Елена Асеева - Сеча за Бел Свет [СИ]

Огненный Волх дотоль круживший на своём волке у поднебесье, то спущалси понижее, то вдругорядь взлётал выше, высматриваючи надобные народцы. Рам и Каси маненько пройдя шагом вмале перьшли на скок, право молвить, ей-же-ей, не шибкий. Боренька промаж того настойчиво зыркал у просторы земель лежащих по праву да леву руку, идеже росли дерева да луговы травы, оные к овсени и вовсе усе посохли, и тяперича зрились сухостоем. Прошло верно многось времечка, внегда небесный волк нёсший на собе Волха нежданно резво принял униз и обдавши порывчатым дуновением мальчугана, встрепал ему волосья. А пролетевший над мальцом Асур зычно кликнул:

— Борюша, впереди со стороны краснолесья и со луговины появились воины. Одни, то лесные люди, схожи с Гушей, а иные люди еланей. Огненный Волх абие потянул снурок на шее волка выспрь и тот мгновеньеце спустя ужось парил у вышине, пролетаючи то над бором, то над луговиной, а за ним неотступно следовали тёмной таковой пеленой и усе другие небесные воины. Темник же вуслыхав реченьку Асура замедлил свой скок, перьйдя на степенный шаг, а мальчик восседающий на нём подалси управо и вгляделси у лесны чащобы. Вже правым оказалси Волх, оно як у нескольких шагах от кромки стёжки поросшей травами почитай, чё на краю хвойного бора стояли шишуги. Поросшие тёмно-бурой шерстью, с выпученными уперёд лбами и подбородками, да оченно некрасиво вывернутыми нижними губами. Шишуги, таращали свои маненьки глазёнки, оттягивали к долу губёшки, пущали густу слюну и до зела крепко сжимали у руках мощны дубины, коими в ентов раз не махали може пужаясь таковой могутной рати. Боренька обозрев шишуг торопливо повертал голову и вуставилси доколь густые, и единожды сухие, пожухлые травы покрывающие луг да увидал тама отяп, масеньких да весьма странных существ. То были низинькие, чуток выше срубленного пенёчка существа, тела их были людскими, покрытые кожей, со руками и ногами, и цвету желтовато-серого с рыжеватыми, круглыми пятнами по поверхности. На бёдрах у тех существ находились долгие почти до оземи женские, зелённо-жёлтые понёвы, сшитые из сухих трав, на ноги обуты лапотки.

Дивна, зверина голова, напоминающая полевого суслика была округлой, с малёхо удлиненной мордой, покрытой короткой шёрсткой жёлтоватого цвету, крохотными ушками, стоящими торчком, большущим носом да крупными карими очами. Широкось разявая рты, существа днесь не издавали кадый-то слышимый путниками, схожий с медвежьим, рык. У руках отяпы усё также дёржали здоровенных чорных змей, у длину не меньче четырех— пяти локтей, обаче не крутили ими. По-видимому, и вони были напуганы так нежданно-негаданно явившимся воинством у их края. Мальчик словно почуяв струящийся от тех народцев страх, потянул на собе пояс темника. И Рам скумекавши, по движеньецу Борилкиному, чавось тому надоть, пошёл ащё медленей, а посем и вовсе востановилси. Абие Борила спрыгнул с полкана и обернулси назадь, а ко нему будто струясь меж плотно сомкнутых рядьев скоробранцев ужотко спешили старчий из Кострубонек, да идей-то не меньче десяти дедушек Лесовиков и Луговых. Приметив поспешающих ко нему духов, мальчуган тронул свову поступь уперёдь и обращаясь к тем двум народцам, замерших справу и слеву от езжалой полосы, звонко гикнул:

— Шишуги и отяпы! Я Борил, прибыл сюды со ратью, абы призвать вас вступить у неё. По бероским землям йдёть Зло. Оно сжигаеть грады и деревеньки, убиваеть людей, умерщвляеть духов, опустошаеть гаи и боры, елани и пожни, — глас отрока нежданно дрогнул, он на маненько смолк и подавляючи то трепыхание, утёр проступивши под носом капли сырости, а опосля продолжил. — Оно уничтожаеть усё доброе и светлое чё жавёть у ентом Бел Свете… нашу Мать Сыру Землю, наших Богов.

