Владимир Бабенко - Тень в тени трона. Графиня [SelfPub, 16+]

Поэтому, когда по пути домой возле Даши остановилась карета, она особенно и не испугалась, скорее наоборот – ей стало жуть как интересно, поскольку на карете был тот же герб, какой она видела ночью, в день прибытия отца.

Дверь кареты открылась, и навстречу княжне выскочил тот же плотный мужчина, которого она приняла за соотечественника и к которому бросилась на шею от избытка чувств и эмоций в ту памятную ночь.

– Добрый день, Дарья Алексеевна, не испугал часом?

– Да нет, а что, кто-то опять желает посягнуть на мою честь, как в тот вечер?

Мужчина усмехнулся.

– Шутить изволите. Кстати, я не представился – Друбецкой Артамон Сергеевич.

– Так вы все-таки русский, я не ошиблась, – засияла Даша.

Замечено не мной и уже давно, что встретив родную – русскую душу на чужбине, всякий рожденный на просторах великой, могучей и необъятной готов был расцеловать соотечественника в первое мгновение, далее – по обстоятельствам.

Поскольку первое мгновение было пройдено в ту памятную ночь, то теперь следовало сделать «тайм-аут» и посмотреть, и послушать – выдержать паузу, как советовал небезызвестный драматург. Что княжна и сделала.

– Да вот, угораздило родиться на просторах, но, впрочем, не жалею, – не меняя тона, Артамон Сергеевич продолжил:

– Вас ждет для приватной беседы некий весьма влиятельный господин. Прошу, – красноречивый жест рукой приглашал проследовать в карету.

Ситуация была несколько щекотливая.

– Я могу отказаться? – задала вопрос Даша. Страха не было, но и желания рисковать без необходимости тоже.

– Можете, но речь идет о жизни ребенка, а отец не хотел бы «светиться» рядом с вами. Чревато, знаете ли.

Ломаться далее смысла не было. Юность вообще опрометчива, да и если это действительно правда, отказать ребенку в помощи она бы не смогла.

Решительный шаг вперед – и она в полумраке кареты, Друбецкой рядом – напротив. Через час, который прошел в молчании, карета остановилась у роскошного особняка, обнесенного высоченным каменным забором. Друбецкой, проворно выскочив первым, помог княжне выйти из кареты и жестом пригласил пройти внутрь белокаменных хором.

Особняк был и вправду огромен, красив и массивен. Великолепная мраморная лестница вела на крыльцо, тоже из мрамора. Дом был в окружении массивных мраморных колонн. Судя по искусной резьбе и отделке, хозяин особняка был не просто богат, а сказочно богат. Подобные домики она видела только во сне. И вот сон ожил.

Массивная дубовая дверь открылась совершенно бесшумно, и навстречу вышел немолодой господин в простецком домашнем костюме. Его с легкостью можно было принять за лакея, если бы не манеры и взгляд. Так может смотреть только человек, который привык отдавать приказы, а не исполнять их.

Друбецкой при виде вышедшего чуть склонил голову, что еще раз убедило княжну, что перед ней стоит тот самый господин, который ее и пригласил.

– Позвольте представиться, Герд Нортон – хозяин этого особняка. Негоциант, если вас интересует род моей деятельности.

– Турчинова Дарья Алексеевна – врач, если вас интересует род моей деятельности, – в тон ему ответила княжна.

– Вы позволите пригласить вас в мою скромную обитель? У меня есть к вам дело.

– Мне сказали, что ваш сын болен, может быть, мы не будем терять время? К тому же я уверена, что вы знаете обо мне достаточно много, может быть, даже больше, чем требуется.

– Может быть и так. Прошу вас, княжна, – согласился Нортон, приглашая пройти в дом. Появившийся лакей вежливо предложил Даше следовать за ним. Лакей двинулся вперед, Дарья за ним, замыкал процессию хозяин дома.

Проходя ряд богато обставленных комнат, лекарка невольно обратила внимание на то, что золото и позолота присутствуют в таком изобилии, что мысль о том, что ее заманивают с целью грабежа или о коварно подстроенной ловушке можно было отбросить сразу. Ну что можно было взять с девчонки при таких вот богатствах и наверняка не маленьких возможностях хозяина. Тут можно смело утверждать, что и в царских апартаментах нет такого богатства и роскоши. Хотя там она тоже никогда и не была. Но пофантазировать-то можно.

Впрочем, золото в повседневной жизни вещь совершенно бесполезная, даже спать или сидеть на нем неудобно – задницу, простите, застудить можно, потом замучаешься чиряки чистить, ну разве что посуда.

Долго философствовать не пришлось. Пришли. В тихой светлой комнате, шикарно меблированной, на широкой удобной кровати лежал молодой человек примерно ее возраста. Худоба и неразвитость мышц на ногах и руках говорили о полном отсутствии движения у мальчишки, и уже давно. Темный рубец на ноге после перенесенной операции, грубые шрамы скорее говорили о неудаче врача, чем о его мастерстве.

К осмотру все уже было готово. Видно, ее ждали, и даже саму мысль об ее отказе не допускали как таковую. Это все, несомненно, ее злило, но вид больного человека, нуждающегося в ее участии, и горящие надеждой глаза напрочь выбили все посторонние мысли.

Опустившись на предложенный ей массивный стул из добротного дуба, Даша приступила к осмотру, решив собрать максимально подробный анамнез о состоянии пациента.

– Прошу вас, расскажите кратко без лишних красивостей, что случилось, – обратилась она к Нортону, который стоял за ее плечом.

Через десять минут выяснилось, что пару лет назад единственный сын и наследник господина Нортона был похищен и изувечен неизвестными. Увечили целенаправленно, чтобы оставить юноше жизнь, но сделать ее максимально невыносимой.

В результате – поломанная нога, которую с трудом смогли восстановить лучшие врачи Амстердама, перелом позвоночника и полная неподвижность. Внутренние органы тоже пострадали, но не критично.

Пройдясь сильными пальцами по искалеченной ноге, Даша призвала в помощь свои способности и должна была отметить, что кость на ноге действительно срослась, но неправильно. Это можно было исправить, но это все было второстепенно. Главной бедой было то, что искусно сломанный позвоночник делал эту операцию бессмысленной.

Отсутствовала связь позвоночника с головным мозгом, вернее она присутствовала, но в такой ничтожно малой степени, что о подвижности пациента речи вообще можно было не вести. Даже естественные потребности организма не контролировались юношей в полной мере.

Не будь он в таких условиях, как сейчас, он бы давно уже богу душу отдал. Но, видно, расчет неизвестных негодяев и был сделан именно на это. Причем по некоторым признакам княжна могла сказать абсолютно четко, что действовал либо врач, либо высококлассный палач, в совершенстве знающий анатомию своей жертвы.

– Господин Нортон! – обратилась она к хозяину дома. – По предварительному осмотру могу сказать, что положение вашего сына сложное, но не безнадежное.