Елена Асеева - Сеча за Бел Свет [СИ]

Вобрав у собе шишуг и отяп, вошедших под начало Гуши слегка потеснившего Курлыпу, воинство Борилы двинулось дальче… туды у Гарки. Шишуги и отяпы разместились на полканах, як и их предводитель, зане було решено не растягивать и без ентого несметную рать. Боренька чующий чё именно молвь Гуши заставила войтить у его ополчение новых скоробранцев, ночью на привале поблагодарил свово соратника. Одначе Гуша тяперича засегда ночующий осторонь костра Огненного Волха расправивши плечи, окинувши надменным взором сидевшего подле него мальчика, тихонько сице чё б никто не слыхал, загутарил:

— Борилка я з ведал чё стоить мене пробалабонить про стёжку аки они абие и вступять у твову рать.

— Усё равно аття тобе, — произнёс отрок неотрывно глядящий на вспыхивающие у небесной тверди холодные и единожды далёкие звёзды, точно жёлая найтить у там во той тьме ночи ответы на усе свои поспрашания.

— Да-к изволь… мене не жаль, — отметил Гуша и плямкнув, словно чёй-то словил у ночи, зашамал. — Засегда рад тобе пособить.

— Гуша, а почему ты смог по ентой полосе иттить? — немного погодя вопросил мальчуган и повертав голову, возрилси на Гушу, каковой у лучах играющего чудного огонька и упрямь чавой-то неспешно желвил. — Ты ж мене говаривал чё опосля того як Семаргл осерчал, меж вами пролегла та полоса и по ней ни вы, ни отяпы ходють не могёте. Гуша медленно дожёвавши и также неторопливо сглотнувши, чуть слышно вздохнул, васнь кумекая о чём свовом, а засим пояснил:

— Ну, да…. дотоле так и було… встарину… древле, — шишуга на миг прервавши каляканья, и обернувшись, обозрел ночны просторы, верно примечаючи никтось их не подслухиваеть, а засим и вовсе зашептал, — древле може так и було… Неможно було на неё ступить, обаче кадыка я за вами побёг… я з ступил на неё… И усё времечко бежал по ней услед за вами, инолды, право молвить, ей-же-ей, схаживал у бор водыки напитьси.

— Небось, — нанова глянув у ночно небо и широко просиявши, тем кто в раздольной Поселенной во Небесной Сварге жил и правил, одаривая Бел Свет своей добротой и светом, сказал Борюша. — Небось Семаргл вас давнешенько простил.

— Агась… простил да токмо нам о том не пробачил, — изрёк Гуша и сломленный вусталостью, будто подрубленно древо повалилси на растеляный Боренькой охабень, занявши на нём боляхну часть да чичас же закочумал. Покинувши зачурованные края отяп и шишуг сызнова потрюхали по землям беросов тудыка ко граду Гарки, примечая по пути полупустые деревеньки. Усе мужи, вьюноши и отроки чё постарче ушли ко Гаркам, вступаючи в ополчение супротив панывичей. Бабёнки, старики, детки да млады девоньки оставшиеся у деревеньках узревши движимую рать спервоначалу весьма пужались. Девицы и бабёнки, оные не хуже мужей натягивали тетиву, встречали пришлых снаряжённым луком, обаче признавши средь чужаков своих беросов умиротворялись, торопливо несли итьбу, да сказывали чё Зло нежданно пришедшее на град Титчиху, прынялось уничтожать тамошние поселения. Часть бероской рать выступила ко граду Клины, чё на реке Кержень и полностью почило, не мочь противостоять таковому несметному воинству. Выжившим у той сечи ратникам и людям удалось уйтить к Узолам, а опосля к Гаркам, иде днесь и стоить ополчение беросов, иже прибывшие туды с уга, встока и западъ. Девоньки да бабёнки оглядываючи рать пришедшу на выручку их народу вельми радовались, и утираючи бегущие из очей слёзоньки одаривали скоробранцев последним, да провожаючи, низко кланяясь, до последнего махали им на прощание белыми платочками, аки то и полагалась по традициям бероским. Ко чётвёртому дню, чё вышли из Гушиных краёв приблизились к Гаркам. Ищё издалече их встретила сотня дозорных беросов во главе с ваяводой Лихарем из грады Копылъ, его по осанке сразу признали Былята и Сеслав, и окликнули. Лихарь немедля придержал свово бойко идущего гнедого и всмотрелси у воинов, а кады ж приметил Быляту и Сеслава да сына Мстибога Орла обрадовалси. Оно ж и так ясненько, чаво опосля гибели градов и деревень, людей ратных, баб, ребятишек и стариков узреть таку помочь у всякого вызоветь ликование. Внегда Боренька напоследях увидал Гарки то сердце его шибко застучало у груди, обаче туды, куды уводила битая стёжка, оная шла к деревеньке Купяны, трюхать було неможно, занеже с того направления и шло Зло ведомое панывичами. Зло уничтожающее деревнюшки, грады, умерщвляющее людей… простых таковых як и Борюша беросов: мужей, баб, вьюношей, дев, отроков, отроковиц, малых детушек и старыков.

