Анна Алмазная - Вареон [СИ]

— Да, — серьезно ответил Хамал. — Мы — судьи. Мы сами своих судим, как и большинство культов. Только их почему-то за это не осуждают.

Но у нас мало времени. Мне необходимо знать, кто вынес из нашего храма тайну перехода через миры.

— Чтобы наказать? — усмехнулась я. — Но вам некого наказывать.

Александр мертв…

— Кто еще присутствовал при жертвоприношении? — резко спросил Хамал. — Обряд проводят трое, если считать проводника. Кто был третьим?

— Вы не знаете? — удивленно подняла я брови. — Но как? Хамал молчал, он и не нуждался в словах, но я нуждалась. Было видно, что жрец змей пришел ко мне за информацией, а за информацию надо платить…

— Давайте меняться, Хамал, — холодно сказала я. — Вам нечего скрывать от меня — я и так знаю все самое важное. А то, что не знаю, я додумала, и мои догадки не идут на пользу вашей организации. Вы это понимаете?

— Я не люблю длинных предисловий, принцесса, — ответил Хамал, нахмурившись. — У нас для этого слишком мало времени. Чего вы хотите?

— Мне нужно знать о… жреце Южного квартала. Что вы знаете о нем?

— А вы? — вопросом на вопрос ответил Хамал. — Он пропал.

— Расскажите мне о том, что было до того, как он пропал… А я вам расскажу остальное… Если захотите…

— Хм… — задумался Хамал. — Впрочем, почему бы и нет? Ромзул пришел в нашу организацию как раз после приезда Анлерины, пришел со странным рассказом о сумасшествии принца, и о том, как на него можно влиять. Знаете ли, ценная информация для организации. Если принц подвержен влиянию, то для нас лучше, если влиять на него будем мы, а не кто-то другой, вы меня понимаете? — я кивнула, сжав зубы.

Марионеточку голубой крови захотелось им получить! Если жрец попросил такое — не удивительно, что культ пошел на сделку. — Та сцена у короля была лишь проверкой его слов. Я провел жреца к принцу и именно через меня пронесли тот браслет.

— Рам… жрец не рассказал о причине сумасшествия принца? — осторожно спросила я.

— Нет… — протянул Хамал, — но теперь это не важно. Мы ведь и сами не глупы, госпожа. И мы докопались до сути, вернее — почти докопались. Сказать еще более — перестали копать, потому что связываться с храмом теней нам, знаете ли, расхотелось. Культ теней слишком силен, и до сих пор у нас было молчаливое перемирие. Если бы мы знали раньше, во что ввязались…

— Одним словом, кому-то надо заплатить за вашу ошибку? — прошептала я. Хамал недобро усмехнулся.

— Не тревожьте свое излишне чувствительное сердечко, госпожа. Мы не успели, жрец исчез. Вы мне скажете куда? Понимаете, нашу организацию редко обманывают без последствий, а жрецу это удалось…

Где он? И кто нарушитель?

— Эти оба вопроса об одном человеке… — машинально ответила я, потеряв к Ромзулу интерес. Сочувствие к этому подонку у меня пропало уже давно, поэтому перетягиваться со змеей кто кого ради поэта я не спешила. — Но он у Манрада.

— У нас есть, что предложить советнику, — мягко заметил юноша. — И есть, что предложить вам. Вы не должны выходить за Вареона. Ваш сын… Он чудесный ребенок, но трон нашей страны не для него.

— Вы мне угрожаете? — удивилась я, понимая, что только теперь мы начали говорить о деле.

— Можно сказать и так, — ответил Хамал. — У вас память Ритоны, но вы — все же не она. Ритона мертва, и это знаем мы оба. Как мертв и ребенок Берила. Я понимаю, что вам сейчас трудно разобраться в истине, что на самом деле вы просто исправляли чужие ошибки, но вам больше нет места в мире Вареона. Как, впрочем, и мне. В последнее время моя невеста… слишком сблизилась с советником… Мне надо исчезнуть, что я собираюсь сделать вместе с вами завтра утром.

