Виктор Кораблев - Детство кончилось [СИ]

– Значит – скоро, – подытожил гремлин.

– А вы – Гизмо? – спросила девушка.

– Да-да – я.

Лоуренс оглядел детей. Он почесал подбородок и сделал недовольное лицо.

– Так, замарашек за стол не пускаем. Быстро в баню.

– О-о-о. Это я люблю. Уже иду кочегарить, – потер руки Гизмо и ушел вглубь здания, через кухню.

– Тут и баня есть? – удивилась девушка.

– В каждом кампусе есть баня, у нас даже котельная есть, – сказал Лоуренс.

– Котельная?

– Гляди, – Ред показал на трубу, что шла вдоль плинтуса. – Гномье решение. Одно помещение с котлом и трубопровод заменяют кучу каминных пролетов, так намного эффективней.

– Ого, ай да гномы. То-то я думаю, почему тут так тепло.

– Заодно, у нас работает представитель расы самых заядлых кочегаров в империи, – сказала входя Валенсия. Похоже, она была на кухне и тоже все слышала.

– Приятно познакомиться, госпожа Валенсия. Мое имя Далила, – девушка присела уже в честном книксене.

– Нет-нет, это мне приятно.

– Ой, что вы.

– Солдатики уйдут – сядем обедать. Четверг – рыбный день.

– Ох уж мне ваше гномье столовое расписание, – пробурчал лавочник себе под нос.

– Я вам помогу, – уверенно сказала девушка.

– Нет-нет, не стоит. У меня достаточно помощниц. Да и осталось лишь подогреть. Лучше помоги маленькой Элли с купанием, и сама освежись.

– Хорошо, – кивнула Далила.

– Я найду во что вам переодеться, – сказал Лоуренс.

Его лицо выражало странный спектр эмоций. Но у его сына, не было времени на поиск разгадки этого выражения. В него прилетело новым поручением:

– Родя, давай в темпе, воды натаскай.

– Уже иду.

Редрик пошел к колодцу, около него разговаривали бригадир рабочих и сержант. Они не обратили на парня никакого внимания. Ред набрал два ведра, и обойдя здание кампуса, вошел с улицы прямо в предбанник.

Там было три двери: на улицу, в купальню и вглубь здания. Зайдя в купальню, Редрик увидел, как голый по пояс Гизмо, прямо руками залез в горящую печь. Он крошил в когтях дрова, параллельно дыша на них огнем. Таким образом, практически за минуты, получая хорошие угли.

– Давай заливай. Бахнем парилочку, – постучал гремлин по открытому сверху баку, что стоял на решетке, которая заменяла верх печки.

Кроме этого, в купальне находилась большая ванна и система сливов, выходящая наружу. Стены помещения были обшиты деревом, а в верхней части стенок виднелись ряды окошек из матовых стеклоблоков.

– Гизмо, это будет перебор, тут же дети.

– Пар – единственная форма воды, которую я готов терпеть.

– Так это – ты.

– Ладно, давай таскай. Нормально сделаю, – отмахнулся гремлин.

В бак помещалось литров четыреста воды, так что Ред, который раньше сомневался в нужде купания, успел пару раз вспотеть, и теперь сомнения ушли. На последней ходке Редрик так нагрелся, что скинул бушлат и бегал в одних штанах.

Парень залил последнее ведро и вытер пот. Гизмо вышел из предбанника полностью голый. Гениталии у гремлинов – внутренние. Да и выходят наружу только в период спаривания – раз в год.

Пах гремлина прикрывала крупная чешуйка, похожая на фиговый листок. Глядя на Гизмо, Редрик вообще не чувствовал никаких ассоциаций, связанных со стыдом, наготой или целомудренность. Совершенно чуждый вид.

Гизмо полез в печь. Он зарылся в горящие угли, и наружу торчала лишь голова, с довольной рожей.

– Лучшее место в доме, – с придыханием сказал гремлин. – Ненавижу зиму.

– Тут я с тобой не солидарен, но наслаждайся, – сказал Ред. Он вышел в коридор внутри здания и перевернул песочные часы. Как только песок выйдет – вода нагреется.

Зайдя на кухню, Редрик увидел отца.

– Бравые ушли.

– Ясно, – выдохнул сын, утирая пот.

– Не понял, Гизмо там бак кочегарил или тебя? – хохотнул Лоуренс, глядя на парня. Тот устало глянул в ответ. – Ладно, не дуйся. Давай бахнем холодненького. Аперитивчиком.

– А давай, – согласился Ред, падая на табурет.

Лоуренс вытащил из хладоблока пару бутылок Фискгордского светлого. Стекло моментально покрылось инеем. Отец с сыном синхронно открыли бутылки об стол и приложились. Прохлада пошла вниз по горлу.

– Песня, – закрыв глаза, прошептал Ред.

– Согласен, только пиво – не зимний напиток.

– Да кого это волнует.

– И правда.

– А где все?

– Тут.

Редрик открыл глаза. На кухне и правда находились все, кроме пекущегося живьем гремлина.

– Что-то я выпал, – пожаловался сам себе Ред.

– Мы готовы, – подняла над головой тазик Элли.

– У госпожи Валенсии – целый комплект банной парфюмерии, – восхищенно сказала Далила, разглядывая флакончик с жидким мылом.

– Нет-нет, просто дамский набор – самое необходимое, – отмахнулась гномиха.

– Далеко не у каждой женщины есть такое.

– Далеко не всякая женщина – дама, – сказал Лоуренс.

Валенсия прикрылась платком, спрятав улыбку. Редрик поднялся.

– Пойдемте, – позвал он Далилу и Элли.

– Хочешь с нами? – игриво подняла брови девушка.

– Просто покажу путь, сестра, – подмигнул он.

У него наконец получилось побороть смущение. Далила хихикнула. Редрик отвел их к бане и показал часы. Объяснил, что, где и когда, затем отправился обратно. На кухне все еще сидел его отец, потягивая пиво, он наставительно помахивал пальцем в сторону качающегося на стуле Билли. Ред присоединился к ожиданию. Через какое-то время раздался женский крик.

Через минуту, покрытый мокрой золой и приунывший, голый гремлин вошел в кухню.

– Ты что, опять в печку залез? – смеясь спросил Лоуренс.

– Я так моюсь.

– Знаю.

– Что это за реакция? Облить водой гремлина – чистое оскорбление.

– Девушки не особо любят, когда их видят голыми сторонние наблюдатели, – сказал Ред, допивая последние капли пенного.

– Так я и сам голый – все честно.

– Нет, Гизмо, ты же – парень, это – подглядывание, – указал Ред бутылкой на чешуйчатый нарост гремлина.

– Чепуха, – гремлин яростно махал обеими руками. – Посмотри на меня, у меня нет ни своих сисек, ни своих писек, – указал он в область своей груди, затем паха. – Меня и ее сиськи-письки не интересуют, у нее даже вилочкового нароста нет – я не вижу в ней самку. Это расовый вопрос – это знать надо. А она мне такого наговорила, – скрестив руки на груди, повесил голову горе-кочегар.

– Спокойно, уголек. Не слушай ее, она – баба, она – ничего не знает, – внезапно вмешался в разговор Билли.

Мужчины засмеялись. Гизмо успокоился и полез за хладоблок.

– Эй, это же – кислота, – выкрикнул Редрик, увидев бутыль из коричневого стекла.

– Самый сок.

– Да понял я, только я ее уже неделю ищу. Мне нечем чистить ржавчину.

– Мы живем в норах – все прячем, на инстинктах, – виновато пожал плечами гремлин и приложился к банке растворителя. Редрик задумался.