Елена Асеева - Сеча за Бел Свет [СИ]

Слепяще полыхнуло белым светом кажно их пёрышко и не медля осыпались вони на каменья, впав на них крупными голубоватыми каплями водицы. А золоты снурки тянущие на собе лодочку с отроком, звонко звякнув абие оторвались от носа судёнышка и словно врезались во изумительные, узкие облачения Вил, без задержу обратившись во их прекрасные солнечно-златы волосья. Лодочка подлетев почти к самой каменной глади недвижно замерла над ней, у то ж времечко не коснувшись её. Вилы повертали головы ко обмершему судёнышку, ласково зекнули на мальчугана чарующей зеленцой очей и кивнули ему, и Боренька чичас же ухватив борта лодочки обеими рученьками, спешно выпрыгнул оттедась на поверхность Мер-горы.

Лодочка промаж того маненько накренились на бок, а вотпущенная мальчонкой не шибко закачалась туды-сюды одначе сице и не сдвинулась с места, продолжаючи висеть над каменным полотном. Медлено, точно пужаясь такой величественой Мер-горы Борила направил свову поступь к Вилам, оглядываючи дивно место на каковом оказалси. Мягкие подошвы евойных сапог тихонько поскрипывали усяк раз касаясь полотна горищи, будто он шёл у зимнее морозно времечко, по наглухо вукрытой, тока нынче выпавшим снегом, торенке. Озябшие руки и плечи иноредь тяжелёхонько вздрагивали, а почитай льдяной, пронзительный ветер, живший туто-ва, сердито трепал волосья мальчика и сурово шаркал кожу лика, да так веско чё она мигом зарделась и на щёках Бореньки заиграл румянец. Приблизившись к старчой Виле мальчуган востановилси сторонь неё, и та изучающе возрившись на него, протянула уперёдь руку, да молвила:

— Отрок…

— Борил сице мене кличуть, — поспешно назвалси своим величанием мальчик.

— Доброе имя Борил, — продолжила прерванные каляканья облачна дева, и чуть заметно просияла вулыбкой. — Имя борца и воителя. Славное имя для отрока, каковой может преодолевать тяготы жизни и несмотря ни на что шевствует впредь. Вила на маленько смолкла, и тяперича направив подняту рученьку у направлении мальца, нежно коснулась долгими перстами его волосьев. И Борюша почуял як с ейной длани на главу точно впало пёрышко… небольшо тако и лёгонькое. Оно коснулось его волос, а засим россыпью капели скатилось або можеть усё ж слетело по ним удол на спину, приземлившись на рубаху. Капель водицы скользнула по спине мальчишечки, проехалась по одной из штанин и словно вошла у туго завязанный на лодыжке сапог. А морг опосля Борила ощутил як тепло наполнило его одеяние, да пробившись скрезь них лизнуло озябшу кожу перьдав и ей тот дивный, волшебный сугрев. Отрок пошевелил плечьми и благодарно вулыбнулси в ответ Виле, а вона меж тем загутарила:

— Борил днесь ты пойдёшь впредь. Ты минуешь эту вершину и встретишь на её краю два источника. В одном из них течёт вода мёртвая, в другом живая. Выберишь сам где какая есть, — облачная дева взмахнула рукой и пред ликом мальчонки проскользнуло белое пёрышко.

Оно впало на камень прям пред егось ногами и распалось на две махонечкие кубыни. У те масенькие кубыни враз дрогнули и прынялись рости… ащё миг и вот они с палец, у пол ладони, а посем почитай у полторы длани. Одна из тех кубыней была белой, иная чёрной и обе укреплены на тонких ремнях, старчая Вила указала на них долгим перстом и добавила, — во белую кубыню ты нальёшь живой воды, а в чёрную-мёртвой… И помни… ты не должен перепутать, иначе Валу тебе не удасться оживить… Ибо сначала ты должен обрызгать камень мёртвой водицей, и лишь потом живой.

— А як же я разберусь, иде кака. у та водица? — изумлённо пожимая плечьми, поспрашал мальчуган.

