Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть четвертая [litres]

– И это тоже. Мы вынуждены хотя бы внешне придерживаться общих правил, но главной угрозой для ушедших являются Истина и Чистота, а люди семейные уязвимы. Целью вашего визита было знакомство со Шмузером?

– О нет, – Фельсенбург с готовностью ухватил котяру под брюхо и водрузил возле не занятого сапога. «Лев» усмехнулся и вдруг поднял руку. Руппи тоже услышал быстрые шаги.

– Руперт! Как хорошо… – Рэй Кальперадо галопом мчался вниз. – Сэль мне все рассказала, спасибо вам… Нам ничего не надо!

– Не стоит отталкивать руку дающую, если дар от чистого сердца, – укорил адрианианец. – Тем более что вам придется вместе ходить по лавкам, причем дорогим, а выбор подарков девице – отличный повод. Молодые люди, не лучше ли вам сменить дислокацию? Руперт, хозяйка дома очень мила, но последние годы ей приходилось по большей части молчать. Если выйдет и она, вам придется много слушать.

– Идем! – весело предложил Герард. – Сэль будет рада. Не хочется мне ее здесь оставлять, хотя она о себе всегда позаботится, и потом, с ней будут «фульгаты».

– Они тоже тут? – удивился Руппи, взбегая за фрошером по узкой, застеленной неизменными ковриками лестнице и поддавая ногой нечто мягкое. – Шварцготвотрум!

– Шмузер! – укорил ничуть не обескураженного пинком кота Герард. – «Фульгаты» квартируют по соседству, но по ночам двое сидят здесь, а днем с нами отец Филибер. Это очень хорошо, потому что иначе хозяйка бы нас заговорила. Сэль, смотри!

– Господин фок Фельсенбург, – на этот раз Селина оделась по-женски, но волосы так и были заплетены в две косицы. – Мы вас второй день ждем. Я очень рада, что кошки вас не разлюбили.

– А я очень рад видеть вас, хотя дельце нас ждет не из приятных… Еще одна! Сколько же их тут?

– Трое, – улыбнулась девушка. – Это Муши, сестра Мицци, она спала на мундире Герарда и не успела вас встретить. Они вам мешают? Понимаете, если вы их прогоните, они начнут кричать под дверью, придет госпожа Ева, и мы не сможем поговорить. Вот и Мицци, ее что-то задержало.

– Мой сапог, он ей почему-то понравился.

– Я проведаю хозяйку. – Отец Филибер погладил недовольно дернувшего ухом Шмузера и исчез за маленькой дверью.

– Госпожа Ева живет внизу, – объяснила Селина, – но к ней прямо не попасть, только через сад или через наш этаж. Я не понимаю, почему на севере так строят. Отец Филибер думает, что так пытались помешать любовникам, но, по-моему, это глупо. Незаметно забраться через сад проще, чем через парадную дверь. В Дриксен тоже так? Пожалуйста, проходите.

– Спасибо, – поблагодарил Руппи, оглядывая миленькую гостиную с двумя окнами и тремя дверями. – На побережье строят иначе, и в Эйнрехте тоже. По крайней мере после большого пожара. Тогда кесарь распорядился, чтобы все этажи можно было проходить насквозь. Как много цветов!

– Они остались от прежних хозяев. Тут жил лекарь с семьей, когда началась война, они уехали в Западную Придду, а цветы поливала соседка. Потом госпожа Ева выкупила дом со всей мебелью у города, то есть это граф фок Глауберозе выкупил, но все делают вид, что она. Садитесь, пожалуйста.

– Спасибо, – Руперт тронул рукой жесткий кожистый лист. – У нас в оранжерее растут похожие, они цветут в конце зимы иногда красным, иногда белым.

– Жаль, что мы не увидим, – Селина вздохнула… – Герард только вас дожидался, он уже сделал всё, что нужно, и собирается к Монсеньору Рокэ. А я дождусь именин супруги господина, который сейчас считается главным в городе. Это ваше слово, я его не помню, но ее тоже зовут Селина.

– Сэль, – Герард казался расстроенным. – Я очень не хочу тебя оставлять, но ты же понимаешь… Господин Фельсенбург…

– Руперт, а лучше Руппи и на «ты».

– Спасибо, я обязательно постараюсь, только у меня переходить на «ты» не сразу получается, разве что с Арно… с младшим из Савиньяков, но с ним вообще просто. Шмузер!

– Ничего страшного, – некоторых проще пустить на руки, чем отвадить, – пусть сидит. Ты что-то начал рассказывать.

– Пока вы провожали господина фельдмаршала, господин Рейфер, господин Хеллештерн и его преосвященство устроили много вечеринок для офицеров, и я побывал везде. Мы поймали девятнадцать бесноватых, это совсем немного. В гарнизоне пока чисто, мы уже проверили, так что вам придется иметь дело с местными, а зараза в городе была, это совершенно точно.

– Да, мне говорили, – Руперт неудачно пошевелился, и тут же в его ногу впились когти. – Их пришлось успокаивать картечью.

– Тем, кто хотел впустить Гетца, помогали два негоцианта, – все же объяснил Герард. – Их казнили, но те, с кем они вели дела, остались, а тварь, когда она одна, может долго сидеть тихо. Если только не встретит кого-то вроде нас с Сэль.

– На меня бесноватые бросаются лучше. – Девушка была само спокойствие. – Нужно, чтобы я обошла хотя бы самые дорогие лавки, но одной это неприлично, и потом, нам могут начать грубить просто потому, что мы чем-то не понравимся, а вы – слишком важный господин. На вас набросятся только тогда, когда не смогут терпеть. И еще эти именины… Если вас там не будет, гостей съедется гораздо меньше. Вы сможете потерпеть? Там должно быть очень противно.

– Там, где вы, Селина, противно быть просто не может.

– Может, – Сэль покачала головой, но она не кокетничала, она этого просто не умела. – Когда собирается много людей, которые чего-то хотят, но в этом не признаются и начинают врать, противно всегда. Вы ведь бывали при вашем дворе? Неужели у вас не так?

– Так, – не стал отпираться Руперт, – поэтому я и хотел остаться на флоте. Вернее, еще и поэтому.

– Вот видите, – непонятно чему обрадовалась Селина; Руперту тоже вдруг стало радостно и захотелось немедленно утащить девушку в город. В лавку ювелира, и вовсе не для того, чтобы кого-то ловить. Сэль просто необходим был жемчуг и сережки с сапфирами…

– А вы ведь тоже их любите, – заметила девушка. – Только об этом не думаете.

– Люблю? – удивился Руппи и тут же осознал, что на него карабкаются. Шмузер и Мицци решили срочно воссоединиться со своей сестрой. На коленях полковника Фельсенбурга.

До Аконы оставалась пара дней пути, и пока в дороге не случалось ничего, кроме снегопадов, да и то не слишком впечатляющих. Никто не понукал ни людей, ни лошадей, армия снималась с места засветло, спокойно проходила свои пять хорн в день и становилась на ночлег, чтобы утром двинуться дальше. Это начинало утомлять. Конечно, хорошо, когда не надо лезть ни в реку, ни на бастион, прыгать по внезапно опустевшим горам с гвоздем в сапоге, таскать зарезанных подонков… А в самом ли деле хорошо? Сперва Марсель почувствовал легкое раздражение, как в детстве, когда отъехавший по делам папенька задерживался и его отсутствие, изначально прекрасное, начинало терять свою праздничность. Так и тут.