Джанго Векслер - Тысяча Имен

– У тебя хорошее зрение.

– Не очень, – сказала Бобби. – Я всегда…

Она замолкла и оцепенела.

– Там кто-то идет. Прямиком к десолтаям.

– Значит, они и вправду по ночам следят за нашим лагерем?

– Не думаю, – медленно проговорила Бобби. – Десолтай ехал бы верхом, верно?

– Пожалуй. – Винтер с тревогой глянула на капрала. – Тебе не кажется, что это… Зверя мне в зад, да конечно же, это она! Скорей!

Винтер торопливо, рискуя переломать ноги в темноте, съехала со склона. Бобби чуть замешкалась, но нагнала ее у подножия и побежала рядом по рыхлому песку.

– Какого черта она задумала? – поравнявшись с Винтер, выдохнула капрал.

Винтер скривилась:

– Кажется, я догадываюсь.

Она сорвалась с места бессознательно, не имея никакого плана – разве что смутно надеясь перехватить Феор прежде, чем девушка дойдет до холма. Почти сразу стало ясно, что им не успеть. К тому времени, когда девушки пересекли ровный участок земли между двумя возвышенностями, Феор – даже Винтер теперь различала ее силуэт, движущийся в непроглядной мгле, – начала подниматься по пологому склону к тому месту, где они видели вспышку света. Винтер приложила было руки чашечкой ко рту, чтобы окликнуть девушку, но передумала и продолжала бежать.

Они были уже ярдах в двадцати, когда от подветренной стороны валуна отделилась черная тень и, схватив Феор за поврежденную руку, рывком повалила девушку наземь. В тишине ночи резкий крик хандарайки прозвучал вдвое пронзительнее, и даже десолтай, на миг опешив, выпустил ее и потянулся к оружию.

Винтер сумасшедшим рывком преодолела последние пару ярдов, врезалась плечом в десолтая и сбила его с ног. Она втайне надеялась, что он при падении разобьет голову о камень, да где там! Десолтай схватил ее за плечи, увлекая за собой, и Винтер повалилась на него. Упершись локтями ему в ребра, она отчаянно пыталась извернуться, чтобы ударить противника коленом в пах. Что угодно, только бы не дать ему прийти в себя, только бы он не сообразил, что дерется с женщиной, которая вполовину легче его весом. Десолтай, однако, знал толк в драке; вывернувшись из-под Винтер, он обхватил ее, пригнул, придавив ей руки к бокам. Перед глазами девушки мелькнуло бородатое, искаженное злобой лицо, неистово сверкнули в звездном свете глаза, а затем десолтай врезался лбом в ее лоб с тем характерным треском, с каким сталкиваются бильярдные шары. Боль пронзила голову Винтер, из глаз брызнули искры, и желудок наполнился желчью. На долю секунды мир перед глазами сузился в черную щель.

Бобби, зашедшей к кочевнику со спины, не хватало техники, зато разгона было с избытком. Тяжелый армейский сапог впечатался в висок десолтая, словно в мяч на игровом поле, и Винтер ощутила, как руки противника дернулись и разом обмякли, выпустили ее. Она бессильно повалилась на бок, голова раскалывалась от боли. Только неимоверным усилием ей удалось сдержать приступ рвоты. Позади нее послышался глухой стук нового удара, а затем наступила тишина.

Мучительно долгий миг, который показался Винтер вечностью, она ждала, что сейчас десолтайский нож перережет ей горло. Наконец она услышала – глухо, как сквозь ватные затычки, – голос, который звал ее по имени. Винтер перекатилась на спину, поборов новый приступ тошноты, и увидела, что звезды над ней заслонил силуэт Бобби.

– Винтер! Сэр! Вы меня слышите?

– Слышу, – просипела она. – Все… все в порядке.

То была неприкрытая ложь, но Винтер сочла своим долгом сказать именно так. Ощупав обеими руками лицо, она с изумлением обнаружила полное отсутствие повреждений. Голова кочевника при столкновении слегка отклонилась от цели, иначе Винтер неминуемо осталась бы со сломанным носом. Правый глаз уже был припухшим на ощупь.

– Где десолтай? – через силу выдавила она.

– Мертв, – ответила Бобби, – а Феор жива и невредима.

Винтер села.

Кочевник и правда безжизненно валялся чуть поодаль. В горле его, почти над самой ключицей, торчала рукоять длинного ножа, по всей вероятности, его собственного. Рядом сидела Феор, согнувшись и бережно прижимая к себе поврежденную руку.

– Надо убираться отсюда, – сказала Винтер. Она ухватилась за протянутую руку Бобби и с помощью капрала кое-как поднялась на ноги. – Этот вопль был слышен на милю вокруг.

Бобби покосилась на Феор:

– Сэр, я не уверена, что она согласится идти.

– Значит, мать твою, мы ее понесем. – В висках до сих пор стучала боль, и правый глаз упорно не желал открываться. – Пошли.

Феор при их приближении даже не подняла головы. Бобби осторожно подергала ее за плечо, но ответа не получила.

– Зачем ее вообще понесло сюда? – спросила Бобби, оглянувшись на Винтер. – Решила переметнуться к хандараям? По-моему, они собирались ее убить.

– И убили бы. Чего она, думается мне, и добивалась. – Винтер перешла на хандарайский: – Вставай.

– Нет, – едва слышно ответила Феор. – Оставьте меня.

– Встать, я сказала!

Когда хандарайка не подчинилась, Винтер кивнула Бобби, и они рывком подняли Феор на ноги. Девушка безвольно повисла между ними, словно тряпичная кукла.

– Не понимаю, – пробормотала Бобби. – Ты думаешь, она хочет…

– Умереть, – процедила Винтер. – Как повелела ее драгоценная Мать.

– Вот как?.. – Бобби на мгновение смолкла. – Если она собирается покончить с собой…

– Она не может покончить с собой, – зло хмыкнула Винтер. – Самоубийство, с точки зрения хандараев, – тяжкий грех. Зато она может постараться, чтобы с ней покончил кто-то другой.

– Прошу вас, оставьте меня здесь, – прошептала Феор. – Если не вернутся десолтай, мою жизнь заберет пустыня. Ждать придется недолго.

– Не дождешься! – отрезала Винтер по-хандарайски. – Ты нужна мне. Мы должны знать, что происходит с Бобби. – Она помолчала и добавила уже мягче: – И дело не только в этом. Ты забыла, что брат подарил тебе жизнь? Хочешь растоптать его дар?

– Я не… – Феор сдавленно всхлипнула. – Онвидаэр не должен был так поступать. Это неправильно.

– Да плевать, что правильно, а что неправильно! Неужели ты впрямь готова сложить лапки и испустить дух только потому, что так велела какая-то старуха?

– Она – наша Мать, – проговорила Феор. – Мы, саль-ируск, живы только ее милостью. Она даровала нам все: нашу жизнь и смысл нашей жизни. Мы обязаны ей всем.

– Если она дала вам крышу над головой, это не означает, что вы – ее собственность!

– Дело не только в этом, – покачала головой Феор. – Ты ворданайка. Тебе этого не понять.

Винтер едва не плюнула ей в лицо.

– Да, я ворданайка, а все ворданаи – варвары и дикари, но я дала слово, что буду о тебе заботиться! А теперь намерена волоком вернуть тебя в лагерь. Или пойдешь сама?

Феор, пошатываясь, с трудом поднялась на ноги.