Дин Лейпек - Дракон должен умереть [СИ]

Они вышли, как обычно, после обеда и пошли, как обычно, в неопределенном направлении, время от времени короткими вопросами уточняя друг у друга, куда же именно они идут. Как обычно, Генри поражался спокойной уверенности, с которой Джоан двигалась, ее скорости в сочетании с неослабевающей точностью движений. Бывали моменты, когда он с трудом поспевал за ней. И иногда ему казалось, что она знает об этом.

Они вышли на любимое место Джоан — горная лужайка резко обрывалась, а дальше раскрывалось ущелье, плавно змеящееся между темно-зеленых склонов. Когда они приходили сюда, Джоан неизменно вставала на самом краю, закрывая глаза и подставляя лицо солнцу и ветру. В такие моменты Генри всегда чувствовал, что она становится еще дальше от него, чем обычно. И всегда было невероятно тяжело не попытаться хоть немного это расстояние сократить.

Сегодня все было сложнее, поскольку Генри не знал, когда они снова окажутся здесь. Он стоял и смотрел, как Джоан раскрывает руки — или крылья? он никогда не мог сказать наверняка, — как закрывает глаза, как отрывается и улетает в неведомые края, где ему никогда не дано побывать. Она была драконом, одинокой душой, недоступной загадкой — она уходила все дальше и дальше, стоя в двух шагах от него, а ему все еще не хватало смелости пройти эти два шага и вернуть ее себе. Вернуть? Генри слабо усмехнулся. Если подумать, ее никогда у него и не было.

Джоан продолжала стоять неподвижно на самом краю, и он почувствовал, что больше не в силах это терпеть. Но вместо того, чтобы все-таки подойти к ней, он тихо позвал ее.

— Джоан.

Она опустила руки и обернулась, медленно, как будто плавно закладывая вираж в воздухе, подстраиваясь под восходящие и нисходящие потоки, опускаясь, опускаясь все ниже — что-то в ее глазах вспыхнуло и погасло, и наконец она снова стояла рядом с ним, на земле, в двух шагах — ближе, чем это позволял этикет.

— Да?

Генри всегда вздрагивал, когда она говорила вот так — тихим, немного отстраненным голосом. Он сразу начинал особенно остро чувствовать несовершенство всего мира вообще — и себя в частности.

— Мне пора возвращаться.

— Я знаю, — наконец сказала Джоан, и ее голос стал еще чуть тише и чуть спокойнее.

Он молчал, надеясь, что она скажет что-то еще, но она просто стояла, по-прежнему отвернувшись, так что он не мог увидеть ее лицо. Генри смотрел на прямую спину Джоан, как обычно в такие моменты чувствуя, что начинает тихо ненавидеть эту слишком прямую спину, излучающую спокойствие и уверенность — тогда как он чувствовал себя взвинченным и потерянным, — как вдруг Джоан слегка согнулась и схватилась за голову руками. Генри увидел уже знакомое странное мерцание, и почувствовал, как постепенно реальность заменяется невозможным идеальным миром, как перед глазами вместо существующих гор вырастают невыносимо пронзительные пейзажи, мерцающие и манящие…

Он подскочил к ней одним прыжком, схватил за плечи, развернул и прижал к себе, стараясь сжать как можно сильнее, не дать превратиться, совершенно не думая о том, что еще несколько мгновений назад он не мог заставить себя к ней подойти, и только надеясь, что ему хватит силы воли ее удержать. В голове крутился вихрь странных видений, они мелькали все быстрее и быстрее…

Все закончилось так же резко, как и началось. Вокруг были горы, светило солнце, стояла мягкая тишина, и Генри слышал, как часто Джоан дышит, уткнувшись лбом ему в грудь. У него бешено колотилось сердце.

— Как ты? — спросил он хрипло, когда ее дыхание постепенно выровнялось. Она не ответила и попыталась отстраниться. Он тут же отпустил ее.

— Не очень, — пробормотала Джоан, слегка усмехнувшись и массируя ладонями лицо. — Прости.

Генри промолчал, чувствуя, как накатывается страшная слабость. Он успел тяжело опуститься на землю до того, как подкосились ноги. Его мутило.

Джоан удивленно посмотрела на Генри. Подошла, наклонилась, но он как будто ее не видел. Тогда она села рядом и положила руку ему на плечо.

— Что с тобой? — спросила она с некоторым беспокойством в голосе.

Он только покачал головой.

— Прости, — повторила она, на этот раз с б о льшим чувством.

— Ничего страшного, — выдавил Генри, попустив голову и опершись лбом о колено. — Я сейчас приду в норму. Все хорошо.

Наконец он глубоко вздохнул, поднял голову и медленно открыл глаза.

— Лучше? — спросила она.

— Относительно, — слегка улыбнулся он, поворачиваясь к ней. — Ты застала меня врасплох.

— Я сама себя застала врасплох, — пробормотала Джоан. Неожиданно она почувствовала, что руку на его плече начинает неприятно жечь. Она убрала ее.

Генри сидел, глядя на Джоан, чувствуя плечом ее тепло, и неожиданно для себя сказал:

— Я не хочу уезжать.

Она посмотрела на него, чуть прищурившись.

— Тогда зачем уезжать?

— Я боюсь… — начал он медленно, — я боюсь, что, если я останусь, я совершу какую-нибудь непоправимую глупость.

— Например? — спросила Джоан, продолжая внимательно смотреть ему в глаза.

Он должен был заметить, что ее глаза все еще были желтыми. Кончено же, он должен был это увидеть. Но, когда он поднял руку и осторожно дотронулся кончиками пальцев до ее лица, он думал совсем не об этом.

Она мгновенно вскочила на ноги и попятилась от него, почти задыхаясь и дрожа так сильно, что ее силуэт стал постепенно расплываться…

Он тоже был уже на ногах и ринулся к ней, но она крикнула срывающимся голосом:

— Не подходи ко мне! — и он замер, чувствуя, что второй раз ему ее уже не остановить. Она сделала последний шаг, раскрыла руки — и упала спиной в пропасть, а в следующий момент дракон, сверкая серебряной чешуей, резко развернулся в воздухе, взмыл вверх и с шумом понесся вдоль ущелья в сторону их дома. Мгновение спустя он скрылся из вида.

Генри стоял, по-прежнему протягивая руки вперед. Его трясло, как в лихорадке. Несколькими глубокими вдохами он заставил себя успокоиться, медленно опустил руки и осторожно пошел к дому, внимательно глядя себе под ноги.

Сагр встретил его недалеко от дома. Лицо Мастера было непроницаемым.

— Что случилось? — спросил он Генри, и тот услышал, как дрогнул голос Сагра, обнажая скрытую ярость.

— Я не знаю, — искренне ответил Генри. Его честность, судя по всему, несколько смягчила Сагра.

— Она превратилась, когда вы были вместе?

— Да. Но я не понимаю, почему это произошло. Она не злилась, не пугалась, не…

Он запнулся, потому что вдруг понял, почему она превратилась в дракона. Ему стало нехорошо.

— Генри? — Сагр пристально посмотрел на него.

— Где она? — спросил Генри тихо и невыразительно.

— Внутри.

Генри пошел к домику, не обращая больше внимания на Сагра. Если он действительно угадал… Но проще было не думать об этом.