Эвонто злобствующее воинство аки гутарили, те кому вудалось спастись, було наполненно вуродливыми созданиями и иными народами.

Она… та свирепствующая сила всасывала у собе из оземи жизть, изводила и сжигала леса, пожни, елани, реченьки, озёра и крыницы, и будто поглощала зверей, птиц и духов. Прыблизившись к Гаркам усотрели станы беросов. Ополченцы расположились пряменько пред градом, там идеже у липене месяце Борилка созерцал поля ржи, пошеницы, овса и гречи. Идеже кады-то трудились люди, вубирая зерно у молочке. Идеже лёжали витые снопы, да скирды соломы, и при том больча часть пожни стояла нетронутой да ждала-пождала свово времечка… свово времечка… ноне ж и поместилась станом рать. Во главе беросов выбранным ваяводой был Стожар из града Балки. И то зрилси сувсем зрелый муж со сёдыми волосьми, брадой и словно плетёными у косьми кручёнными долгими вусищами. Его тёмно-серые очи осматривали прибывших дюже строгим взором, будто испытываючи, одначе почасту у них вспыхивали голубоваты огоньки отрады при виде таковой мощи.

— А иде Мстибог? — перво-наперво поспрашал Былята спешившись с полкана и пожимая протянутую Стожаром дюжую широколадонну ручищу.

— Пал Мстибог, ащё у Клинах, — чуть слышно ответствовал ваявода и обведя обступивших его беросов взглядом вздохнувши, добавил, — окромя старшого братца Орла— Твердолика никтось из ваших оттедась не возвярнулси… так чё…. так чё у вас усех потери. Боренька стоящий поперёдь беросов, осторонь ваявод, Асуров и предводителей народов обернулси и торопливо оглядел воинов, узрев, як напряглись на лицах их них жилки и чуть затрепетали губы.

— Да и Твердолик…. — продолжил каляканья Стожар, и, опустивши голову, вуставилси на бурую оземь, словно взятую плугом, — прибыл с останками рати Клинской… и верно того… верно…

— Чаво того? — взволнованно кликнул Орёл, и, подавшись уперёдь тягостно вздрогнул усем телом.

— Того… вельми он ранен… и може так и не оклемаетси, — отметил Стожар так и не подымаючи глаз, по-видимому, не жёлаючи зреть аки мгновенно потемнело лико вьюноши. — Он в Гарках нынече, там над ним мать твова воркуеть… так чё ежели хошь… поспешай… можеть живым ащё застанешь. Орёл какой-то миг медлил, васнь опешивши, а Борюша возрившись на парня узекал як евойные карие очи наполнились кипучими слезьми.