Ричард Швартц - Второй легион

Я услышал, как она встала и ушла.

— Мы её оскорбили? — спросил тихо Янош.

— Думаю нет, — ответила Лиандра. — Тогда она обнажила бы меч.

— Её не так сложно понять, — сказал Варош. — Вам нужно только…

— Варош! — крикнула Зокора. — За себя я буду говорить сама. Говори только за себя.

— У неё действительно очень хороший слух, — сказал Янош.

— Тогда она услышит, что я скажу за себя: она удивительная женщина.

Сказав это, Варош встал и последовал за Зокорой.

Зиглинда вернулась, я услышал, как шлёпают мокрые бурдюки.

— Я нашла воду, — сказала она и села рядом с Яношем.

— Хорошо, — сказал я. — Мы значительно недооценили расход воды. Я выпил сегодня больше, чем обычно пью за три дня.

— Нужно научиться быть более экономными, — сказала Лиандра.

В тот вечер мы ещё раз наелись до отвала. Зиглинда поджарила последние куски медвежьего мяса, и мы легли отдыхать.

Следующее утро началось с того, что в сапог Лиандры заползло какое-то насекомое и когда она его одевала, укусило её. Как описала мне Поппет, насекомое было крошечным, красноватого цвета и прозрачное. У него было восемь ног и подвижный хвост с жалом, а также клешни, как у рака.

Нога Лиандры за несколько минут раздулась до величины волчьей головы. Зокора разрезала укус, выдавили и отсосала плохую кровь. Всё же она не смогла предотвратить лихорадку Лиандры. Весь день я переживал за неё. Она разговаривала в лихорадочном сне, называла меня Родериком, но также Хавальдом и плакала, словно маленький ребёнок.

— У меня есть достоинство! — выкрикнула она однажды в гневе. — То, что он говорит — неправда! Это он поступил непорядочно!

Но чаще всего я не понимал её бормотания, только знал, что она страдает. Лишь вечером я нашёл Лиандру в сознании, ослабленную борьбой, но живую. Всё же мы потеряли ещё один день, пока она снова достаточно поправилась, чтобы продолжить путешествие. И это больше всего беспокоило её саму.

— Если вы рухните, то это задержит нас ещё больше, — сказала Зиглинда, когда чуть ли не силком заставила её съесть густой бульон.

— Я уже в порядке, — утверждала Лиандра.

Зиглинда рассмеялась.

— Сделайте стойку на руках.

Она не смогла. Но на утро третьего дня Лиандра сделала стойку и начала молча складывать своё снаряжение. Мне она всё ещё казалась нездоровой, но было бесполезно пытаться её остановить.

С тех пор, прежде чем одеть сапоги, мы их вытряхивали, и достаточно часто по утрам я слышал звуки, когда снова убивали одно из этих насекомых.

На расстоянии в два дня, так сказала Серафина, вдоль имперской дороги стояли дорожные станции. Когда мы нашли следующую, был вечер четвёртого дня с тех пор, как началось наше путешествие от портала.

Здание было в лучшем состояние, чем дорожная станция, где мы вышли из портала, но и это здание, согласно описанию Поппет, казалось забросили уже много столетий назад. Песок множество раз заметал его и снова освобождал; не было ни одной комнаты не наполненной песком.

Шахта колодца тоже была забита песком, новость, которую ругаясь, передал мне Янош.

Мы остановились на втором этаже оборонительной башни, там, где в «Молоте» жила семья Эберхрада. С тех пор, как ступили на землю Бессарина, мы не встретили ни людей, ни скота, только засохшие растения и насекомых.

Человек привыкает ко всему. Когда Поппет на следующее утро помогала мне одеваться, я был слеп уже около десяти дней и почти больше об этом не думал.

Дорога была чаще занесена песком, чем видна, и однажды мы даже полностью потеряли её из виду. Однако Лиандра утверждала, что знает, в каком мы должны идти направлении, поэтому мы продолжили наш марш. Она оказалась права, так как к вечеру мы снова нашли дорогу.

Мы как раз разбили наш лагерь, когда я внезапно что-то услышал. Я поднял руку.

— Тихо!

Лошади. Я услышал ржание лошадей и голоса. Человеческие голоса. Зокора отправилась разведать ситуацию. Она всё ещё была самой проворной из нас и умела подкрадываться так, как никто другой.

Мы с нетерпением ждали её возвращения.

Она вернулась позже, чем мы ожидали. Варош уже хотел идти её искать, и его почти невозможно было остановить.

— Группа кочевников, — рассказала Зокора. — Полагаю, их чуть больше двадцати. Около дюжины лошадей и раза в три больше странных животных. У них длинная шея, горб на спине, они плюются и выглядят на редкость тупыми. Но им не требуется вода, потому что за лошадьми ухаживали, а за этими другими животными нет.

— Это верблюды, — сказала Зиглинда. — Серафина их знает, хотя раньше они были редкостью. Им тоже требуется вода, но пить нужно реже.

— Эти кочевники поставили палатки, тёмные, низкие палатки. На них одеты длинные, светло-серые накидки, я почти не видела доспехов, зато много разного оружия. Копья, луки, заметно изогнутые мечи. Эти… верблюды… тяжело нагружены. Четвёртая часть груза — это бурдюки, наполненные водой, а остальное — другие товары. Они выставили шесть охранников, ещё трое отошли немного от лагеря и накрывшись тканью, зарылись в песок.

Хорошая идея: если на лагерь нападут, эти трое будут находиться за спиной атакующих.

— Почти половина людей стоит на страже. Это группа ожидает неприятности, — сказал Янош.

— Я видела четырёх женщин. У троих лицо было закрыто вуалью. Одна постарше и две молоденькие девушки прислуживали предводителю. Та, что старше, готовила еду, а обе молодые занимаются с ним постельным спортом. Четвёртая плачет. Её охраняют.

— Пленница? — спросила Лиандра.

— Возможно. Они разожгли костры из странного топлива. Оно ужасно воняет, но кажется лёгким. Я не знаю, что это. Эти люди, в любом случае, очень бдительные, оставили шесть лошадей оседланными. Каждый мужчина таскает с собой больше оружия, чем может носить, не производя шума, но женщины не вооружены, — казалось, эта мысль возмущает Зокору.

— Как думаете, нам стоит их навестить? — спросил я.

— У нас осталось не так много воды. Зокора, все их бурдюки были наполнены водой? — спросила Лиандра.

— Да. Я видела не так много пустых шкур.

— Тогда они проезжали мимо оазиса и знают, где есть вода.

— Их поведение говорит о том, что они ожидают конфликта в этой пустынной местности. У них большой груз, и они все вооружены. Может торговец и его стража? — предположил Янош.

— Не думаю, — сказала Зокора. — Они все похожи на бойцов. Двое спорили, а старик вмешался и ударил одного из мужчин плетью в лицо. Торговцы так себя не ведут.

— Не в том случае, если хотят жить, — пробормотал Янош.

— Итак, что вы думаете? — спросил я остальных.

— До Газалабада самое большее ещё четыре дня пути. Лучше не рисковать, — сказала Зиглинда.

— Мы не знакомы с этой местностью. Я склоняюсь скорее к осторожности, — согласился с ней Варош.