Стивен Эриксон - Буря Жнеца. Том 1 [litres]

Когда со стены раздались возгласы, к’риснан Вентрала почувствовал новое присутствие в лесу на склоне, центр кровожадности; присутствие, которое приближалось.

Атри-преду Хайенар разбудили далекие крики. Тревогу подняли на стене, обращенной к горной тропе. И в этом, осознала атри-преда, торопливо облачаясь в форму, нет никакого смысла. Как и вообще во всем ее задании. Преследовать, говорили ей, но избегать контакта. А вдобавок появился один из этих отвратительных к’риснан в сопровождении двадцати пяти воинов-мерудов. Ну что ж, если и впрямь начнется заваруха, пусть они расхлебывают.

В конце концов, это их проклятые беглецы.

Через мгновение она повалилась с ног от оглушительного удара, сотрясшего форт.

Колдовство к’риснан сжалось в дрожащий комок в груди – оно пыталось прощупать новое присутствие… Получилось! И тогда Вентрала – со всей бурлящей в нем силой – получил отпор .

Через несколько мгновений взорвалась стена форта.

Атри-преда Хайенар выбралась из главного здания и увидела двор форта в полном разорении. Стена между бастионами над горной тропой была пробита – громадные осколки камня усыпали плац. Причем камень горел: яркие черные вспышки пробегали над булыжниками. Среди развалин лежали изуродованные тела, а из конюшен, где задняя стена начала клониться внутрь, лошади ржали так страшно, будто их пожирали живьем. И покрывал все ковер из ортенов: крохотные чешуйчатые создания нападали на лежащих солдат, прогрызали кожу и яростно ныряли в мягкую плоть.

В туче пыли над проломом стены возникла фигура с двумя обнаженными мечами.

Белая кожа и красные глаза.

Странник побери, Белый Ворон …

У казарм появились с дюжину тисте эдур. Тяжелые копья понеслись над двором к ужасному воину. Он отбил в сторону все копья одно за другим, и с каждым ударом по древку мечи пели все громче, и смертельный хор пронзал воздух.

Хайенар, увидев два десятка своих солдат-летерийцев, покачиваясь, двинулась к ним.

– Отступление! – закричала она, размахивая руками, словно безумная. – Отходим, долбаные идиоты!

Люди, похоже, только и ждали команды, поскольку тут же бросились врассыпную, в основном к нижним воротам.

Один из тисте эдур приблизился к атри-преде.

– Что вы делаете?! К’риснан идет – он прихлопнет этого комара…

– Вот когда прихлопнет, – огрызнулась она, – мы с удовольствием перегруппируемся!

Эдур обнажил саблю.

– Ведите их в бой, атри-преда, или я зарублю вас на месте.

Она помедлила.

Справа от них пробежали тисте эдур и набросились на Белого Ворона.

Мечи взвыли, и от их страшного ликования у Хайенар кровь застыла в жилах. Она затрясла головой, глядя вместе со стоящим рядом воином, как Белый Ворон прорезается через мерудов вихрем оторванных конечностей, отрубленных голов и располосованных тел.

– …ваших летери! Атакуйте его, чтоб вас!

Атри-преда посмотрела на воина-эдур.

– Где твой к’риснан? – резко спросила она.

Вентрала отполз в угол комнаты, подальше от пожара снаружи. Изо рта текли бесконечные бессмысленные слова вперемешку со слюнями. Его сила угасла. Бросила его тут, в проклятой комнате. Это нечестно. Он сделал все, что требовалось. Он отдал плоть и кровь, сердце и кости – все отдал Ханнану Мосагу.

Было обещание – обещание спасения, громадной награды за верность, – как только ненавистный младший сын Томада Сэнгара будет сброшен с трона. Следовало проследить за Фиром Сэнгаром, изменником и предателем, и, когда сеть окончательно затянется, торжествовать будет не Рулад. Нет, дурак Рулад ничего не ведает. Игру затеял Ханнан Мосаг, колдун-король, у которого украли трон. И именно Ханнан, заполучив в руки Фира Сэнгара и того раба, Удинааса, осуществит свою месть.

Императора нужно оголить, исказить все знакомые лица масками предателей, оголить, да и оставить в полном одиночестве. Запереть в собственном безумии.

И только тогда…

Вентрала, туго свернувшийся в комок, как младенец, замер, услышав тихий смех… внутри его комнаты !

– Бедный к’риснан, – проговорил голос. – Ты и не думал, как обрушится на тебя бледный король ортенов. Его дороги – реки крови, жалкий ты дурак, и… Ох, посмотри! Его терпение, его сдержанность – их больше нет !

Дух здесь, с ним, он нашептывает безумие.

– Убирайся, – прошептал Вентрала, – если не хочешь разделить мою судьбу! Я не звал тебя…

– Не звал. Цепи, которыми удерживали меня тисте эдур, разорваны. Тем, кто пришел сюда. Да, видишь ли, я принадлежу ему, а не тебе. Белому Ворону… Ха, летерийка удивила меня тогда… Но это были мыши, к’риснан… кажется, целую жизнь назад. В лесу на север от деревни Ханнана Мосага. И призрак… Увы, никто не понимает, никто не замечает . Тут уж не моя вина, правда?

– Убирайся…

– Не могу. Вернее, не хочу. Слышишь? Снаружи все тихо. К сожалению, летери убежали. Кубарем по лестнице, как пьяные козлы, с командиром вместе – она вовсе не дура. А твои меруды – те мертвы. Теперь слушай: сапоги по коридору… Он идет!

Ужас покинул Вентралу. Что толку бояться? По крайней мере, он наконец избавится от мучительной клетки собственного тела. Словно вспоминая былое достоинство, это тело пришло в движение, приподнявшись и сев спиной к углу – оно будто обрело собственную волю, отделившись от Вентралы, от связанных с этим именем разума и духа, от жалкого сознания. Ханнан Мосаг однажды обмолвился, что сила Падшего кормится всем, что есть неидеального и неверного в душе, и это отражается на плоти и костях – важно только уметь радоваться этой силе, даже если она искажает и разрушает сосуд души.

С неожиданной ясностью, приходящей перед лицом смерти, Вентрала вдруг понял: все это ложь. Боль не нужно приветствовать. Нет радости в саморазрушении.

Хор голосов наполнял череп, становясь все громче. Мечи …

Из коридора послышалось негромкое шарканье, потом дверь со скрипом открылась.

В комнату хлынули ортены, похожие на серую пену в зернистой тьме. Мгновение спустя в проеме возник Белый Ворон. Песня двух мечей заполнила комнату.

Сияющие красные глаза уставились на Вентралу.

Затем тисте анди убрал мечи в ножны, приглушив причитания.

– Расскажи мне о том, кто собирается напасть на меня.

Вентрала моргнул и покачал головой:

– Думаешь, это Ущербный бог собирается бросить вызов тебе, Силкас Руин? Нет, все затеял… Ханнан Мосаг, и только он. Теперь я это понимаю. Вот почему ушла моя сила. Ущербный бог пока не ровня таким, как ты.

Белокожий призрак какое-то время молчал и не шевелился. Потом сказал:

– Если этот Ханнан Мосаг знает мое имя, то знает, что у меня есть повод злиться. На него. На всех тисте эдур, унаследовавших плоды предательства Скабандари. И все же он меня провоцирует.