— А если я не соглашусь? — заметила я, испытывая ужас перед этим внешне слабым человеком.

— Тогда я исчезну один, а красавица Ритона умрет от укуса змеи, которая неизвестно каким способом окажется в ее комнате. Вареон поплачет и выберет себе другую жену, куда он денется, а на трон взойдет настоящий сын нашего мира. Выбирай, Ритона, или со мной в новую жизнь, или без меня в другой мир. Снова…

— Я не люблю, когда на меня давят, — заметила я.

— Я тоже не люблю давить, — ответил Хамал. — Но ты уже настроена против меня, и у меня нет времени тебя обрабатывать. Так что давай довольствоваться тем, что имеем. Завтра утром к тебе придет мой человек. Он выведет тебя из замка, и ты пойдешь с ним, или умрешь.

Выбирай. У тебя целая ночь для раздумья. Поверь мне, это даже слишком много. Я думала. Думала долго и мучительно, хотя на самом деле думать было не о чем. И я решила, хотя и решать было нечего — тщедушный внешне Хамал на самом деле не оставил мне ни малейшего выбора. И это меня бесило! Здесь все не оставляли мне выбора, что для меня, рожденной в мало ли много, но демократической стране, было дико. Вот и теперь за меня решили. И кто — представитель опального клана змей!

Да стоит мне сказать слово брату иди Вареону, и этому Хамалу конец!

И мне конец… Потому что пленение Хамала от змеиной угрозы меня не избавит, скорее наоборот… Одним словом, я решила, и вы сами понимаете, в пользу чего. Я не знала, чего я жду и кого, но на рассвете была уже полностью одета и старалась не обращать внимания на предательскую слабость — напоминание о горячей любви и ненависти почти родного братца. Посланец Хамала пришел бесшумно и так незаметно, что я чуть не подпрыгнула, когда за мной выросла маленькая, столь же тщедушная, как и у Хамала, фигурка незнакомца. То, что этот человечек принадлежал к клану змей, сомневаться не приходилось — при этом принадлежал гораздо дольше, чем все тот же Хамал. Даже кожа у него была странная — сероватая и холодная на ощупь, как я убедилась при нечаянном касании. На меня накатилось странное безразличие. Пусть мышцы отдавались усталостью, пусть ныла поврежденная грудь, но я вдруг поняла, что я поступаю правильно. Незнакомец стоял молча, ожидая, пока его заметят, а, дождавшись, так же молча, не произнеся ни слова, повел к потайному входу. Там было темно, но странный человечек даже не зажег свечи. Через мгновение я почувствовала, как его рука обвила мое запястье холодным объятием цепких пальцев, как меня медленно, шаг за шагом проводили через пугающую темноту. Куда меня ведут? Через минут двадцать воздух в подземелье стал более свежим, и я поняла, что мы приближаемся к выходу. Мое подозрение было верным — незнакомец пошарил в темноте, что-то нажал и на нас хлынуло солнечным светом. Пахнуло свежим воздухом, мои глаза на некоторое время ослепли от резкого перехода от темноты к свету, и я услышала лаковый голос Хамала:

— Я рада, что ты решилась, Рита.

— Я уж не знаю, радоваться ли мне… — ответила я. — Твоему обществу я точно не рада.

— Я знаю, родная, — засмеялся Хамал. — Поэтому подготовил тебе другое общество. Ему ты точно будешь рада. Глаза мои, наконец-то, привыкли к свету, и я увидела Манрада, и стоящего перед ним жреца. Того самого, из храма, куда мы принесли амулет Вареона. Я не видела его лица, но я знала, что это он, и страх вдруг куда-то ушел, будто его и не было. Будто этот человек был мне до боли близок, в то время, как ни жрец, ни его собеседник меня не замечали: