, можно было бы списать на эту самую боль. Их немного. Просто... что-то попало в глаз.

И платок, дядюшкой протянутый, конечно уместен.

Как и его молчание.

- Я отговаривал ее, - виновато произнес он. - Был бы магом, усыпил бы...

- А... вазой?

- Не нашлось подходящей, да и... хрупкая она. Мы договорились, что она заберет тебя на море, здоровье поправить. Ей не откажут. Муж увлечен работой и Нинелией. Он Франсин в принципе перестал замечать... отец мой не лучше... фрау Агна, конечно, оставалась, но и она явно была в курсе происходящего. А судя по всеобщему возбуждению, которое ощущалось, дело близилось к развязке. Я до сих пор жалею, что отпустил ее... надо было скрутить и отдать матери. А она нашла бы способ уговорить. Только...

- Смысла нет жалеть о неслучившемся.

- Именно. Она просила неделю... и я посчитал, что если за несколько лет ничего не случилось, то и неделя вполне приемлемый срок. Мне понадобится время, чтобы подготовить надежное убежище. В Империи тоже хватает тихих мест, где молодая одинокая женщина не привлекла бы особого внимания.

- И что случилось?

- Мне сообщили о взрыве... на полигоне... на полигоне, который должен был бы быть защищен от взрывов. Очередной эксперимент. Попытка стабилизации темной энергии. Неучтенный фактор. Резонанс... вы, полагаю, читали отчеты?

Инквизиторы кивнули.

А я вот не читала, хотя, подозреваю, потеряла немного, поскольку правды в тех отчетах не было ни на грош.

- Классический несчастный случай, но... на полигон они выезжали, я проверял записи. Вот только испытывать им было нечего. Мой брат определенно не занимался темой темной материи. Это всего-навсего занавес, который не требовал проведения экспериментов...

- Уверены?

- Сейчас еще более, чем раньше. Меня допустили к изъятым лабораторным журналам. Дали просмотреть записи, бумаги... так вот, все, что я нашел - обрывки чужих работ, сдобренные пустыми фразами, которые, ко всему, писал человек весьма далекий от темы. Было ощущение, что кто-то просто взял и заполнил бумаги на случай, скажем так, проверки.

Дядюшка повернулся ко мне.

Теперь он говорил тихо, спокойно.

- Я предположил, что... о настоящих экспериментах стало известно кому-то, кто счел их слишком опасными, чтобы позволить продолжаться.