Ноне то Зло умертвить мой народ, а завтры прибудеть сюды и погубить ваши… ваши народы, оные исстари жили сторонь нас. Боги послали мене у дальние земли, шоб я смог сбрать усяки народы по свой стяг… усяких ратников: полканов, мамаев, духов, небесных волков, друдов и Асуров, чё б конча Добро победило Зло. И вы народы шишуг да отяп забудьте усяки распри промаж собе, забудьте чё вы иные, и йдёте несходными торенками да вступайте у мову рать. И тады Семаргл как-то проклавший меже вас евонту ездовитую стёжку, убярёть ту преграду.

Изгоним же сообща с нашего края, с нашей Мать Сыра Земли и Бел Света у то Зло! Оченно зычно кликнул последни слова Борилка и затих. Тадыличи упредь ступили, словно избранные старчими, дедко Лесовик и дедко Луговой, тот самый кый даровал мальчугану веночек и у два голоска духи зашумели, мешаючи скрип деревов и колыхание трав:

— Шишуги, отяпы! Мы духи лесу и пожней прызываем вас йтить вкупе с нами во рати отрока Борила и полечь зараз, коль вумрёть Бел Свет да наша Мать Сыра Земля, и битьси изгоняючи с родименькой нашей оземи воинство Зла! Обаче шишуги и отяпы немотствовали. Боренька стоючи на езжалой стёжке видывал аки перьглядывались меж собой, водни из них весьма неприятно опущали к долу свои здоровущи губенци, а иные покачивали звериными головами да токмо гутарить не жёлали, и тады малец ащё громче крыкнул, поспрашая колеблющиеся народцы:

— Так вы с нами аль як?

— С нами… с нами, они Борюша, — послухалси нежданно сиплый, низкий глас Гуши, сувсем ладненько бачивший на бероском. Мальчишечка порывисто обернулси и узрел малеша сутулившегося, одначе вельми горделиво осматривающего шишугов и отяп Гушу, тот подступил почитай к Бореньке упритык и вставши от него в шаге, закалякал, — чавось вы немотствуете аль? Курлыпа чё не зекаешь мене? Або не слухаешь зову княжа полканов Борила да дедки Лесовика? — Гуша резко повертал голову у сторону отяп и порскнув, добавил, — А вы… вы отяпы… Ото я ко тобе склоняюсь Смотрак… ко тобе царьку народа отяпского, нешто не слышишь ты мене? Або не понимашь зову княжа Борила да дедки Лугового? Воно… сотрите аки, я ноне вышагиваю по ентовой полосе, коя досель пролегала промаж нас… и на кою неможно було нам отродясь ступать… Обаче я побёг за Борюшей, я посторонь него ступаю повмирать за Бел Свет и Мать Сыру Землицу, и ничавось не страшусь, оно аки доселе тако зрел, чёсь не видать вам николиже.

Поелику зову вас, шишуг, слышь Курлыпа! и вас, отяп, слышь Смотрак ступать за мной на енту, — и Гуша порывчато топнул по полотну дороженьки крепкой стопой, отчавось взвылась увысь густовата жёлтюща пыль, и окутала его шёрсть на ноге до колена, — и иттить под стягом Древа жизти ко побёде! Оно ужо и не ясно чьи реченьки возымели действо над теми народами, так-таки стоило Гуше смолкнуть, як спервоначалу из бора на стёженьку стали выходить шишуги, во главе с их царьком Курлыпой, чуток поширше у плечах чем соратник Бореньки. А посем и отяпский Смотрак, да и иные его братцы, вылезши из сухостоя еланей на езжалую полосу, низко приклонили головы пред Борилой, Гушей и старчими духами указуя тем самым, чё они вступили у рать Добра.