Анна Алмазная - Власть безумия [СИ]

Вздохнул, телохранитель толкнул дверь. Створка мягко поддалась, заскрипели плохо смазанные петли, хлынул в глаза неожиданно яркий солнечный свет, и Рэми ступил на стену, с которой недавно так неловко слетел.

— Рад, что ты уже в порядке, — даже почти по-дружески поприветствовал Рэми Тисмен. Притворяется. Они все хорошо притворяются. Зеленый телохранитель стоял на коленях перед сидевшем прямо на полу Лерином и осторожно касался разбухавшей на глазах щеки друга смоченным в холодной воде платком.

— Спасибо, слабость прошла, — ответил, наконец-то, Рэми, поняв, что все почему-то ожидают от него ответа.

— Хорошо тебя отделали, — кинул Тисмен Лерину, и Рэми уловил в его словах плохо скрываемый гнев.

— Пусти меня! — одним движением вырвался Мир из объятий Кадма, и с ненавистью посмотрел на Лерина.

— Держи! — зло крикнул он, бросая телохранителю помятый платок. — Приведи себя в порядок.

— А пошел бы ты! — беззлобно ответил Лерин, прижав мятый платок к кровоточащему носу.

— Тихо! — встал подоспевший Кадм между Лерином и мгновенно вспылившим Миранисом. — Не забывай, что это Лерин у нас по заклинаниям, а я воин. Я с тобой церемониться не стану — в два счета скручу! А ты… — Кадм повернулся к Лерину. — Помолчал бы, хоть ненадолго.

— Тебя забыли спросить? — сплюнул Лерин на землю кровью. — Самый тот нашелся, что советы давать.

Мир только сейчас увидел внизу, во внутреннем дворике, собравшуюся толпу придворных и про себя выругался. Он и сам не помнил того переломного мига, когда волна ярости его накрыла окончательно, заставив забыть как о происхождении, так и о воспитании. Когда это произошло? Когда Лерин предложил избавиться от ребенка Лии или же выдать ее поскорее замуж за какого-нибудь захудалого арханчика? Или же после слов:

— Целителя судеб в Рэми будят сильные эмоции. Интересно, что сделает Рэми, когда узнает, что его любимый принц сделал его хрупкую сестренку своей фавориткой?

Мир посмотрел на застывшего у башни Рэми и подумал, что, наверное, не обрадуется. Семья — Арман, мать и Лия, были для этого мальчишки чем-то святым, чего другим трогать не рекомендуется, и Мир об этом великолепно знал. Потому и приказал Арману отправить Лию и ее мать в замок в леса дерегов, воинов-оборотней, которых боялись задирать даже самые сильные маги.

Магии там просто не существовало — почти всю ее глушили исходившие от самой земли непонятные жрецам волны, и дерегов это вполне устраивало. Великолепные воины, они защищали свои земли от чужаков зубами и клыками, подчиняясь лишь повелителю и главе рода Северного клана, которым, к счастью, являлся Арман.

Только спрятав Лию в чужих, неприступных землях, Мир сам же ее оттуда вытянул и сам же, увы, ее и погубил.

— Я хочу побыть один, — сказал принц скорее не застывшему столбом Рэми, а увязавшемуся за ним Кадмом. Рэми явно хотел что-то сказать, но передумал, и, не дождавшись, Мир вошел в низенькую дверь, спеша убраться подальше от любопытных глаз перешептывающихся внизу придворных.

Поймав мелькнувшего в полумраке виссавийца, Мир попросил:

— Вы не выведете меня из замка? Так, чтобы моя свита не видела.

— Желаете пройтись?

— Да, и подумать.

Виссавиец оказался понятливым. Не задавая больше вопросов, он повел Мираниса по лабиринту запутанных, одинаковых коридоров, и, поплутав недолго, остановился у небольшой, тяжелой двери.

— Прошу, — поклонился он принцу.

Миранис открыл дверь и увидел узкую галерею, заканчивающуюся лестницей. Внизу лестницы — убегающая в усыпанную черными ягодами черемуху тропинка, влажная от недавно пролетевшей над лесом грозы.

Хорошо здесь, спокойно.

Не обращая внимания на капающие с деревьев крупные капли, Мир долго шел по этой тропинке, погруженный в недобрые мысли.

Лерин в чем-то был прав, но он так многого не знал. Он хотел, чтобы все было согласно традициям. Помолвка с заграничной принцессой, потом несколько лун ожидания, пышная, на всю Кассию свадьба с многодневными празднествами в столице. Через положенный срок — рождение наследника. Только вот… у Мираниса не было времени. Совсем. И дело тут даже не в Рэми с его срывами, не в целителе судеб… а в предсказании Ниши… в ее словах, которые тревожили Мира и днем, и ночью.

И сомнения. Правильным ли был выбор матери наследника? И как все это воспримет Рэми, которому, как и Лерину, нельзя говорить всю правду?

Мир очнулся у знакомого до боли озера. Он слышал, как забилось в подводную пещеру так давно и недавно напавшее на него чудовище, как тихо оно всхлипывало от так и не утихшей до конца боли.

Мир хотел увидеть Лию. Страстно хотел. Но прежде, наверное, стоит по душам поговорить с Рэми. Пока это кто-нибудь другой не сделал.

Будто угадав желание наследника, раздались сзади легкие шаги, тихий, радостный вскрик и кто-то прижался к спине Мира, потеревшись щекой о его плечо.

Принц даже не шелохнулся. Он накрыл лежавшую на его груди руку Лии своей и посмотрел в начинавшее темнеть небо. Уже вечереет. Как быстро летит время в этой Виссавии. И столь странных людей порождает эта семейка. Арман, что с гордостью нес в себе кровь оборотня. Арман, что дал Миру силы смириться с «наследством» матери. Рэми, который помог ему на самом деле стать наследным принцем, а не безвольной куклой, что между приемами заливается с горя вином. И Лия — нежная, тихая, плаксивая, что научила его любить. Лия, единственная женщина, которой он позволил от себя забеременеть. Его Лия…

— Я рада, что так вышло, — прошептала она ему на ухо.

И Мир понял, что, несмотря ни на что, он тоже рад.

Развернулся, прижал ее к себе, поцеловал в макушку и сказал:

— Ты-то хоть в меня веришь?

— Верю.

— И не боишься?

— Чего?

— Носить в себе внебрачное дитя принца?

— Я знаю, ты меня не обидишь. Я верю тебе, мой львенок.

Мир тихо усмехнулся:

— Значит, ты знала?

— Я виссавийка, не забывай, — прошептала девушка. — Будь ты львом или человеком, душа у тебя одна. Я ее чувствую, я ее люблю.

— Моя глазастая виссавийка.

Лунный свет в ту ночь был на редкость ярким, а сама ночь — темной и безветренной. В гладкой, как зеркало, поверхности озера отражались две сидящие на берегу фигуры: молодой, тонкой девушки и огромного, теревшегося о ее плечи льва.

Завтра?

Какая разница, к богам разница, что будет завтра.

Проклятое завтра встретило Мира на берегу озера. Голова его покоилась на коленях Лии, и девушка мечтательно смотрела на серебрившуюся воду, перебирая пальцами волосы принца.

— Долго так сидишь? — спросил он, прислушиваясь к шепоту камыша.

— Мне все равно, — растягивая слова, ответила Лия. — С тобой время не бывает потерянным. Ты считаешь меня глупой?