Анна Алмазная - Максим [СИ]

— Не надо, Хамал, — девушка, смутившись, вырвала свою ладонь из не слишком цепких объятий и отошла к окну. — Не надо таких слов, прошу вас.

— Но вы и в самом деле прекрасны, душа моя! — воскликнул Хамал. — Прекрасны так, что это становится опасно! Я же не слепой, и вижу зависть в глазах моей матери. Я боюсь, что она поддастся искушению и отравит вас до нашей свадьбы. Моя мать не терпит рядом с собой соперниц, и до вас у нее их не было… Кроме моей несчастной сестры, но она надежно заперта в замке.

— Вы ошибаетесь, Хамал, думая, что на меня так просто одолеет, — ответила девушка, посмотрев на жениха жестким взглядом. — У меня есть кое-какое оружие помимо моей красоты. Я — сестра своих братьев, носительница крови гордого рода и не позволю какой-то выскочке заморочить голову моему отцу, — внезапно спохватившись, девушка осеклась. — Простите, она же ваша мать…

— Она — тот близкий человек, которого я не выбирал, — холодно ответил юноша. — Но я не считаю, что ей должен. Воспитывая меня, она отдавала свой долг родителям, воспитывающим ее. Этот же долг я отдал бы своим детям, если бы не принял служение, а теперь отдам людям, которым призван помогать. Таков порядок в этом мире и не нам его менять. Моя мать разорвала узы нашей любви еще в моем детстве, других уз у нас не образовалось. Она всего лишь для меня жена моего отца.

— А ваш отец? — осторожно спросила Анлерина.

— Я любил его, — после некоторой паузы ответил юноша, несколько помрачнев. — И я подозреваю, что именно моя мать отправила его в тот мир. Поэтому я прошу вас быть осторожнее…

— Она не посмеет! — воскликнула Анлерина.

— Не знаю, — честно ответил юноша, поднимая на девушку мягкий взгляд голубых глаз. — Власть развращает, а она дорвалась до власти.

Поэтому я прошу вас более не играть с Манрадом. Моя мать испытывает к советнику… определенную слабость. И уже кидала мне намеки, что вы недостойно ведете себя в присутствии некоторых мужчин.

Успокойтесь! — Хамал легким жестом остановил готовые сорваться с губ Анлерины слова. — Я не осуждаю вас, даже в мыслях не было! Но я предупреждаю — Сарадна очень остро относится к любому посягательству на свой авторитет, а вы сейчас занимаетесь именно этим. Простите меня, я знаю, прекрасно знаю, что не мне вас учить. Вы умная девушка, в некоторых вещах гораздо умнее меня, но я боюсь за вас, боюсь последствий вашего бесстрашия! Я чувствую, что вы и в самом деле ненавидите Манрада, я понимаю, почему, знаю, что вы играете с ним, чтобы досадить моей матери.

— Много на себя берете, Хамал, — ледяным тоном сказала девушка.

— Мне сложно быть откровенным, — ответил ей жених. — Я не привык говорить правду без прикрас, без того, чтобы мягко подыгрывать собеседнику, его честолюбию. Я всегда добивался своего так ловко, что часто люди этого не замечали. Но с вами я не могу играть в эти игры. Я ваш друг, и всегда буду говорить вам правду, даже если она вам не нравится. Хотите досадить моей матери? Делайте это немного хитрее…

— Как? — заинтересовалась девушка, и мне на мгновение показалось, что она запуталась в паутине. А пауком был Хамал.»

Я замерзла так, что начала дрожать. Выключив компьютер и подув на ледяные руки, я направилась на кухню за очередной порцией горячего чая. На чай примчался и Максим, с порога крикнув мне:

— Привет!

— Привет, — прошептала я, целуя Максима в холодную щеку. — Зима началась!

— Ритусь, пошли на санках кататься! Я чуть не поперхнулась чаем:

— Максим, э… мы, как это, ну… уже из этого возраста выросли…

— Плевать я хотел, из чего мы там выросли! — ответил Максим, обнимая меня за талию. — Ритка, не будь ханжой! Скоро уже стемнеет, чего нам бояться! Я сглотнула и… согласилась. Кстати, не пожалела! Санок у нас не было, но вполне сошел кулек из соседнего супермаркета… Мой вам совет, если вам даже девяносто, берите за шкирку своих родных и вперед на горку. Не пожалеете!

— Максим, — зевая прошептала я, пробуя приготовленный любимым завтрак. Максим сдержал обещание и теперь баловал меня своей стряпней. Кстати, совсем не плохой. — Знаешь, что я подумала…

Кажется, эта Анлерина в моем сне влюбилась в этого… как его… Манрада. Максим удивленно поднял брови:

— Что тебе сказать? Я пришел к совершенно другому выводу… Как бы там не было, но Манрад гораздо лучше твоего Хамала.

— Во-первых, он не мой, во-вторых, Хамал слишком хитрая бестия. Не люблю таких. Посмотрела на часы и встрепенулась:

— Слушай, ну почему на работу и учебу надо вылезать так рано!

Холодно же! И спать хочется!

— Счас согрею! — промурлыкал Максим.

— Даже не подходи! — ужаснулась я. — У меня такой преподаватель, страсть как строгий! Не впустит! Да и вообще… кому-то деньги для семьи зарабатывать надо…

— Ритусь, меня изумляет твое корыстолюбие, — заметил Максим.

— Да… А кто мне на маслице заработает… На тортики… А то на диету… вынужденную… сесть придется. А страсть как не хочется, — я зевнула и сладко потянулась. — И вообще — тебе не привыкать… Так что не строй оскорбленную невинность и пошли одеваться! Кстати, забыла вам сказать, что я теперь стала барыней, и в институт ездила на великолепной максимкиной машине. Ну и пару раз схлопотала от соседки завистливый взгляд и сплетни на тему: «Не венчаны…» Кого сейчас это волнует? Мне просто было хорошо с Максимом, и пока этого хватало. Да и что-то подозрительно часто стала нам на пути попадаться соседкина дочурка. Да глазки моему Максиму строить… а мамаша ее частенько останавливала нас в подъезде, чтобы рассказать, какая у нее доча замечательная. Максим потом смеялся, а я дулась, пряча ревность.

— С чего ты взяла? — спросил в машине Максим.

— Ты о чем? — сонно ответила я вопросом на вопрос, пристегивая ремень.

— О Анлерине и Манраде.

— Максим, ну в кого ты такой наивный? — засмеялась я. — Явно не в маму! Понимаешь, если женщина так пылко ненавидит, значит, на самом деле — любит, но разум ее кричит, что любить этого человека нельзя, вот она и сопротивляется. А этот Хамал для нее вообще никого интереса как мужчина не представляет. Она знает, что он должен сдерживать себя в руках, поэтому и не опасается.

— Что-то мне твоя заботливость начинает казаться подозрительной! — сощурил глаза Максим. — Значит, ты меня не сильно любишь? Может, подеремся?

— Я не в твоей весовой категории, — огрызнулась я. — Глупышка, я люблю тебя, признаю это и прекрасно осознаю свое чувство. Зачем мне ему сопротивляться? Ну холодно же как, Господи!

— Ритка, давай тебе шубу купим! — предложил Максим, включая печку.

— Да ты что, издеваешься! — воскликнула я. — Ты хоть знаешь, сколько она стоит! А весит? Это ж надо на себе такие тяжести таскать — в ней с горочки не проедешься! А ухаживать за ней кто будет! Мне что, с нее пылинки сдувать, да молей гонять! Нет, Максим, уволь от такого геморроя.