Елена Воробьева - Не оставляющий следов: Обретение

Сначала дети Змеи вынуждены были таиться в своей реальности, боясь преследований, но потом вынуждены были выйти к людям. Век змей-оборотней долог, но не бесконечен. Раз в сто лет рождается у прямого потомка Старой Змеи дочь, обязанная сменить свою мать на княжьем престоле. Холодная кровь и расчетливый ум – наследие сильных властителей. Но за силу приходится платить, и немало. В Шегехассе у змей-оборотней обнаружились проблемы с физическим взрослением и сменой облика, царствующий род стал стремительно деградировать: правительницы или навечно застывали в человеческом обличии, или принимали до конца своих дней змеиное. И в том, и в другом виде им было невозможно не только править, но и существовать. Для принятия новой ипостаси нужна была, прежде всего, внутренняя зрелость, которую могла дать лишь человеческая часть души. Дочери княжьего рода стали уходить к людям, чтобы получить бесценный жизненный опыт, обогатиться чувствами, внутренне вырасти и созреть. Страдания и боль, гнев, страх, волнение и триумф, радость и нежность – здесь, в вашем мире, они учились всему. И когда зрелость рождалась – легко перекидывались, меняя один облик на другой, становились настоящими правителями: мудрыми, сильными, благородными. Шегехасс терпеливо ждал возвращения своих княжон – они нужны ему были как воздух, как солнца сиянье. И, помня о жестокости людей, каждую в странствиях сопровождал мудрый воин-советник. Вот так двести лет назад юная красавица Хэбиюки отважно пересекла границу миров.

– Вы сказали, Хэбиюки? – совершенно невежливо перебил Барлу. Это имя слышал несколько раз от Сариссы, когда та с восхищением говорила о фреске на кухне, но не придавал ему какого-то значения. Барлу тяжело вздохнул.

– Да, Хэбиюки. От сопровождения княжна наотрез отказалась, слишком уверенная в своих силах и благоразумии, заявив, что всегда сможет позвать на помощь Мать Змею. Прошел год, другой, третий… напрасно ждал возвращения змеиный народ, Паньгу так и не отдал Шегехассу его правительницу. Статуя Старой Змеи в главном храме молчала, отводя немигающий взгляд каменных глаз от вопрошающих о судьбе княжны жрецов. Посланные на розыски змеи-воины шаг за шагом проследили путь Хэбиюки в Паньгу до угрюмого ущелья, где на одинокую девушку напала шайка кровожадных разбойников. Безрассудную путешественницу спас от неминуемой гибели Чинмаякасима Иса – кости разбойников до сих пор белеют в скалах, – а потом они вместе отправились в Бахар. Хэбиюки влюбилась в него – не в простолюдина, конечно, но вовсе и не в императора, что было бы для княжны много приличней. Причем не просто влюбилась – полюбила всем сердцем и не захотела покидать Чинмаякасима, даже когда ее змея начала рваться наружу. Девушка погибла – сил и энергии мира Паньгу не хватило на перерождение. Вот здесь, под нашими ногами и находится место последнего упокоения надежды змеиного княжества.

Я потрясенно молчал, но самое страшное ждало впереди.

– Старая Змея была разгневана смертью Хэбиюки и надолго запретила все контакты с людьми, кроме самых необходимых, но Сариссе как-то удалось убедить ее и отправиться в Паньгу. Не знаю, что за злой рок привел нас именно к вашему порогу, – Барлу уже не скрывал мрачной решимости, – но я не позволю вашей чертовой семейке погубить еще одно драгоценное наше дитя. А ведь если мы не вернемся домой в ближайшее время – она умрет, а Старая Змея покарает страшной смертью того, кто допустит гибель еще одной ее дочери.

– Нет, – я был настроен не менее решительно. – Она не умрет. Я не допущу этого. Я найду способ…

– Нет никакого способа, – сурово перебил меня управляющий. – Не обманывайте ее и себя. Не тяните время, оно сейчас бесценно. Княжна не сможет сменить облик нигде, кроме Шегехасса.

– Посмотрим! – я не собирался сдаваться. Не мог лишиться надежды. – Должен быть выход.

И почти бегом отправился к Учителю Доо.

– Пожар? Горим? – он встретил меня мягкой насмешкой, отложив в сторону очередной старый свиток.

Бумажная волна падала со столешницы на шелковый ковер. Солнечный луч резвился в чайной чашке, заплетал струйки терпкого пара в косичку. Сверчок в изящной клетке звонко цвиркнул, нарушив молчание полдня. Я смог разжать стиснутые зубы и задать самый важный вопрос в моей жизни:

– Как? Как удержать здесь Сариссу?

Насмешка во взгляде наставника тут же сменилась сочувствием и сожалением.

Я понял его ответ.

Хранитель дома, которого все же смог загнать в угол, тоже ничем не помог. Осколок змеиной части души Хэбиюки, задержавшийся в нашем мире, был бессловесен, беспамятен и вряд ли разумен в том смысле этого слова, который мы вкладываем в него. Демонов Чинмаякасим Иса! Семья и здесь умудрилась подгадить. Почему он погубил свою любовницу? Почему не отправил ее в Шегехасс? Допустить то, что у них были похожие на наши с Сариссой отношения, я просто не мог: такой любви у других не бывает.

Если любимая захочет уйти… Нет, не отпущу ее.

Я найду выход. Он должен быть!

Сарисса вытащила меня почти силой из-за стола, заваленного свитками, в которых пытался найти решение проблемы. Кончик носа порозовел, веки припухли… плакала?

– Почему вы с Барлу решаете все за меня? Я никуда не пойду, – решительно заявила, откидывая челку со лба, как норовистая лошадка. – Я остаюсь с тобой.

Утонул в грозовой бездне глаз: настроена решительно, знает, на что идет. А если и вправду погибнет? Никто, нигде, ни в одном из кучи этих томов, ни намеком не обмолвился о том, как удержать в нашем мире змею-оборотня.

– Тебе надо уходить, милая, – зарылся носом в шелк волос.

– Нет! – в глазах дрожали слезы. – С тобой я научилась жить. Не умела смеяться – научилась, не умела плакать – научилась. Твой мир стал мне родным, я приживусь в нем. И не хочу жить без тебя.

Стал родным… но проблема в том, что на самом деле наш мир ей не родной! Меня оглушило понимание того, что чувствовал мой предок: мучительно больно отказываться от любви. Крохи-осколки времени, проведенные вместе, крупицы уворованного у Судьбы счастья… Чем это кончилось для него? Могилой в саду. Такого финала допустить не могу.

– Мы всегда будем помнить друг друга… ты мысленно сможешь беседовать со мной, и я отвечу…

– Ты не понимаешь! Я забуду тебя! – вырвалась из объятий. Глаза сверкают, как у рассерженной кошки. – Смена кожи – это еще и смена сути. Шаг в рождении нечеловека. Я забуду тебя, «Дом в камышах», закаты Бахара, – она прикусила губу, и добавила потерянно. – Они все всё забывали. А я так не хочу!

Скольких дочерей проводило и встретило княжье семейство? Сарисса знает, о чем говорит. Новый облик и новая память… да, это по-настоящему новая жизнь. Без любви, без нашего с ней счастья, но жизнь. В разлуке плохо будет лишь мне, я буду помнить за нас двоих. Пусть так и будет. Сдаюсь.