— Ты должен сам то понять… сам, — старша Вила замолчала, огнисто зыркнула своими зекрыми очами у мальца, так чё тому почудилось то вызарились на него не глаза духа, а два смарагдовых камушка, крупных и до зела лучистых. — Ибо все кто приходит за теми чудесными водами, — произнесла она опосля того, — дарующими начало рекам Бел Света, должны сами её выбрать… И в том им как воинам, оные защищая свои земли явились заручиться поддержкой облачных дев— Вил, должна помочь их светлая душа. Если ты, Борил, что значит борящийся, верно выберешь воду, то тогды сможешь призвать в помощь тех духов, каковые плясали в столбу света, зовущимся Пазорей… А тяперича ступай… ступай… и ведомой своей чистой душой помни, что ты идёшь по вершине великой Мер-горы, которая непрерывно смотрит на Седан звезду, возле неё водят свои хороводы облачные девы, к ней приходят на поклон все светила Поселенной, на неё прилетают сами Боги, а люди бывающие тут обладают отважной и светлой души! Будь достоин оказанной тебе чести! Вила молвила последне слово весьма громко и ейный нежный да единожды зазвонистый голос дивно вутак наполнил раздолье небес, кые было близким, и отседова казалось мальчику ярко-голубым. А парящие окрестъ эвонтой вышины пузастые, будто раскормленные облака гляделись дюже огромадными, они, верно от рождения ленивые, вяло проплывали у той мироколице. Инолды облака зависали на чуть-чуть на одном месте, а засим резво распадались на здоровенны куски, усякого разного виду, зараз начинаючи напоминать то удалого ездеца на крепком жеребце, то виденного Боренькой у землях Цмока мамуна, то вставшего на задни лапы ведмедя, судя по сему желающего пошамать медка… Ищё немножко и точно тронутые чьей-то волшебной рученькой те изумительные видения иссякали, або перьрождаясь у иные нанова медленно прынимались плыть у небосводе. Обаче тама позадь мальчугана у зелёно-жёлтом столбе света зовущейся Пазорей продолжали пляс облачные девы, духи воздуха, словно издалече посматривая на евонту достославную Мер-гору хранившие во собе усё диво Бел Света. Не медля паче не мига Борюша наклонилси да споднял лежащие на каменной поверхности кубыни, и испрямившись чуть заметно кивнул стоящей пред ним старчей Виле. А засим направилси туды, идеже по молви духа за негустыми плывущими туманами, хоронились источники с водой. Мальчик неторопливо миновал недвижно замерших облачных дев, по-доброму его оглядывающих и шагнул у колеблющееся марево облаков.

Кажись он сделал лишь пару шажков, да обернулси, одначе тяперича позадь него не зрелись Вилы, и окромя громоздкого тучного пара густого и будто бурлящего ничаво не було. Ащё маненько помешкав, он взволнованно дохнул и тронул поступь уперёдь.

Борилка неспешно шёл по вершине Мер-горы, промаж того посматривая вкруг собя. У те самы облака, оные отделили его от Вил вставши марной стеной, там высоко у небесах заслоняли красно солнышко, а днесь понижее да поближее к макушке плыли разрозненными кусками, схожими со усякими животинками: орлами, конями, лосями, турами, лисами, аистами, медведями, воронами, змеями, лебедями, щуками, вепрями, словно, вышедшими из Чертогов Поселенной. Вони иноредь цеплялись кудлатыми бочинами, долгими хвостами аль мощными крылами за грани горищи, повисаючи над ней и маленечко утак осе покачиваясь затихали тама. Легохонько колыхаемые дуновением ветерка они нежданно опускались на вершину горы, касаясь ейной поверхности и будто впитывались у неё, опосля чаво каменная гладь гляделась вумытой и сырой. Само полотно горищи, и тама дальче, было каменистым. Не имелось на нём не то, абы деревца иль куста, не зрилось даже травинки. Судя по сему, втак мерекал отрок, энту вершину кадый-то варганили людски руки, оно як вельми она напоминала ему полканский джариб, но и ежели не людски то тогды токмо божественны… може руки Вышни али Сварога. Немного погодя расступившиеся туманы казали пред мальчиком чудное белокаменное возвышение, оно було не дюже высоким, можеть локтя у два, обаче у длину и ширшину имело не меньче косовой сажени. У то придивное возвышение слегка вогнутое унутрях с чуть приподнятыми боками было схоже с боляхной бероской тарелью. Во грани округлого возвышения по четырём сторонам, будто обозначаючи края Бел Света, были вставлены здоровущие почитай в кулак лазоревые яхонты. Подойдя ближе к той вельми чарующей тареле, малец встал и склонивши голову на бок всмотрелси у саму ейну серединку… и тадыка унезапно ярчайшим синим светом вспыхнули яхонты. Ищё мгновеньеце и от них у направлении средины вырвались четыре голубых луча. Вони сошлись во едино у одном месте и зараз шибанулись друг о дружку, да так шибко, чё затряслась под подошвами сапог, заходила ходором гора, и не устоявший на ногах Боренька повалилси на ейно каменно полотно, и абие идей-то позадь него чаво-то раскатисто громыхнуло… продолжительно и зычно, точно долетевший гул от идущей издалече грозы. Сувсем чуток колебалась землица, и гулко гудело небо, а посем усё смолко… И из слившихся у одну круговерть, курившихся над срединой возвышения, лучей вырвалси ввысь тонкий столб бледно-голубого света.