Александра Мурри - Выше облаков [СИ]

А дальше началось, или продолжилось, это как посмотреть, — безумие. Очаги разгорались по всему городу, самые сильные у городской стены и хлевов. Ранее пустынные улицы переполнились суматошно бегающими людьми. От всех колодцев тянулись вереницы людей, передающих из рук в руки ведра с водой. Крики, ор, команды и, самое невероятное, — смех. У жителей Вайкса появилась надежда, а воины обрывочно, мимоходом, рассказывали о гигантских птицах, посланцах небес.

Они, говорят, появились в небе, среди клубящегося дыма. Незадолго после того, как ворота сломались под натиском зверей. Смолги ворвались в город, и воины вынуждены были пускать огненные стрелы не только за стену, но и внутрь города, рискуя промазать в мишень и подпалить дом или траву рядом.

Появления птиц никто не ждал. Орлы стремительно снижались и хватали когтями смолгов. Острые как лезвия, их когти протыкали смолгов насквозь. Убитых, с высоты кидали за городскую стену. Быстро, действенно. Воины не решались вмешиваться, опасаясь попасться под когти, и одновременно не веря, что происходящее — реальность, а не плод фантазии обреченных на смерть. Массовые глюки.

Наверное, если бы не необходимость тушить огонь, я впала бы в истерику. А так, руки заняты, как и ноги, и истерить могут только мысли. Молча, про себя в голове. И задуматься нет времени, и расспросить, и понять. Только непрерывно, в такт с быстро бьющимся пульсом, в голове звучат два имени — Рой- Финн. Рой. Финн.

Брата нигде не было. Бабушку Валю я увидела недалеко от ворот, она, наравне с молодыми, таскала воду. При этом, — как всегда аккуратная и собранная, ни одна седая прядь из прически не выбилась. Но и она Финна не нашла. Никто его не видел — ни в городе, ни на стене.

Я отыскала маму с папой и мы крепко обнялись. Родители выдохнули с облегчением.

— Неужели мы спасены? Генри!

Они поцеловались, а я не могла заставить себя прервать их миг счастья. Ощущение, что весь мир перестал для них существовать, только вдвоем — живы и не ранены. Можно жить дальше и радоваться каждому мгновению, проведенному вместе.

Я отвела взгляд и все еще молчала, напряженная, словно натянутая тетива. Мама первая опомнилась. Отстранилась от папы, радостно улыбнулась, и снова притянула меня к себе.

— А Финн где? — спросила.

И не было ничего более тяжелого, чем выталкивать из себя слова. Сначала осилила всего два — «Не знаю». Смотрела, как побледнел отец, каким страхом наполнились глаза мамы. Наверное, мой тон сказал им больше, чем значили сами слова.

Рассказала все, как было. И хотя родители не обвиняли меня, ни словом, ни взглядом, я чувствовала себя распоследней тварью. Не уследила!

Снежные пики гор порозовели, из-за леса поднимается солнце. Новый день.

В городе царит необычайное оживление и радость. Увы, нашу семью это не коснулось. Горе, Финн пропал.

Вместе с ним, кажется, и все мои чувства. Разве что вина осталась, мы вдвоем и никого, ничего рядом. Я держусь за нее, крепко, чтобы не остаться в этой пугающей пустоте совсем одной. Наверное, люди так и выгорают, дотла. Сначала перестают чувствовать, а потом и жить.

Мама сказала, чтобы я не смела себя винить, она корила только себя. А папа прикрикнул на нас обеих, заставил прекратить истерику и вытереть слезы. Он собран и строг как обычно, держит свои эмоции в узде, и маме не дает расклеиваться. Откуда в нем столько силы и стойкости? Откуда он их берет? После ночи кровавой бойни, после гибели троих своих воинов, после пожаров, после бесплодных поисков сына?

— Мы не нашли тела. И я верю, что он жив. Буду верить, пока… не найду доказательств обратного.

Мне же невыносимо было находиться рядом с родителями. Не знаю, почему.

Я снова, как и в предыдущие утра, ушла в «Быстрый Шмель». Помогала Бертону и Софье на кухне. Работа это спасение.

Только Бертон, похоже, считал иначе.

— Иди, пока пальцы целы, — он вынул у меня из ладони нож и отодвинул от разделочного стола. — Хорошо, что соль и специи тебе не доверил.

Послушно отошла и перевела взгляд на сделанную «работу». Да, капусте от меня досталось.

— Отдохни пока, через полчаса поможешь отнести, — поддержала мужа Софья.

— Да, — я согласилась не споря.

Сидеть на крыльце и остановившимся взглядом разглядывать трещинки и круги на деревянном срезе. Не такое уж плохое занятие. Через тридцать минут все также опустошенно сидела, но уже на скамейке в уголке сторожки.

Воины ели быстро и молча. Первое опьяняющее счастье после спасения отступило. Настало время думать о следующей ночи.

Неожиданно снаружи раздался крик:

— На тракте трое людей! С ними ребенок!

Толком не осознавая услышанного, подорвалась и выбежала наружу. Кричал стражник с наблюдательного поста. На стену рядом с ним выбежал отец.

Я не слышала, скорее, увидела и почувствовала, как плечи расслабленно опустились и он выдохнул.

— Финн…

И уже громко:

— Открыть ворота!

Створы расходились медленно, с натугой и скрипом. Люди у стены прекратили свои занятия и ждали, не отрывая взглядов от проема. Я также замерла, и смогла пошевелиться, лишь когда среди вошедших мужчин разглядела ребенка. Это действительно был Финн, — грязный с ног до головы, с растрепанной белой челкой. Так не характерно для себя, вжимающий голову в плечи.

Сорвалась с места и первой добежала до брата. Заметила краем глаза, как дернулись стражники и отец, как они торопливо, но осторожно приближаются. Ни о какой опасности я не думала, жизненно важным было дотронуться до брата.

Подбежала, присела на корточки, и со всей силы прижала его к себе.

— Финн ты… Ты паршивец! Как ты мог, Финн?! — лихорадочно осматривала, не ранен ли. Слезы текли по моим щекам и я рада им как никогда. Пустота внутри оборвалась как натянутая до предела струна.

— Прости меня, Риа, — чуть слышно произнес Финн.

— Я же не смогла бы жить, случись с тобой что-то… Ты это понимаешь?! — мы рыдали уже вдвоем, не сдерживаясь, никого не стесняясь. Да и не видела я никого и ничего вокруг.

Вскоре почувствовала как нас обняла мама, с другой стороны отец. Нас с братом подняли с земли и некоторое время все молчали.

У меня будто крылья за спиной выросли. От счастья, потому что обошлось и в моей семье все как раньше, мы вместе. Теперь верю, что впереди есть будущее. Теперь есть силы на веру.

— Спасибо вам, я не знаю как мне отблагодарить вас за спасение сына, — отец наконец разомкнул объятия и сделал шаг в сторону чужаков.

— Сочтемся, — коротко ответил один из них.

Я подняла взгляд и из-за плеча мамы, сквозь слезы, посмотрела на троих незнакомых мужчин. Они стояли неподвижно, не заговаривали с подоспевшими воинами и не проходили дальше в город. Никто не стал бы им препятствовать, я уверена. По виду все трое воины, очень высокие, широкоплечие. Одеты в походную удобную одежду, без изысков.