Дин Лейпек - Дракон должен умереть [СИ]

Джоан так и не смогла придумать, что ответить, поэтому Генри только вздохнул, с каким-то раздражением и облегчением одновременно, и вышел из дома. Она хотела позвать его, окликнуть, вернуть назад, но Генри вдруг остановился и подошел обратно.

— Я кое-что забыл, — сказал он деловым тоном, потом неожиданно наклонился и поцеловал ее в родинку за правым ухом. Джоан застыла на месте, а он бросил на ходу «пока» и уже был в пяти, десяти, двадцати шагах, а она все стояла на месте, обняв себя одной рукой, а другую безотчетно прикладывая к шее в том месте, где он прикоснулся губами. Солнце медленно переместилось направо, Сагр перестал прикидываться сарайчиком и прошел мимо Джоан уже несколько раз, но она все стояла на месте. Наконец, когда уже совсем стемнело, Сагр не выдержал и позвал ее:

— Ты собираешься простоять так всю ночь?

— А? — растерянно отозвалась Джоан. — Да. Нет. Я иду.

Она вернулась в дом, начала что-то делать, но обнаружила себя стоящей у окна и задумчиво водящей пальцами по родинке на шее.

— Джоан, — мягко окликнул ее Сагр, — что с тобой?

Она обернулась к нему, и у нее было странное выражение лица — сосредоточенное и растерянное одновременное, без тени той жесткости и собранности, к которым Сагр уже давно успел привыкнуть.

— Не знаю, — сказала Джоан наконец неуверенно. Потом тряхнула головой и глубоко вздохнула, как будто пытаясь привести себя в чувство. — Прости. Кажется, я просто счастлива. Странное ощущение. Сложно привыкнуть.

Король сидел и молчал. Он молчал так долго, что Генри в какой-то момент подумал, не станет ли это абсолютным личным рекордом короля. Походило на то. Время от времени король открывал рот, чтобы что-то сказать, но неизменно закрывал его обратно. Генри ждал, изо всех сил сдерживая улыбку. Сейчас явно было не время улыбаться. И именно поэтому сдерживаться было вдвойне тяжело.

Наконец король поднялся, прошелся по комнате несколько кругов и остановился напротив Генри.

— Ты с ума сошел? — спросил он, не зло, а скорее беспомощно.

— Есть немного, — серьезно сказал Генри.

— Теннесси! — прикрикнул король. — Это не смешно.

— Ну… — замялся Генри, не в силах больше скрывать улыбку. — Зависит от того, как посмотреть.

Генри знал, что, вообще-то, играет с огнем, ходит по краю и выполняет прочие особо опасные трюки. Он только что сообщил королю, что собирается жениться на его дочери, — между прочим, все еще принцессе, несмотря на латентного (а иногда и не очень) дракона — и к тому же подчеркнул, что от этого напрямую зависит, как хорошо принцесса с означенным драконом будет справляться. Фактически Генри связал королю руки, не оставил выбора — и это в таком вопросе, в котором любой отец имеет обыкновение неистовствовать только лишь в силу традиции, а уж король — тем более. Все-таки принцесса — это не просто дочь. Это еще и полцарства, как известно. А то и все целиком.

Король долго смотрел на Генри, и тот уже успел представить себе площадь, плаху, палача и собственную голову, одиноко лежащую в кресле за шахматным столиком. «Печально», — подумал Генри. В этот момент король неожиданно широко усмехнулся.

— Ты прав, — сказал король, тяжело опускаясь обратно в кресло. — Все зависит от того, как посмотреть. Конкретно — от того, как я на это посмотрю, верно?

Генри кивнул.

— Кстати сказать, а как на это смотрит Джоан?

Генри слабо улыбнулся от того, что король почти слово в слово повторил его вопрос Сагру.

— Она еще не знает.

— Вот как, — удивился король. — Неужели ты в лучших традициях решил сначала спрашивать моего согласия?

— Да, хотя не уверен, что в данном случае это вызвано традиционными причинами.

— Что ты имеешь ввиду?

— Если бы я сначала получил согласие вашей дочери, а потом не получил бы вашего… — Генри не стал заканчивать свою мысль.

— Ты хочешь сказать, что она бы?..

— Я хочу сказать, что мы оба не хотим знать, что тогда с ней могло бы быть.

Король задумчиво кивнул. Потом неожиданно нахмурился и посмотрел на Генри почти грозно:

— Как ты вообще посмел?!

— Посмел что? — поспешил уточнить Генри. Вопрос был важным — голову можно рубить после колесования, а можно и без него.

— Посмел позволить ей в себя влюбиться!

— Я не специально, — искренне ответил Генри. Король некоторое время гневно сопел, потом вдруг успокоился и устало махнул рукой.

— Я знаю. Ты относишься к ужасному типу мужчин, которые ходят с совершенно невинным выражением лица и ничего специально не делают, а женщины вокруг умирают толпами от разбитых сердец.

Уголки губ Генри слегка дрогнули. Насколько он помнил, король и сам относился когда-то к тому же типу.

— Ну и что мне с тобой делать?

Генри только пожал плечами, стараясь придать лицу как можно более виноватое выражение. Король поморщился.

— Только не надо этого. Не делай вид, что тебе очень жаль. А то я решу, что ты недостаточно нежно относишься к моей дочери и недостаточно сильно хочешь на ней жениться.

Генри перестал придавать лицу виноватое выражение — что, впрочем, означало, что он теперь вообще не знал, что именно выражает его лицо.

— Послушай, Теннесси, — продолжил король после некоторой паузы. — Я дам свое согласие. Ты не пастух, а Джоан не прямая наследница престола, и в этом браке нет ничего предосудительного. Но у меня есть несколько условий.

— Я слушаю.

— Во-первых, об этом никто не должен знать. Если все будет хорошо, если Джоан снова вернется во дворец и по-прежнему будет считать, что ей нужен ты, тогда мы объявим ваш брак официально.

— Да, мой король.

— Если же… Если она передумает, если окажется, что это было помрачение рассудка, если Джоан решит, что ты ей больше не нужен, то ты исчезнешь. Ты уйдешь в тот же момент, когда она прикажет тебе уйти. Ты понял, Теннесси?

— Да, мой король.

— И никакого титула! Ты по-прежнему лорд Теннесси, и только. Никакого герцогства.

Тут Генри снова улыбнулся. Он не стал говорить об этом королю, но мысль о возможном герцогстве до сих пор ни разу не приходила ему в голову. В случае женитьбы на принцессе, вернее, женитьбы конкретно на этой принцессе, возникало много других, куда более важных вопросов.

— И я думаю, ты понимаешь, — добавил король, — что теперь ты отвечаешь за нее головой вдвойне.

— Я боюсь, — ответил Генри очень серьезно, — что теперь я отвечаю за нее далеко не только головой.

— Теннесси, — прошелестело за спиной.

Генри обернулся.

Окликнувший его стоял рядом с окном, в тени, и почти сливаясь со стеной. Когда Генри встретился с ним взглядом, человек отлепился от темной массы и подошел чуть ближе.

Генри давно не видел принца Джона — тот большую часть времени жил не при дворе, а в своем замке Заур. И последний раз они встречались до того, как Генри успел близко познакомиться с Джоан. Поэтому сходство между братом и сестрой в первое мгновение обескуражило его.