Стивен Эриксон - Буря Жнеца. Том 2 [litres]

– Тогда двигай свою задницу в таверну, капрал, и буди сукиных сынов. Мы подождем здесь – но долго ждать не собираемся, это ясно?

Капрал небрежно отсалютовал и отправился прочь.

– Видишь, Клюв, что происходит, когда офицера долго нет рядом? Доходят до крайней степени самодовольства, мать их.

– Так точно.

– Что ж, когда они услышат плохие новости, их наглость быстро испарится.

– Но они все знают, капитан. Не хуже нас. – Хотя это и не совсем так. Они не знают того, что известно мне, и вы тоже не знаете, капитан, любовь моя.

Оба развернулись, заслышав шум приближающейся колонны. Приближающейся даже быстрей, чем предполагалось.

Капитан ограничилась кратким комментарием:

– Дерьмо!

Потом добавила:

– Беги вперед, Клюв, – пусть сразу готовятся к маршу.

– Есть!

Проблема с совами заключается в том, что они поразительно тупы даже по птичьим меркам. Заставить сову всего лишь повернуть башку и то совсем непросто, как бы крепко Флакон ни сжимал извивающуюся совиную душонку.

Как раз сейчас он бился с одной такой, а спать ему к этому времени не доводилось уже так долго, что сон начал казаться эксклюзивной привилегией всех остальных, которой ему уже никогда не добиться.

Но тут внезапно обнаружилось, что совершенно неважно, куда именно смотрит сова, неважно даже, куда она хочет смотреть. Поскольку повсюду сейчас двигались фигуры – по лугам, через рощи, по пашне, по склонам старой каменоломни, по дороге и всем сходящимся у перекрестка тропам. Сотни, тысячи фигур, неслышно ступающих с оружием наготове. Всего в полулиге позади колонны Кенеба.

Флакон встряхнулся, лихорадочно мигая, чтобы дать взгляду сфокусироваться на побитой стене таверны. Там, где в нее попали ножи, штукатурка осыпалась, а там, где в соломенной крыше были дыры, виднелись желтые потеки. Вокруг него натягивали снаряжение морпехи. За стойкой кто-то мычал и отплевывался – надо полагать, Хеллиан.

Перед ним возник один из вновь прибывших морпехов, подтянул стул и уселся напротив. Далхонский маг – с глазами цвета своих джунглей.

– Неп Хмурый, – пробурчал он. – Спомнил мя?

– Спомнил что?

– Мя!

– Ну да. Неп Хмурый. Сам только что сказал. Слушай, у меня совершенно нет времени…

Тот отмахнулся дрожащей узловатой рукой:

– Сё знаю. Про эдуров. Сё про них знаю. – Он ткнул во Флакона кривым пальцем. – То сё ты! Ты. Делал люзии! То плё-о-хо! Плё-о-хо! Все умрем! Изоття!

– Спасибо на добром слове, деревяшка ты жеваная. В отличие от вас, сукиных сынов, мы не плыли себе с ветерком по речке, и ты это прекрасно знаешь. Если на то пошло, без меня наши бы вообще досюда не добрались.

– Ха! То сё скрипелка. Скрипелка вашего сержанта! Песень, слышь – она щё не кончилася. Щё не кончилася, не. Ха-ха!

Флакон уставился на мага:

– То есть если долго ковыряться в носу, все наружу, ничего обратно, это все, что от мозгов останется?

– Выряться-братно? Хи-хи! Сё равно, Лакон, мы все умрем изоття, сам сё знаешь.

– А как же неоконченная песня?

Тот сложно, в несколько движений пожал плечами:

– Тознает когда, а? Тознает?

К столу подскочил Скрипач:

– Флакон, сейчас не время для разговорчиков, Худ тебя побери! Бегом на улицу, и чтоб не спал на ходу, как обычно – выметаемся из деревни, будто стадо взбесившихся бхедеринов!

Ага, и все разом вниз с откоса.

– Сержант, это не я затеял разговорчики…

– Хватай пожитки, солдат!

Корик стоял вместе с остальным взводом, если не считать Флакона, который явно думал, что ему полагается особое приглашение, и смотрел, как в конце главной улицы появляется голова колонны – черная масса на темном фоне никак не желающей уходить ночи. Конных нет, понял он, и неудивительно. Добывать пропитание Кенебу и его тыловым крысам было, надо полагать, нелегко, так что лошади отправились в котел – хотя вон, несколько еще осталось, но они до предела загружены. Скоро у них будет постное, жилистое мясо, чтобы хоть как-то приправить кашу из местного зерна, у которой вкус был, как у козлиного дерьма запах.

Он чувствовал, как в груди бешено колотится сердце. Сегодня им предстоит драться. Эдур на западе собирается все больше и больше. А впереди, по эту сторону огромной столицы, их поджидает еще армия, если не две. Все ради нас, разве не мило с их стороны?

Возникший прямо перед ним Скрипач хлопнул полукровку сбоку по шлему:

– Проснись, твою мать!

– Сержант, я не сплю !

Но он не обиделся. Даже где-то согласился, глядя, как Скрипач движется вдоль шеренги и орет на каждого. Все верно, они тут слишком долго пропьянствовали и особой ясностью мысли сейчас никто не отличался. Конечно, сам-то Корик был вполне в норме. Пока остальные приканчивали последние бочонки с элем, он в основном отсыпался. Да, отсыпался, потому что знал, что будет дальше.

Конечно, свежеприбывшие морпехи из Третьей роты дали пищу для разговоров, только хватило ее ненадолго. Они выбрали себе слишком легкую дорожку и сами это понимали, а теперь поняли и все остальные, так что в глазах у них читалось – знаем, нам еще предстоит кое-что доказать, а того, что мы пришли вам на выручку в этом поселке, и близко недостаточно. Пройди еще сквозь сотню-другую эдур, приятель, тогда, быть может, удостоишься кивка от кого-то помимо Улыбки.

Во главе колонны, которая наконец прибыла, шагали Кулак Кенеб и сержант Том Тисси, а рядом с ними – капитан Сорт и этот ее бестолковый маг, Клюв.

Кенеб обвел взглядом выстроившиеся взводы и распорядился:

– Сержанты, будьте добры, – ко мне.

Скрипач, Хеллиан, Геслер, Бадан Грук и Аккурат вышли вперед и собрались полукругом перед Кулаком.

– Как всегда, – пробормотала Улыбка рядом с ним. – Сейчас всем начнут объявлять взыскания. Тебе, Корик, первому. Думаешь, кто-нибудь забыл про офицера, которого ты убил в Малазе? Любому ясно, что за тобой глаз да глаз нужен.

– Помолчи уже, – одернул ее Корик. – Они просто решают, которому взводу первым помирать.

Та сразу же заткнулась.

– Вы все – молодцы, – негромко проговорил Кенеб, – но серьезное дело начинается лишь сейчас.

– Можно подумать, Кулак, мы не догадывались, – фыркнул Геслер.

– Вижу, твоя привычка перебивать старших по званию никуда не делась.

Геслер, как за ним водится, ухмыльнулся во весь рот:

– Сколько человек вы привели с собой, Кулак, если мне будет позволено спросить? А то я, видите ли, начинаю чувствовать некий запах, и пахнет все очень плохо. Мы вполне можем сражаться один против двух. Даже против трех. Но у меня чувство, что нас сейчас превосходят в соотношении, сколько – десять к одному? Двадцать? Может быть, вы дадите нам еще немного взрывчатки, но если вам не удалось спрятать внутри колонны пять или шесть доверху набитых телег, ее и близко…