Шимун Врочек - Фатум. Самые темные века [сборник litres]

В Ольбриха силком влили водки и оставили его отсыпаться. Из другого угла башни доносился его тонкий, мучительный храп.

«За тебя, Ян». Стефан допил водку и взбил солому. «Может, это последняя наша ночь», – подумал, укладываясь. Рядом зашевелился на своем топчане гном, приподнялся на локте…

– Ты не боишься, Стефан? – спросил Идзи негромко. В полутьме глаза гнома поблескивали, словно кусочки слюды.

Стефан повел плечами. «Еще один философ на мою голову, – подумал с досадой. – Мало мне Вены».

– Чего мне бояться? – спросил он.

– Ну… это… война, смерть… вот мост этот защищать зачем-то, никто не знает, зачем. Сдохнуть – без цели. Не боишься?

Стефан почесал затылок, высморкался на земляной пол. От бойницы тянулся через всю башню белый световой силуэт.

– Знаешь, что я тебе скажу, Идзи…

– Ну?

– Вена удачливый. Поэтому за ним идут и Веселка, и Ольбрих, и все остальные.

– И ты?

Стефан на мгновение задумался.

– Я – нет. Не потому, что его удача любит. Я бы шел за ним, даже будь он последним из неудачников. Наверное. Не знаю. Верность – такая подлая штука, что от проверок резко теряет в цене.

– Спите, балбесы? – Веселка шагнула через порог, огляделась в темноте. – Ладно, спите дальше.

Развернулась к двери. Стефан сел.

– Веселка!

– Ну что тебе опять? – Девушка досадливо передернула плечами.

– Хочешь знать, почему Вена не обращает на тебя внимания?

– Ну-ну, – проворчала девушка. Но уходить передумала.

– Я тебе объясню, Веселка, – сказал Стефан. – Все очень просто. Нам, мужикам, нужны в женщине большие груди. Вот и все. Это физиология.

Лицо девушки вытянулось.

– Чего? Какая еще фигио…

– Физиология, – поправил Стефан важно. – Так мы, мужики, устроены. Подавай нам большие груди – и точка. Конечно, стройные ножки и мягкая задница тоже важны. Но груди – важнее. Поверь. Уж в этом я разбираюсь.

– Да пошел ты! – сказала Веселка.

– Чего-о?

– Пошел ты, говорю! Придурок! Бревно бесчувственное! – Она развернулась на пятках и выскочила из башни.

Стефан почесал затылок. Заложил руки за голову.

– Ну, что тут скажешь. Женщины!

– Ага, – сказали в темноте голосом Идзи. – Женщины.

– Стефан, ты спишь?

Стефан вскинулся, заморгал.

– Все, дружище. Я слушаю.

Молчание. Гном в темноте зашевелился и вздохнул.

– Спать не могу, представляешь? Все время думаю. Словно бур в затылок загнали и крутят там, и крутят. Зар-р-раза. Уже мозги наворачиваются на винт.

– О чем ты, дружище?

– Все о том же… Почему она меня не любила? Я все для нее делал. Все. Не понимаю. Хоть в петлю от таких мыслей… веришь?

Стефан почесал затылок. Засада с этим Идзи. Не поговоришь с ним, пойдет и повесится. Гномы – они обстоятельные.

– За что она так со мной?!

– Ну… – Стефан с трудом подавил зевок. – Ну, ты, брат, спросил. Это ж тайна.

Молчание.

– Стефан! – Идзи смотрел с упорством, свойственным гномам.

– Чего тебе?

– Ты все время вспоминаешь, что был портным. Почему ты им не остался? Это же… ну… хорошее ремесло.

– Хорошее, – кивнул Стефан.

– Тогда почему?

– Ну, как тебе объяснить? Не ты выбираешь ремесло, а ремесло выбирает тебя. Так говорил мой учитель, портной. Как всегда высокопарно и поучительно, но тут он не ошибся. Потому что я мерил, кроил и шил, штопал и латал… и это мне нравилось…

Но все была ерунда. Я до сих пор тоскую по мастерской, запаху тканей, клея и красок, стуку наперстков… но знаю, что настоящим портным я бы никогда не стал. Мое ремесло… – Он помедлил. – Мое истинное ремесло пришло ко мне само. Однажды в мастерскую ворвались грабители… – Стефан поднял голову, глаза блеснули. – Я убил их всех, Идзи. Вилкой, портняжной иглой, угольником и ножницами. Семерых вооруженных людей. Когда все закончилось, мастерская выглядела, как бойня. Я был ранен раз пятнадцать и покрыт кровью с ног до головы. И тогда я понял, кто я такой. В чем мое настоящее призвание.

Гном посмотрел на бывшего портного:

– Ты герой, получается?

– Нет, Идзи. К сожалению, моему учителю и его жене это не помогло. К этому часу портному сожгли ноги, выпытывая, куда он спрятал золото, а его юную женушку изнасиловали и… задушили. Она мне нравилась. Они сделали это просто ради развлечения. Потому что могли. Я никого не спас. И тогда я понял…

– Что понял, Стефан, что?!

– Я не спаситель, Идзи. Я – убийца. Я тот, кто в нужное время метнет вилку.

Светловолосый лейтенант стоял перед ним, держа громоздкий шлем под мышкой.

– Вы поняли задачу, лейтенант? – уточнил Феллах ад Миадарн.

– Так точно, господин полковник!

– Повторите.

– Задача: маневренной группой прорвать фронт, выйти в тыл и перерезать коммуникации противника. Для выполнения этого задания мне приданы…

Лейтенант лаконично и четко изложил план операции.

– …и отряд эльфийских союзников.

Феллах ад Миадарн кивнул:

– Хорошо, лейтенант. Я на вас рассчитываю.

– Так точно, господин полковник! – Пауза. – Да, отец.

– Я и ремесло портного… Это как у тебя с женой, – сказал Стефан.

– Что? – Идзи выглядел застигнутым врасплох.

– Нет взаимности.

– Но…

– Только я, по счастью, понял это раньше тебя. – Стефан остановился, посмотрел на гнома. – М-да. Правда, ты, похоже, так этого и не понял.

– Тоже мне, сравнил! Моя жена… она считает меня монстром.

Стефан усмехнулся.

– А ты никогда не думал, Идзи… Может, быть монстром – это и есть твое призвание?

7. Норт

…Вслед за эльфами пришли имперцы. Ольбрих, оскалив зубы, отбивался мечом от наседающих пехотинцев. Бревно, которым они пытались протаранить редут, лежало на мосту, а вокруг валялось несколько трупов.

Черный всадник выскочил на мост. Грохот подков по камню. Жеребец хрипел и ронял клочья пены. Ноздри его раздувались.

Всадник был страшен. Закрытый шлем с узкой щелью для глаз. В форме кабаньей головы с клыками. Словно железный кабан на железной лошади. Черный, как ночь.

Всадник мгновенно стоптал Ольбриха, развернулся, рубанул…

Н-на.

Половина Принца рухнула на настил. Вторая – медленно повалилась в другую сторону.

Черный всадник развернул коня, тяжело, медленно, как груженая барка в русле реки, – мост был слишком тесен ему, слишком узок и завален трупами. Конь наступал на еще теплые тела, нервничал.

Потом снова начал набирать разгон.

Долговязый нескладный парень заступил всаднику путь.

– Норт! – заорал Венемир. – Уходи, парень! Уходи!

Стрела ударила рядом. Тунк! Тунк – следующая.

Венемир пригнулся, голова кружилась.

– Уходи с моста, Норт!